– Как красиво! – восхитилась Изольда.
– Озеро, наверное, ледяное, – предсказала Ишрак, глядя в темные глубины.
– Тогда лучше прыгнуть! – лукаво улыбнулась Изольда.
Она сбросила платье и льняную нижнюю юбку и, оставшись в одной коротенькой сорочке, босиком разбежалась и отважно прыгнула в воду.
Взвизгнув, Изольда погрузилась в озеро с головой, но тут же со смехом вынырнула. Золотые волосы всплыли вокруг плеч девушки.
– Давай, Ишрак! Здесь чудесно!
Ишрак моментально разделась догола и начала заходить в воду, содрогаясь и обнимая плечи руками. Изольда подплыла к ней, перевернулась на спину и шлепнула ногой, забрызгав лицо возмущенной Ишрак.
– Ой! Холодно!
– Когда окунешься, хорошо! – воскликнула Изольда. – Не бойся!
Она схватила подругу за руки и потянула за собой. Ишрак пискнула, но смело нырнула и быстро поплыла за Изольдой – та поспешно повернулась и устремилась прочь, поднимая тучи брызг.
Девушки резвились, как два дельфина, кружась и вертясь в воде, пока не запыхались от усилий и смеха. Тогда Ишрак вернулась к берегу, где они оставили одежду, и подала Изольде кусок грубого щелочного мыла.
– Увы! – согласилась она и посмотрела на недовольно фыркнувшую Изольду. – Ничего другого в Пикколо не нашлось. Кстати, я захватила немного масла для волос.
Не выходя из озера, Изольда намылилась, а затем вручила мыло Ишрак и погрузилась в чистую воду. Минуту спустя она выбралась на берег. Сняв мокрую сорочку, Изольда завернулась в льняное полотенце и протянула такое же Ишрак.
Отмывшись и ополоснувшись, Ишрак тоже вылезла из воды. Ее зубы стучали, отбивая барабанную дробь.
Одевшись в теплую одежду, девушки расчесали свои влажные волосы и втерли в них по всей длине розовое масло. Потом Изольда повернулась спиной к Ишрак, и та заплела ее яркие локоны в косу. Затем уже Ишрак встала спиной к Изольде, и подруга уложила ее густую темную копну в узел на затылке.
– Изящно, – отметила Изольда, довольная делом своих рук.
– Напрасная трата сил, – парировала Ишрак, накидывая на голову капюшон. – Кто меня увидит?
– Зато мы знаем, что обе чистые и волосы у нас прекрасно заплетены, – не согласилась Изольда. – А завтра мы отправляемся в дальний путь, и неизвестно, когда нам снова удастся вымыться.
– Надеюсь, в следующий раз вода будет горячая, – проворчала Ишрак, взяв свои вещи и направляясь вместе с Изольдой обратно в Пикколо. – Помнишь Гранаду? Там были мавританские бани с горячим паром и нагретыми полотенцами!
Изольда вздохнула:
– И в женской бане старуха тебя намыливает, смывает пену розовой водой, а потом моет тебе голову, смазывает волосы маслом и расчесывает!
Ишрак усмехнулась:
– Вот это – цивилизованное мытье.
– Может, в Акре?.. – предположила Изольда.
– Конечно. – Ишрак кивнула. – Думаю, в Акре вымоемся на славу – в настоящих мавританских купальнях!
Девушки вернулись на постоялый двор незамеченными. Они даже успели к вечерней трапезе, готовые планировать свой отъезд на следующее утро. Лука совершенно твердо решил, что не может ехать верхом, в то время как дети идут пешком. Он был не в состоянии усесться на дорогого коня, когда Иоганн вновь поведет армию маленьких паломников за собой. Лука собирался идти вместе с ними до Бари. Ишрак и Изольда сказали, что он прав, и тоже захотели разделить тяготы путешествия. Брат Пьетро с ними согласился. Однако Фрейзе возразил, что путь будет слишком долгим – и Изольда с Ишрак измучаются и выбьются из сил. Кроме того, добавил он, если они пойдут пешком, то будут вынуждены трапезничать вместе с детьми, а это означает, что пищи может на всех не хватить. И еда наверняка будет плохой, добавил Фрейзе. Он с раздражением осведомился, намерены ли дамы питаться ржаными лепешками и пить сырую воду из ручья? Или, может, они собираются ночевать в сарае или на сеновале? А смогут ли они понести шкатулку с письменными принадлежностями брата Пьетро, рукописи для справок, Библию, кошель с деньгами? Справятся ли они с багажом – ведь там будет не только одежда и обувь, но и гребни, зеркальца, баночки с ароматными маслами?
Их желание казаться скромнее будет удовлетворено, если они пойдут пешком, как бедняки – без груза лишних вещей. Ну а Фрейзе последует за ними на своем Руфино, ведя в поводу еще четырех коней и в придачу – ослика с поклажей. Завершив свою тираду, Фрейзе хмыкнул и сказал напоследок кое-что еще. При таком-то раскладе это будет фальшивое паломничество и наигранная бедность, заявил он. Нет, благочестием здесь и не пахнет!
– Но мы ведь могли бы идти днем, а останавливаться на ночь в приютах для пилигримов или на постоялых дворах, – предложила Изольда.
– Значит, мы бросим вас обеих в открытом поле? – подсказал Фрейзе. – И присоединимся к вам утром, хорошо выспавшись и сытно позавтракав? Кроме того, не надо забывать о хворях и различных болезнях! Кто-нибудь обязательно подхватит лихорадку, и тогда беднягу либо бросят, либо нам всем придется коротать время вместе с ним, а тогда уж точно никто в Иерусалим не попадет.
– К словам Фрейзе стоит прислушаться. Подобная затея нелепа. И тебе не преодолеть столько миль пешком, – сказал Лука Изольде.
– Этого нельзя допустить! – напыщенно заявил Фрейзе.
– Но я смогу! – возмутилась Изольда. – Я пойду вместе с детьми. Я не боюсь трудностей.
– У тебя заведутся вши, – предупредил ее Фрейзе. – И блохи. Паломничество – не красивое умерщвление плоти, о котором можно вспоминать с тайной гордостью. Нет, в дороге будет только грязь, укусы, крысы и недуги. И утомительные бесконечные дни, когда прекрасная дама будет ковылять по земле стертыми до крови ногами, будто дряхлая старуха.
– Фрейзе, я решила попасть на Святую землю, – заупрямилась Изольда.
– У тебя появятся грубые мозоли, – продолжал Фрейзе. – И ты больше никогда не сможешь надевать красивые туфельки.
Фрейзе попал в точку – теперь с его доводами было бесполезно спорить. Несмотря на все свои серьезные намерения, Изольда не смогла ничего ему возразить.
– От тебя станет вонять, – добавил он, завершая спор могучим ударом. – И прыщи на лице выскочат.
– Фрейзе, – вымолвила Изольда. – Мое паломничество – не причуда. Я услышала откровение. Я уверена, что отец захотел бы, чтобы я пошла пешком. И Ишрак намерена поступить точно так же. Ничто нас не остановит.
– А как насчет надежного судна до Бари? – предложил Фрейзе.
– Что?
– Путь по морю, – пояснил Фрейзе. – Можно отправить наших дам вместе с багажом на корабле, а мы, трое мужчин, пойдем с детьми и станем им помогать, если потребуется. Дамы опередят нас, оказавшись в Бари раньше нас. Он найдут хороший постоялый двор и смогут с удобством ожидать нашего появления.
Фрейзе покосился на недовольную Изольду.
– Моя дражайшая госпожа, ты будешь вдоволь путешествовать по жаре и в грязи, когда доберешься до Святой земли. Не думай, что ты выбрала легкий путь. Все трудности впереди! Если вам обеим хочется плестись по палящему зною в мерзкой пыли, расчесывая блошиные укусы, ночуя по соседству с кобрами под подушкой, ваши стремления осуществятся. И не забудьте про безумцев в тюрбанах!.. Вы с Ишрак погрузитесь во все это с головой, когда доберетесь до Святой земли. Нет никакой особой заслуги в пешем хождении по здешним краям.
– Верно! А если бы дамы первыми попали в Бари, они могли бы справиться о том, чтобы для нас были приготовлены хорошие суда, – перебил его брат Пьетро. – Мы проведем в пути сколько… три дня? Или четыре? – Он обратился к девушкам. – Если вы согласитесь ехать первыми, я мог бы отдать вам письма с папскими распоряжениями, и вы бы позаботились о запасах пищи для паломников и о достаточном количестве кораблей. Это было бы очень кстати.
– Тогда ты поможешь нашему общему делу, а не просто избежишь сложностей пеших переходов, – сказал Лука, взглянув на Изольду. – Ты выполнишь очень важную задачу.
– Не знаю, – пробормотала Изольда.
– Может, они вдвоем не справятся, – предположил Фрейзе. – Я могу их сопровождать. Наверное, так будет лучше, господин.
Лука прищурил свои светло-карие глаза.
– Ты тоже поплывешь на корабле?
– Я хочу им помочь, – быстро ответил Фрейзе. – Я буду охранять их.
– Похоже, ты развалишься на палубе и избавишься от тяжелого пути! – разоблачил его Лука.
– А почему бы и нет? – пробурчал Фрейзе. – Может, мое неверующее сердце не гонит меня вперед? А вдруг, я притушу твою решимость своими греховными помыслами? Лучше держи меня подальше. Пусть идут только те, кто получил откровение.
– Ладно, – вздохнул Лука. – Изольда, ты с Ишрак и Фрейзе отправишься на корабле в Бари, захватив наших коней, а мы присоединимся к вам через три дня. Фрейзе, ты будешь оберегать девушек и найдешь суда, которые отвезут детей на Родос. Еще ты договоришься о цене и отдашь папские кредитные письма священнику и ростовщикам.
– Я хочу идти пешком! – взвилась Изольда.
– А я – нет, – честно призналась Ишрак. – Прислушайся к словам Фрейзе – мы можем не выдержать испытаний!
– Итак, все решено, – заключил брат Пьетро, открывая шкатулку и доставая оттуда папские письма. – Послания Его Святейшества обеспечат кредит ювелиров Бари, – сказал он, протянув Ишрак тугой свиток. – Конечно, это будут иудеи, но они признают власть Рима. Постарайся добиться хороших условий. Они – безнравственные люди. На них – несмываемый грех крови, который останется с ними вечно.
Ишрак взяла свиток и спрятала его в рукав своего платья.
– Тем не менее ты полагаешься на их честность и благонадежность, – ехидно отметила она. – Посылаешь им письмо и рассчитываешь, что на его основе нам предоставят кредит. Ты знаешь, что иудеи признают власть и дают деньги в долг. Это нельзя считать безнравственным. Я бы сказала, что они окажут нам любезность. Да и папа римский им доверяет! Они старательно выполняют ту работу, которую вы позволяете им делать, и проявляют невиданное рвение. Не понимаю, почему ты назвал их безнравственными.