У юноши вырвался крик, и он повернулся к ней, и она распахнула ему объятия. Он шагнул к ней, и она обняла Луку, прижимая его к себе. Он задыхался от тяжелых рыданий, уткнувшись ей в плечо. Ишрак ничего не говорила, просто продолжала его обнимать, по-мужски крепко, и чуть покачивала, давая выплакаться по недавней потере.
– Я ему не сказал, – выдавил он наконец, словно признание вырывали у него силком. – Я не успел сказать Фрейзе, что люблю его, как родного брата!
– Он всегда это знал, – заверила его Ишрак. – Его любовь к тебе была одной из главных его радостей, – произнесла она ровным и уверенным тоном. – Фрейзе тобой гордился, он восхищался тобой. Он был счастлив любой возможности находиться рядом с тобой. Он отлично это понимал, как и мы, Лука. Вам не надо было даже проговаривать это вслух. Вы оба и так все знали, как и мы. Фрейзе тоже любил тебя, как кровного брата, Лука.
Бурные рыдания унялись. Юноша отстранился от Ишрак и энергично вытер лицо влажным плащом.
– Ты считаешь меня глупцом, – проворчал он. – Плаксивой бабой. Неженкой, как девица.
Ишрак отпустила его и устроилась на кнехте – тумбе, к которой пришвартовывали корабли. Она словно приготовилась к долгой беседе и задумчиво покачала головой.
– Нет, я не считаю тебя глупым. Ты оплакиваешь близкого человека.
– Но ты, наверное, думаешь, что я слабак?
– Только когда ты пытаешься превратить свою жизнь в жалостливую балладу. Твое упорство не вернет Фрейзе к жизни. Увы, если он для нас потерян, то у тебя не получится воскресить друга силой желания. Ты должен понять, что существуют вещи, которые ты никогда не сможешь сделать. Ты должен с ним проститься. Возможно, тебе нужно попрощаться и с твоими родителями, – добавила Ишрак.
– Мне нестерпимо думать, что я никогда их не увижу!
– Вероятно, тебе суждено размышлять о неведомом простому человеческому разуму, – подсказала она. – Тебе поручили искать знамения и попытаться разгадать древние пророчества. Похоже, на тебя и впрямь возложена важная миссия, Лука. Ты призван понять такие вещи, о которых большинство людей вообще не задумываются. Думаю, тебе придется найти в себе силы допускать ужасные мысли. Исчезновение твоих родителей, как и пропажа Фрейзе, – своего рода тайна. Может, тебе следует согласиться с тем, что действительно случилось самое худшее. Твоя задача – задать вопрос о том, почему такое происходит. Но ведь именно поэтому тебе и поручили расследование, Лука…
– То есть мое горе готовит меня к моим обязанностям? – перебил ее Лука.
Ишрак кивнула.
– Я уверена. Ты будешь вынужден столкнуться лицом к лицу с самыми страшными вещами, которые творятся в нашем мире. Твое задание предполагает и груз ответственности, но ты уже преодолел столько испытаний, Лука, поэтому потери не должны тебя пугать. Я думаю, что лишь ты один справишься со столь серьезной миссией, но ты должен быть стойким, Лука.
Он помолчал.
– Ты очень мудрая женщина, – проговорил Лука, как будто впервые с ней познакомился. – Спасибо, что пришла сюда ради меня.
– Не за что, – кратко ответила она.
Внезапно Луку осенило:
– А раньше сюда Изольда не приходила?
– Она была здесь и звала тебя на ужин. Но ты ее не видел и не слышал.
– Это было давно?
– Несколько часов назад.
– Сейчас очень поздно, да?
– Уже за полночь, наступило воскресенье. – Ишрак встала и приблизилась к нему, словно собираясь до него дотронуться. – Лука! – еле слышно окликнула она юношу.
– Значит, Изольда попросила тебя за мной сходить? – спросил он. – Она тебя ко мне отправила?
Ишрак виновато улыбнулась и отступила назад:
– Тебе этого хотелось бы?
Лука понурился:
– Я не смею надеяться, что она обо мне заботится. Она видела, что я вел себя как глупец и как трус. Если она прежде обо мне так не думала, то теперь она наверняка изменила свое мнение. Ей надо забыть меня.
– Но она думает о тебе, и о Фрейзе тоже, – возразила Ишрак. – Сейчас они с братом Пьетро в церкви, молятся о нем и о тебе. – Она пристально посмотрела на него. – Ты ведь понимаешь, что лучше всего докажешь свою любовь к Фрейзе тем, что вернешься на постоялый двор. Тебе следует принять свое горе как мужчине и жить дальше. Тогда бы Фрейзе тобой гордился.
На ее глазах Лука расправил плечи. Ишрак явно удалось заставить его прийти в себя.
– Да, – согласился он, – ты права, Ишрак. Я буду его достоин.
И они оба направились к постоялому двору. У входа, на стене возле крыльца, был закреплен факел, и его желтый неровный свет отражался на мокрых булыжниках. Лука замер и повернулся к Ишрак. Обхватив ее лицо ладонями, он заглянул в темные глаза девушки. Ишрак стояла спокойно, без страха или кокетства, не мешая Луке – а потом она медленно закрыла глаза и подняла к нему свое лицо. Она испытывала чувство принадлежности, как будто не было ничего неестественного в том, чтобы стоять настолько близко, почти обнимаясь.
Лука вдохнул аромат ее волос и кожи и запечатлел поцелуй у нее на лбу, в том месте, где младенцу поставили бы знак креста во время таинства крещения. Ишрак ощутила, как он поцеловал ее туда, куда обычно ее целовала мать – в третий глаз, которым женщина видит незримый мир.
Она распахнула свои глаза и улыбнулась Луке понимающей дружеской улыбкой.
А потом они вместе тихо вошли в гостиницу.
На следующее утро, в воскресенье, никто даже и не вспомнил, что наступил день отдыха от трудов. Нижняя часть городка была завалена обломками, грязью и прочим мусором. Лука помогал в расчистке. Юноша стискивал зубы, когда среди обломков стропил и перекладин обнаруживались тела утонувших детей.
Лука и другие мужчины превратили дверную створку в носилки. Бережно укладывая на нее по два маленьких трупа, они относили тела в церковь и оставляли в одном из приделов. В алтаре горел огонь: местные знахарки обмывали погибших и готовили детские саваны.
Лука помолился о пропавших детях и пошел к обрыву за городской стеной. Именно там устроили новое кладбище. Старое, расположенное при церкви, не могло вместить такое количество тел.
Лука принялся помогать мужчинам, копавшим могилы в твердой земле. Поработав киркой, он с облегчением скинул рубашку. Оставшись в одних штанах, Лука потел от физических усилий под ярким жестоким солнцем.
В полдень Ишрак принесла ему эля и хлеба. Девушка оценила его суровое лицо и закаменевшие широкие плечи.
– Передохни минутку, – отрывисто произнесла она. – Утоли голод и жажду.
Лука рассеянно ел и пил.
– Почему я сглупил и отпустил его? – спросил он, машинально прожевав кусок хлеба. – Почему я не проверил, куда побежал Фрейзе? Я просто решил, что он с нами, я даже не задумался о нем!
В эту минуту маленькая девочка подошла к грубой стене, которую они возвели вокруг кладбища. Она слегка прихрамывала.
– А где тот дядя? – спросила девчушка.
Они воззрились на нее, словно увидели призрака. Это была Роза – малышка со сбитыми до крови ногами, – которую Фрейзе принес по заиленному дну гавани обратно в Пикколо.
– Он велел мне бежать в гостиницу за сладостями, – укоризненно добавила она. – А сейчас я хочу сказать ему, что он врун. Никаких сластей не было. На кухне было пусто – и начался ужасный шум. Я испугалась и побежала вверх по холму, а когда оглянулась, за мной неслось море. Я опять побежала без остановки. Где тот дядя? И где Иоганн Добрый и остальные дети?
– Я не знаю, где он сейчас, – ответил Лука прерывистым голосом. – Мы его не видели. Он ушел в бухту, чтобы попытаться отвести всех детей обратно на берег – подальше от моря, поэтому он и соврал тебе насчет сластей. Он хотел, чтобы ты оказалась в безопасности. А затем налетела громадная волна… но он умеет плавать. Может, он и сейчас плывет. Наверное, твоих спутников и Иоганна вынесло на другой берег и скоро они вернутся назад. Мы надеемся, что они спаслись.
Личико Розы скривилось.
– Они пропали? – спросила она. – Все? Море их забрало? А что же мне теперь делать?
Лука с Ишрак секунду молчали. Они оба совершенно не представляли себе, что ответить малышке.
– Пойдем со мной на постоялый двор, и я найду для тебя еду, теплую одежду и обувь, – предложила Ишрак. – И мы придумаем, что тебе делать.
– Он тебя спас, – добавил Лука, посмотрев в глаза Розы, готовой расплакаться. – Мы позаботимся о тебе ради него – а не только ради тебя самой.
– Он мне соврал! – пожаловалась девчушка. – Сказал, что будут сласти – а была громадная волна, и я едва не утонула!
Лука кивнул.
– Он сделал это, чтобы тебя спасти, – повторил Лука. – И, боюсь, что он-то как раз и утонул.
Роза кивнула, хоть толком и не поняла, что он имел в виду. Она послушно взяла девушку за руку и вместе с Ишрак побрела по склону холма – по тропе, которая вела к Пикколо.
День у Луки начался с рассветом: он пошел на причал смотреть на море. Там же, на пристани, этот долгий день и закончился.
Когда стемнело, Лука вернулся в гостиницу и поужинал, словно выполняя неприятную обязанность. Позже они с братом Пьетро помолились.
Потом все слушали, как монах рассказывал им о Ное, который построил ковчег и спас не только свою семью, но и многих животных от великого потопа. Малышка Роза, которая теперь отзывалась на имя Ри, никогда раньше не слышала эту библейскую историю. Она легла спать под впечатлением от радуги, которой Господь благословил землю и ее обитателей.
Гостиница вновь обрела обжитой вид, а хозяйка раздобыла у соседей сухие постели. Для Розы она поставила раскладную кровать в теплой кухне. Четверо путников, остро ощущая отсутствие пятого товарища, рано разошлись по своим комнатам. На постоялом дворе толпилось множество народа из деревень к северу от Пикколо. Их дети тоже присоединились к Иоганну, но родители надеялись, что сыновьям и дочерям удалось спастись от волны. Негромкие разговоры и тихий женский плач не смолкали всю ночь. Брат Пьетро и Лука улеглись на широкой кровати в мужской спальне, но Лука опять мучился от бессонницы и коротал время, уставившись в потолок.