Изольда с Ишрак сидели в своей комнатушке под крышей и уныло помогали друг другу заплести косы.
– Я постоянно о нем думаю, – заговорила Изольда, – о том, какой он был милый и забавный.
– Да.
У них не было ночных рубашек, поэтому девушки развесили платья на спинках кроватей и решили спать в нижних сорочках. Изольда встала на колени, чтобы помолиться, и отдельно назвала имя Фрейзе. Минуту спустя Ишрак заметила, что глаза подруги покраснели.
– Он побежал за конями, когда понял, что они испугались, – произнесла Ишрак. – Фрейзе догадался, что творится нечто нехорошее. Он не захотел оставлять их на борту. Он позвал детей на берег, убедился, что они в безопасности, – и побежал к животным.
Изольда забралась на кровать.
– Я никогда такого надежного человека не встречала, – вздохнула она. – Фрейзе никогда не унывал. Он был такой бодрый и отважный!
– Я плохо к нему относилась, – вымолвила Ишрак. – В Витторито он умолял меня о поцелуе, а я столкнула его на землю у конюшни. Теперь я об этом ужасно жалею!
– Сперва он выглядел оскорбленным, но, по-моему, ему показалась забавной твоя выходка, – утешила ее Изольда. – И твоя гордость ему понравилась. Он рассказывал про все со смехом – я думаю, что Фрейзе одновременно и обижался и восхищался тобой.
– Сейчас я жалею, что не поцеловала его, – продолжала Ишрак. – Он мне нравился, хоть я и помалкивала. Почему я не проявляла доброту по отношению к нему?
– Но ведь ты же не могла сама его поцеловать! – грустно отозвалась Изольда. – И как это на него похоже – просить о поцелуе! Мы никогда не признаемся другим в том, что любим их! Мы, как глупцы, считаем, что они нас не покинут. Мы ведем себя так, будто собираемся жить вечно, а надо помнить о том, что завтра мы можем умереть! Нужно говорить друг другу только хорошее.
Кивнув, Ишрак забралась в кровать и устроилась рядом с подругой.
– Я тебя люблю, – печально прошептала она. – И мы хотя бы всегда прощаемся вечером, как сестры.
– Я тоже тебя люблю, – откликнулась Изольда. – Ты сможешь заснуть?
– Я то и дело вспоминаю эту ужасную волну. И представляю себе, что Фрейзе находится в воде… или под водой. И думаю: если он утонул, то какая разница, буду ли я спать или нет. Если его нет в живых, то разве важно, целовала я его или нет?
Они лежали молча, пока ровное дыхание Изольды не подсказало Ишрак, что та заснула. Ишрак повернулась на бок и зажмурилась, приказывая себе хотя бы подремать.
Внезапно ее темные глаза распахнулись.
– Котенок! – сказала Ишрак вслух.
– Что? – сонно пробормотала Изольда.
Ишрак вскочила с постели и, набросив плащ на сорочку, стала поспешно обуваться.
– Надо найти котенка.
– Уймись, – проворчала Изольда. – Наверное, он уютно устроился на сеновале. Найдешь его утром.
– Его нет на сеновале. И я иду прямо сейчас.
– Почему? – спросила Изольда, садясь в кровати. – Сейчас ночь!
– В мужской спальне есть лестница, – заявила Ишрак. – Сегодня ремонтировали стропила. Из той спальни лестница ведет через стропила как раз на крышу.
– Ну и что?
– Котенок по-прежнему там!
– Думаю, он давно убежал. Он должен был слезть, когда там работали.
– А если нет? – возмутилась Ишрак. – В последний раз я видела Фрейзе, когда он достал котенка из кармана. Тот бросился на крышу, и по этому знаку Фрейзе догадался об опасности. Котенок нас предупредил. Нам следует позаботиться о нем.
– Он и сам не понимал, что делает.
– Зато Фрейзе понял. Фрейзе заботился о нем, как и об остальных. Он хотел спасти и людей и животных. Так что я собираюсь найти котенка. Фрейзе бы не бросил его.
– Ишрак! – позвала Изольда, но та уже закуталась в плащ и распахнула перекосившуюся дверь спальни.
Выскользнув на лестничную площадку, Ишрак приоткрыла дверь соседней комнаты.
Она услышала храп сразу нескольких мужчин и поморщилась, досадуя на собственное смущение.
– Извините, – негромко проговорила она, – но мне надо пройти через вашу комнату и подняться по лестнице.
– К нам пожаловала девица? – с надеждой осведомился чей-то хриплый голос. – Тебе нужна компания? Хочешь пообниматься и поцеловаться, красавица? Желаешь повеселиться?
– Если до меня кто-нибудь дотронется, – вежливо добавила Ишрак, закрывая за собой дверь, – я ему руку сломаю. Если попытаетесь вдвоем, убью вас обоих. Имейте в виду.
– Ишрак? – изумился Лука. – Какого черта ты здесь делаешь?
Он возник из темноты в одних штанах – и они встретились у начала лестницы.
– Я хочу найти котенка, – объяснила Ишрак. – Не мешай мне.
– Ты с ума сошла? Что за котенок?
– Котенок Фрейзе, – ответила она. – Фрейзе носил его в кармане.
– Он наверняка спустился.
– Надо проверить.
– Именно сейчас?
– Я только что о нем вспомнила, – парировала Ишрак.
– Господи! – Лука вдруг разозлился из-за того, что она тревожится о каком-то котенке, когда в Пикколо полно родителей, лишившихся детей. – Кому сейчас нужен котенок, Ишрак? Вокруг – десятки людей, которые рыдали, пока не заснули. Столько детей погибло в одну минуту, а ты беспокоишься о котенке!
Ишрак молча поставила ногу на нижнюю ступеньку лестницы.
– Снаружи – тьма кромешная, – предупредил ее Лука. – Упадешь и сломаешь шею.
Он протянул руку, намереваясь ее остановить, но Ишрак оттолкнула его и начала карабкаться по ступеням. Доска с набитыми планками оказалась прочной, но Ишрак поднялась по ней по-кошачьи, на четвереньках. Увидев черную крышу на фоне чуть более светлого неба, Ишрак быстро забралась на самый верх и оседлала конек. Стиснув черепичные скаты коленями, она ощущала их острые края сквозь тонкую ткань сорочки. Услышав собственное шумное дыхание, Ишрак поняла, что боится. Подняв голову, она взглянула на трубу. Конечно, никакого котенка там не оказалось. Девушка прикусила губу. Значит, скоро ей придется спускаться вниз. Неужели она рисковала совершенно впустую?
– Киска? – обратилась она к темным крышам Пикколо и посмотрела на дома, исковерканные морем, и дворы, засыпанные щебнем и мусором. – Киска!
Тихое мяуканье ответило ей от основания трубы – там, где черепица нагревалась от дыма горящего очага.
Маленькая тень отделилась от крыши, и Ишрак различила очертания котенка.
Мгновение спустя зверек неуверенно заковылял к Ишрак по узкому коньку крыши.
– Киска? – повторила изумленная Ишрак.
Он приблизился к ее протянутой руке, и она взяла его, как кошка-мать – за шкирку позади тоненькой шейки – и прижала к себе локтем. Зверек сдавленно мяукнул – ему было неудобно, но Ишрак не ослабила хватку. Она не хотела, чтобы котенок упал вниз и разбился. Пригнувшись она начала слезать с крыши, аккуратно нащупывая ногой лестницу. А потом медленно, ступенька за ступенькой, спустилась в спальню.
Лука обхватил ее за талию и поставил на пол.
– Он у меня, – заявила Ишрак.
Впервые за долгое время она услышала в его голосе смех.
– Ты свихнулась, – сказал Лука. – Что за нелепый поступок! Ничего более глупого я в жизни не видел!
Но он не отпустил ее, и на некоторое время она привалилась к его обнаженной груди. Она ощущала тепло, исходящее от него, и чувствовала, как его мягкие волосы щекочут ее кожу.
– Мне было ужасно страшно, – призналась она.
Он склонил к ней голову. Жар его тела согревал ее, и они оба замерли. На миг она позволила себе думать, что возможно все, и не стала отстраняться.
Лука заставил ее встать ровнее и, отступив на шаг, разжал руки.
– Собираешься его отпустить? – спросил он.
– Отнесу на кухню и дам молока, – ответила Ишрак. – Пусть котенок отдохнет. Если бы мы не увидели его бегство, то не догадались бы о том, что произойдет. Мы обязаны ему нашими жизнями.
Лука взял ее за руку и провел через комнату, полную спящих мужчин.
– Странно, – произнес он, тихо прикрыв дверь. – Удивительно, что именно котенок предупредил нас об опасности.
Оказавшись на кухне, котенок принялся вырываться. Ишрак бережно поставила его на пол. Зверек тряхнул головой, явно выражая свое недовольство Ишрак, и принялся вылизывать задние лапки. Покончив с этим, он отыскал самый теплый уголок в коробе для дров, который стоял у очага, и уснул.
– Был один философ, – проговорила Ишрак, думая о своем обучении. – Ох! Не могу вспомнить, как его звали. Элиан, кажется… Он говорил, что лягушки и змеи чувствуют, когда должно произойти землетрясение, и вовремя вылезают из своих жилищ.
– А как они узнают? – поинтересовался Лука. – И почему?..
– Не помню, – ответила она. – Я читала книги этого мыслителя в мавританской библиотеке в Испании. Остальное вылетело у меня из головы.
Они вместе поднялись по лестнице к дверям спален.
– Почему тебе так важно было его спасти? – прошептал Лука, чтобы не разбудить остальных и, разумеется, не потревожить сон Изольды. – Ведь вокруг столько вдов и матерей, лишившихся детей! Ты не сентиментальна по отношению к животным. И ты сильно рисковала, Ишрак!
– Наверное, именно потому, что было так много потерь, – произнесла она. – Мы не спасли детей, не уберегли половину городка. Мы явились сюда со всей нашей ученостью и твоим заданием разобраться в знамениях, однако ничего не понимали. А когда волна нахлынула на Пикколо, мы растерялись и оказались бессильны. От нас никакого толка не было. Мы даже сами себя не спасли. Мы потеряли Фрейзе, хотя он один понимал, что творится. Но в конце концов я нашла его котенка.
Лука взял ее за руку и сжал пальцы Ишрак.
– Доброй ночи, – еле слышно сказал он. – Господь да благословит тебя за твой поступок. И благословит тебя Господь за то, что ты думала о Фрейзе.
Он приподнял ее руку, нежно прижался губами к середине ладони и ласково согнул ее пальцы, словно пряча след своего поцелуя.
Когда его рот прикоснулся к ее руке, Ишрак закрыла глаза.
– Доброй ночи, – прошептала она, крепче притискивая пальцы к тому месту, где еще секунду назад были его губы.