— Эй, бродяги, ступайте вашей дорогой, не то позову патруль!
— А мы, — отвечал Гийом, — если ты сейчас же не откроешь двум изнывающим от жажды благородным людям, сходим за подмогой, разрушим твой трактир до основания, насадим тебя на вертел и будем поджаривать до образования хрустящей корочки!
Трактирщицу не раз уж будили по ночам жаждущие клиенты, которые платили тем более щедро, что были в стельку пьяны.
— Иду! — отвечала она.
Действительно, спустя несколько секунд дверь приоткрылась, и с фонарем в руке появилась хозяйка, которая сказала:
— Входите, милейшие. Вот только сразу предупреждаю: так как сейчас у нас комендантский час, платить будете по двойному прейскуранту. Помилуйте, — воскликнула она вдруг, побледнев, — да это же Бурраск и Одрио!..
— Естественно! — промолвили товарищи. — Вот, значит, как ты встречаешь старых друзей?
— Но вы приговорены к смертной казни!..
— И что теперь, мы должны умереть с голоду?
— Но за ваши головы назначена награда!..
— И оттого уже и жажду испытывать не можем?
— Но меня повесят, если узнают, что я принимала вас у себя!..
— На это-то мы и рассчитываем, — сказал Гийом. — Послушай, мы устали уже скрываться и бегать от случая к случаю. Решили вот позволить себя схватить, и вздернуть. Вот только, так как у нас остались о тебе самые приятные воспоминания, мы хотим, чтобы с нами за компанию вздернули и тебя, так что мы выдадим тебя как нашу сообщницу. А доказательством твоего сообщничества станет то, что завтра утром нас обнаружат у тебя.
— Вот так-то, — добавил Рике. — Все очень просто.
Трактирщица ломала руки в отчаянии.
Упав на табурет, она зашлась в потоках жалоб и сетований, которые Рике прервал, сказав:
— Ты разрываешь мне сердце. Послушай. Есть один способ спасти твою шкуру, хотя, после всего, я думаю, что тебе было бы гораздо приятнее умереть вместе с нами.
— И что же это за способ? — вопросила трактирщица, затаив дыхание.
— Выставь нас за дверь! Заставь нас уйти! — сказал Рике.
Трактирщица несколько оторопела.
— Вот только, — закончил за друга Гийом, — мы не уйдем, пока ты не снабдишь нас какой-нибудь провизией.
— И дюжиной бутылок самого лучшего вина, — добавил Рике.
— Я согласна! Согласна! — вскричала хозяйка заведения, одновременно и радостная, и разгневанная. Радостная потому, что появилась возможность избавиться от столь опасных гостей; разгневанная же оттого, что неизбежная при этом потеря товара влекла за собой ощутимые убытки.
Гийом уже схватил большую корзину и наполнял ее различной едой, а именно: половиной зажаренной индюшки, нетронутым пирогом с фаршем, едва початым окороком косули, словом, всем, что оставалось со вчерашнего дня.
В это время Рике расставлял в другой корзине бравую гвардию из полутора десятков бутылок.
Затем каждый из товарищей подхватил свою ношу, и, учтиво поблагодарив трактирщицу, они поспешно ретировались.
— Проваливайте к черту! — ворчала содержательница постоялого двора, запирая дверь на висячий замок.
Гийом и Рике беспрепятственно прибыли в Ла-Куртий-о-Роз, где их ждал Буридан. Они победоносно выставили добытые трофеи на стол чердака, затем, после того, как каждое из слуховых окон было завешено покрывалом, Рике зажег восковую свечу, обнаруженную в зале первого этажа.
— Нужно оставить Бигорну его часть, — по-братски предложил Гийом.
— Сказать по правде, я тоже проголодался, — заметил Буридан и уселся за стол вместе с двумя друзьями.
Но в то время как король Базоши и император Галилеи без устали подшучивали друг над другом, юноша оставался безмолвным, думая обо всем, что случилось, и строя планы по вызволению братьев д'Онэ из когтей Валуа.
В то время, как в Нельской башне и в Ла-Куртий-о-Роз происходили все эти события, Ланселот Бигорн, как мы знаем, бросился в погоню за Страгильдо.
Последний, возможно, для того, чтобы ввести в заблуждение людей короля, не соизволил взять лодку и направился к мосту, который и преодолел, быстро и без осложнений.
Бигорн же, не зная пароля, вынужден был остановиться перед этим препятствием. Действительно, мало того, что в то время сам город, Сите и Университет не только представляли собой три различных города, мало того, что эти три Парижа закрывались на ночь, так еще некоторые их улицы становились непроходимыми с наступлением комендантского часа. Когда местных буржуа, по той или иной причине, охватывал страх, они натягивали цепи и собственной властью устанавливали вооруженные посты в начале и в конце своих улиц.
Шагая достаточно быстро, Ланселот Бигорн увидел, как Страгильдо переговорил при свете фонаря с одним из стражников и направился в сторону двойного ряда домов у моста. Хитрый бетюнец спустился к берегу, спокойно выбрал лодку, перебил при помощи булыжника державшую ее цепь и переплыл реку. В его оправдание мы должны сказать, что, прибыв на противоположный берег, он, несмотря на всю свою спешку, все же позаботился закрепить ялик, дабы на следующее утро владелец мог его обнаружить.
Затем Ланселот побежал на улицу Фруадмантель, так как ни секунды не сомневался, что Страгильдо вернется в загон со львами. Бигорн решительно был настроен пробраться туда, чтобы придушить охранника хищников.
Ланселот Бигорн, как мы уже видели, любил порезонерствовать.
В данных обстоятельствах его хитрый мозг тоже работал на полную катушку, и вот каковы были его умозаключения:
«Страгильдо — человек королевы. Ему известны все до единой тайны Нельской башни. Он был ужасным прислужником оргий и убийств. Однако же Страгильдо привел короля. Будучи беззаветно преданным королеве, он решил ее погубить. Почему? Вот уж чего не знаю, того не знаю. Нанеся такой удар, мерзавец вознамерился бежать. Должно быть, ожидает некого контрудара, который может оказаться для него смертельным. В общем, он бежит. Завтра, возможно, будет уже слишком поздно, так что придется мне войти в загон со львами уже этой ночью».
Как видим, Бигорн был недалек от истины. Оказавшись на улице Фруадмантель, он устроился перед воротами загона и сказал себе:
— Войти — это еще полдела. Призвав святого Варнаву на помощь, я придумаю, как это сделать. Но внутри находятся полтора десятка слуг, подчиняющихся Страгильдо так же слепо, как сам он подчиняется, или, скорее, подчинялся, королеве, мне же необходимо встретиться с ним лицом к лицу. Нужен план. Что ж, сейчас скумекаем.
И Бигорн, в распоряжении которого были несколько часов, начал ломать голову в поисках некой хитроумной комбинации, но не успел он набросать и начальные ее контуры, как ворота загона открылись и появился человек с фонарем. При свете этого фонаря Бигорн рассмотрел, что человек одет, как крестьянин из парижских окрестностей. Бетюнец вздрогнул. Этим крестьянином был Страгильдо!
— Однако я ошибался, — пробормотал Бигорн. — Он бежит не завтра, а уже сегодня. Осталось лишь узнать, будет ли у него сопровождение. Но что он делает?.. Ага! Ведет коня!.. Дьявол!..
Страгильдо настежь распахнул ворота и, действительно, вывел коня, уже оседланного и взнузданного. По обе стороны от седла были расположены две средних размеров дорожных сумки.
Страгильдо закрыл ворота, погасил фонарь, и Бигорн, вытащив кинжал, уже вознамерился было броситься на него, но внезапно остановился.
«Гляди-ка, — подумал он, — идет пешим ходом, ведя коня под уздцы. Прекрасно! Это позволит мне укокошить его вдали от слуг, которые могут прибежать на шум борьбы, если таковая начнется».
С кинжалом в руке Страгильдо двинулся в путь, повернувшись спиной к Лувру и направившись к Центральному рынку и лавкам старьевщиков. Бигорн следовал за ним на расстоянии и размышлял, стараясь справиться с нервной дрожью:
«Что может быть в этих бурдюках?.. Гм! Овощи. Да, раз уж Страгильдо сделался честным вилланом. Но эти овощи при движении должны издавать звук, похожий на звук серебра, или я совсем не знаю Страгильдо. Но почему обязательно серебра?.. Страгильдо бежит! Где-то у него должно быть сокровище. Нет, в этих сумках нет серебра, Страгильдо взял их для того, чтобы наполнить. Повременю-ка я с его убийством!»
В то же время Бигорн ринулся вперед. Страгильдо услышал шум шагов и обернулся, проворчав:
— Кто здесь?
В ту же секунду он получил сильнейший удар по голове, который заставил его пошатнуться. Взрычав, Страгильдо замахнулся кинжалом, но почти тотчас же упал на колени, — полученный удар не прошел бесследно. Хрипя, все себя от ярости и страха, мерзавец попытался всмотреться во тьму, чтобы понять, с какими врагами он имеет дело, и подняться на ноги, но новый удар по голове вынудил его плашмя растянуться на мостовой.
Не теряя времени даром, Бигорн приподнял Страгильдо и, перекинув через седло между сумками, связал по рукам и ногам, закрепил при помощи своего кожаного пояса и, подхватив поводья, зашагал в направлении Ла-Куртий-о-Роз.
Прибыв на место, он вошел во двор, отвязал Страгильдо и сбросил на землю.
— Уж не убил ли я его? — пробормотал он. — Черт, как узнать, где его сокровище?.. Эй, Гийом, Рике!..
Услышав голос Бигорна, друзья поспешно спустились вниз.
— Хо! — проворчал Гийом. — Да если ты будешь так вопить, сюда сбегутся все патрульные!
— Твоя правда! — согласился Бигорн. — Как-то даже и не подумал!.. Но это еще и потому, что я привез славную добычу, которая, полагаю, придется по душе мэтру Буридану…
— Лошадь! — воскликнул Рике.
— И человек! — добавил Бигорн, указывая на Страгильдо.
Определив животное в конюшню, что находилась за домом, трое мужчин занялись Страгильдо, перенеся того в зал на первом этаже. Затем они позвали Буридана, который сбежал вниз со свечой в руке.
— Мертв?! — вскричал юноша, увидев лежащего на полу Страгильдо.
— Нет, еще хрипит, — промолвил Бигорн. — Скоро оклемается.
— Тем лучше! — сказал Буридан мрачным голосом. — Этот негодяй заслуживает другого конца. Будет жаль, если он умрет от простого удара кинжалом.