Маргарита тем временем пыталась ограничить политическое влияние своего соперника сеньора де Шьевра. В октябре 1513 года она учредила новый коллегиальный орган, в котором Максимилиан и Фердинанд, оба деда Карла, имели последнее слово в решениях принца до его совершеннолетия. Узнав, что ряд сторонников Филиппа из кастильских аристократических кругов подстрекают принца исключить Фердинанда из этого альянса, Маргарита приказала арестовать лидера этого испанского движения Хуана Мануэля, тем самым вступив на рискованный путь.
Дон Мануэль был одним из фаворитов ее брата Филиппа. В 1505 году Филипп ради того, чтобы уменьшить давление со стороны Фердинанда Арагонского, возвел Мануэля в рыцари Золотого руна и назначил главным казначеем Кастилии.
Узнав об аресте, рыцари ордена Золотого руна возмутились. Согласно уставу ордена, решение об осуждении или наказании одного из них могли выносить лишь члены ордена. В их глазах дон Мануэль был арестован не только несправедливо, но и посторонним человеком, к тому же женщиной. К сильному недовольству Маргариты, Карл тоже возмутился. Он потребовал от нее соблюдения привилегий ордена, и в итоге дона Мануэля освободили. Максимилиан, поддержавший его арест, приказал испанскому дворянину переехать в Германию. Маргарита ощущала себя полностью преданной родными. Во время одной из дискуссий она в гневе заявила рыцарям ордена, что «если бы она была мужчиной, то заставила бы их вслух петь устав ордена».
Штатгальтер была обижена на Максимилиана за то, что он не поддержал ее. Она написала ему: «Неужели ваше сердце столь жестоко и безжалостно, что вы обманули ту, которая желала служить вам, вынудив меня умирать от горя?» Это фиаско в очередной раз продемонстрировало непростой статус Маргариты, чей каждый политический шаг был диктован Максимилианом.
Как бы то ни было, Карл не принял всю эту ситуацию близко к сердцу. Он был уже достаточно умен и осознавал необходимость поддержки испанских грандов в борьбе за испанскую корону. Однажды, когда Маргарита язвительно ответила одному испанскому адмиралу, который спросил ее о наличии вакантных мест при дворе, что «двор принца, нашего племянника, так переполнен [испанскими] придворными, что не хочется их больше нанимать», Карл невозмутимо возразил, что он рад испанцам. За их службу он был готов платить им жалованье в три раза больше того, что они получали.
На фоне всех этих разногласий Генеральные штаты были недовольны тем, что Максимилиан управляет дочерью и выступает в роли регента собственного внука. Генеральные штаты желали «настоящего государя для Нидерландов», а не чуждого им иноземца. Поэтому они требовали эмансипации принца. Деньги были идеальной приманкой, чтобы заставить императора пойти на уступку. Когда в 1514 году Генеральные штаты предложили Максимилиану 100 000 гульденов и ежегодную выплату определенной суммы при условии, что он откажется от опекунства над Карлом, габсбургский император не колебался ни секунды. Теперь Карла можно было объявить совершеннолетним. Маргарита, которую до последнего момента держали в неведении, была вынуждена уйти со сцены. Она без иллюзий передала власть племяннику 5 января 1515 года. Хартии, которые она подписала после назначения штатгальтером, были отменены, а ее личные печати уничтожены. Став новым монархом Нидерландов, Карл торжественно обратился к собравшейся во дворце Куденберг публике: «Я прошу вас быть хорошими и верными подданными. Я буду вам хорошим государем».
Политическая карьера Карла обещала стать трудным походом с неопытным проводником. Поскольку бургундская казна была пуста, новый правитель не мог сразу начать играть важную роль на международной арене. Французский король Людовик XII действительно умер через год после женитьбы на юной Марии Тюдор. Его двоюродный племянник Франциск I, ставший вслед за ним королем, оказался одним из тех, кого нужно было опасаться. Сильная и объединенная Франция могла в любой момент снова напасть на Нидерланды. На севере Нидерландов Карлу также пришлось вести ожесточенную войну с герцогством Гелдерн. Со своей стороны, испанцы были недовольны тем, что на смену Фердинанду Арагонскому придет неопытный юнец, который почти не говорит по-испански и, по их мнению, пляшет под дудку профранцузски настроенного советника сеньора де Шьевра. Испанцы дали сеньору де Шьевру латинское прозвище alter rex – теневой король, фактически распоряжающийся всем.
Перед Карлом стояли сложные политические задачи. Он немедленно отправил своего наставника Адриана ван Утрехта на разведку в Испанию, чтобы тот выяснил уровень напряженности среди испанцев и начал переговоры. Богослову удалось уговорить тяжелобольного Фердинанда переписать завещание в пользу Карла. Теперь после его смерти испанская корона должна была перейти не его любимому внуку Фердинанду, а Карлу, что должно было предотвратить риск братоубийственной распри. Фердинанд Арагонский действительно вскоре умер. Испанский король скончался 23 января 1516 года, и короны Кастилии и Арагона достались Карлу. Пути назад не было. Заупокойная месса по Фердинанду, которую отслужили в брюссельском соборе Святой Гудулы, стала демонстрацией политической мощи бургундской ветви Габсбургов.
Не менее 2000 жителей Брюсселя выстроились с горящими факелами в живую цепь перед Карлом и рыцарями ордена Золотого руна, которые в черных плащах прошествовали к собору. В траурной процессии несли гербы всех владений Фердинанда. Замыкая процессию, ехала колесница, за которой шли солдаты в индейских костюмах, что было явной отсылкой к заморским колониям. На колеснице стоял рыцарь в полном вооружении с поднятым вверх мечом. На колеснице также стоял золотой глобус с надписью «Ulterius Nisi Morte», что означает «Дальше только смерть».
Все рыцари заняли свои места в церкви под знаменами, а Карл вышел вперед и преклонил колени перед кафедрой. После проповеди настоятеля дважды раздался громкий возглас: «Дон Фердинанд!» Затем прозвучал ответ: «Он умер! Он умер! Он умер!» Один из рыцарей опустил знамя Фердинанда на землю. Герольд прокричал: «Да здравствуют их католические величества королева Хуана и король Карл!» Карл окончательно объединил два испанских королевства, но полное владение Испанией осталось за Хуаной.
Карл приблизился к алтарю и снял с себя черный траурный плащ. Епископ Бадахоса вручил ему корону и короткий, инкрустированный драгоценными камнями «меч правосудия» Фердинанда. Карл высоко поднял меч и указал поочередно на четыре угла собора под громкие возгласы присутствующих: «Vivat! Vivat Rex!»[120] Новый король сделал все для того, чтобы привилегия править не досталась матери.
Карла торжественно объявили королем Кастилии и Арагона. Теперь он мог добавить в список завоеваний своей династии заморские колонии, а также Неаполитанское королевство и Миланское герцогство, две итальянские территории, которые долгое время входили в состав Арагонского королевства. Летом 1516 года новый монарх выбрал себе личный девиз – «Plus Oultre», или «Всегда вперед».
Этот девиз придумал для него Луиджи Марлиано, миланский врач, давно состоявший на службе у Габсбургов. На гербе были изображены Геркулесовы столпы, символизируя древнегреческого героя, победившего всех противников. Девизом «Plus Oultre» Карл подчеркнул свое стремление распространять христианство во всех уголках мира. Несмотря на то что шестнадцатилетний Карл уже начал подписывать все документы словами «Yo el Rey», что в переводе с испанского означает «Я, король», его еще должны были официально утвердить кортесы. До этого испанские Габсбурги подвергались риску, что кортесы могут назначить Хуану регентом в испанских владениях.
Его высочество Карл
После объявления Карла совершеннолетним в январе 1515 года Маргариту Австрийскую отблагодарили за штатгальтерство. Она сопровождала Карла в поездке по всем городам Нидерландов в качестве нового государя. Повсюду его приветствовали как нового «настоящего короля». Несмотря на радость на всей территории Нидерландов, испанский вопрос оставался главным на повестке дня. Сеньору де Шьевру удалось несколько снизить напряженность отношений между Францией и Нидерландами, заключив договор с новым королем Франциском I. Согласно этому договору, младшую дочь Людовика XII Рене Французскую, которой было четыре года, сосватали за Карла. Разница в возрасте между будущими супругами не вызвала особого беспокойства ни с одной стороны. Разумеется, Рене еще не скоро достигла бы детородного возраста, но риск, что Карл, который был старше ее на десять лет, утратит способность зачать, был мал.
Карусель снова закружилась, когда Франциск I решил, что Рене должна уступить место его годовалой дочери Луизе. Рене выдали замуж за герцога Феррары. Брак Карла и Луизы сорвался из-за преждевременной смерти принцессы в сентябре 1518 года. Таким образом, к пятнадцатилетнему возрасту у Карла за спиной было четыре несостоявшихся брака из-за того, что его помолвки с Клод, Марией Тюдор, Рене и Луизой были расторгнуты.
Достигнутое сеньором де Шьевром для своего покровителя перемирие обеспечило Карлу возможность со спокойным сердцем покинуть Нидерланды в 1517 году для урегулирования вопроса об испанском троне. Кортесы отказывались передать корону Карлу без его физического присутствия. Испанцы также потребовали, чтобы их новый государь жил в Испании.
Фердинанд Арагонский понимал, что вступление на престол Карла, который никогда прежде в Испании не был и к тому же не знал языка, может привести к проблемам. Исходя из этого, в своем завещании он назначил двух высокопоставленных священников управлять Испанией до признания Карла. Альфонсо, внебрачный сын Фердинанда и епископ Сарагосы, был назначен регентом Арагона. Регентом Кастилии был назначен строгий аскет кардинал Хименес де Сиснерос, духовник Изабеллы, бывший монах и бескомпромиссный человек. По словам Пьетро Мартире, де Сиснерос был эксцентричным отшельником, много лет прожил в лесу и ходил босиком в рясе из мешковины. Писали, что он спал на деревянном настиле и периодически подвергал себя бичеванию во искупление грехов. На свое рукоположение в сан архиепископа Толедо в 1495 году он, к ужасу местного духовенства, прибыл на еле живой кляче, одетый в коричневую рясу и сандалии.