Франция сохранила Мец, Туль и Верден и вернула себе территории, ранее завоеванные испанцами на севере Франции. Настоящим победителем по договору стал Филипп, вернувший пограничные районы, завоеванные Францией в 1522 году. Кроме того, ему удалось вернуть и большую часть первоначальных ставок. Испанские Габсбурги сохранили за собой Миланское герцогство и контролировали Неаполитанское королевство, управляя Средиземноморьем.
Филипп женился, как договаривались, на четырнадцатилетней Елизавете Валуа, дочери Генриха II. Подписание соглашения отметили грандиозным рыцарским турниром в Париже. Атлетически сложенный французский король был опытным турнирным бойцом, но когда Генрих II нарвался на последнего противника, графа Габриэля де Монтгомери, столкновение между двумя всадниками стало фатальным для короля. Деревянное копье молодого дворянина сломалось о доспехи государя, и длинная щепка пронзила забрало позолоченного королевского шлема, попав Генриху II прямо в глаз. Несмотря на то что щепка проникла в голову, король выжил после травмы. Британский посол написал: «Он был очень слаб и едва мог двигаться». Хирургам удалось извлечь щепку из глаза.
Генрих II даже провел еще одно собрание на следующий день, но было ясно, что король уже не оправится. Французский врач Амбруаз Паре спешно изучил отрубленные головы четырех преступников, приговоренных к смертной казни, чтобы установить, какое повреждение щепка нанесла мозгу короля. Герцог Альба вызвал фламандского придворного врача Андреаса Везалия в Париж, чтобы провести трепанацию черепа, если понадобится. Но никто не осмеливался прибегнуть к хирургическому вмешательству. Когда рана на глазу начала гноиться, стало ясно, что королю осталось недолго. Генрих II умер 10 июля 1559 года. Ему наследовал болезненный и слабый 15-летний Франциск II, который годом ранее был провозглашен королем-консортом Шотландии в результате брака с Марией Стюарт.
«Не Штаты, а ты, ты, ты!»
Филипп, находившийся в Генте в момент смерти французского короля, хотел поскорее вернуться в Испанию и продолжить работу после пятилетнего отсутствия, надежно зарывшись в груды писем и документов. Но у него было много причин остаться в Нидерландах.
Повышение налогов сопровождалось возмущением среди населения. Смерть Генриха II не способствовала заключению нового мирного договора, чернила на прежнем едва успели высохнуть. Гранвела, советник Филиппа, писал испанскому коллеге, что «для него [Филиппа] было бы неразумно покидать Нидерланды… а отношения с Францией еще не укрепились. Я не уверен, что проблемы Испании больше наших».
Но Филипп придерживался другого мнения, получая в то же время зловещие новости от сестры Хуаны, которая управляла Испанским королевством в его отсутствие. Наместница сообщала, что испанские города кишат протестантами, и это в сочетании с высокими налогами, неурожаями и пустой казной превратило Испанию в пороховую бочку, могущую взорваться в любой момент. Хуана настаивала на скорейшем возвращении брата, чтобы тот восстановил порядок. Поскольку регент Эммануил Филиберт Савойский заявил, что хочет как можно скорее вернуться в свое герцогство, Филипп был вынужден назначить нового регента Нидерландов.
Выбор пал на его тридцатисемилетнюю единокровную сестру Маргариту Пармскую. Предыдущая наместница, Мария Венгерская, в сентябре 1556 года отказалась от своего поста и уехала в Испанию вместе с Карлом и своей сестрой Элеонорой. Вскоре после смерти Элеоноры и Карла она перенесла два сердечных приступа и скончалась в октябре 1558 года. Филиппу только осенью 1559 года сообщили, что у него есть единокровный брат по имени дон Хуан [168]. Поэтому он слишком поздно стал исполнять обязанности наместника. Его сын Карлос был еще слишком мал, чтобы взять на себя эту задачу. К слову, он тоже вел себя все более и более странно. Хуана, сестра Филиппа, тем временем ушла в монастырь, а его тетку Кристину Датскую заподозрили в сговоре с французским королем. Что касается его шурина и двоюродного брата Максимилиана II, так он очевидно симпатизировал протестантам.
У Филиппа не было особого выбора. Маргарита хотя бы выросла в Нидерландах и говорила по-французски. Незадолго до его отъезда ее назначили новой наместницей на заседании Генеральных штатов в Генте 7 августа 1559 года. Испанский король отплыл к берегам Испании 25 августа 1559 года в сопровождении 200 кораблей.
Маргарита была незаконнорожденной дочерью Карла, родившейся в Ауденарде 5 июля 1522 от фламандской служанки Иоханны ван дер Гейнст. Девочку воспитывали под присмотром Маргариты Австрийской и Марии Венгерской в знатной семье в Брюсселе, в семилетнем возрасте ее признал отец – вопрос чисто политический.
Девушку выдали замуж за Алессандро де Медичи, герцога Флоренции, в том же году с четким предупреждением, что брак не должен «вступить в полную силу» до ее шестнадцатилетия. С помощью этого брака Карлу удалось снова заключить мир с папой римским после разграбления Рима, что еще на шаг приблизило его к императорской короне. В десятилетнем возрасте Маргарита переехала в Италию и в 1536 году вышла замуж за герцога. Брак продлился недолго, так как год спустя Алессандро убил собственный двоюродный брат. Затем Маргариту выдали замуж за Оттавио Фарнезе, герцога Пармского. От Оттавио у нее родился сын, которого назвали Алессандро. Его воспитывали при испанском дворе Филиппа.
Маргарита Пармская не имела политического опыта, но то была не единственная проблема для Филиппа. Напротив, испанский король прежде всего и хотел видеть в качестве наместника марионетку. Маргариту называли «очень мужественной», потому что она «ступала как мужчина». Более того, за спиной над ней посмеивались из-за усиков над верхней губой. На самом деле, по словам историка Мартина Рэди, Маргарита специально отрастила усы, чтобы придать своей власти больше «мужского веса». На практике ей почти нечего было сказать. В 1555 году испанскому королю позволили расширить Государственный совет – консультационную коллегию, которая состояла из четырех юристов и двух дворян, – еще на семь человек, включая Эгмонда, Оранского и его бывшего придворного Бергена. Реальную политическую власть в Нидерландах имел некий гораздо меньший теневой кабинет, куда Маргариту тоже не допускали.
Незадолго до своего отъезда Филипп сформировал малый комитет, консилиум, политическое закулисье по образцу испанской администрации, где его советники Виглиус ван Айтта (президент Тайного совета), Шарль де Берлемон (президент Финансового совета) и Антуан Перрено де Гранвела (представитель короля) с согласия испанского короля составляли фактическую власть. Гранвела, родом из Франш-Конте, стал фактическим правителем Нидерландов. Таким образом, дело было не в том, находились ли испанцы у власти или нет, а в том, что при Виглиусе, Берлемоне и Гранвеле политику определял триумвират юристов, минуя дворянство.
Вильгельм Нассауский, принц Оранский
Первая трещина в дворянстве обнаружилась, когда в мае 1559 года, еще до своего отъезда в Испанию, Филипп заключил тайное соглашение с папой Павлом IV, радикально реформировав деление существующих епархий в Нидерландах. Это был неплохой план. Папа издал буллу Super Universas, с помощью которой на фоне Контрреформации, уже несколько лет обсуждаемой на Трентском соборе, заполучил лучшие условия контроля над духовенством, и таким образом заблудших протестантских овец можно было загнать обратно в католическое стойло.
До этого в Нидерландах насчитывалось всего четыре епархии, количество явно недостаточное, и, учитывая объединение Нидерландов, они уже не соответствовали государственным границам и существовавшему ранее разделению церкви. Епархии стали настолько большими, что церковь с трудом могла их контролировать.
Новая церковно-административная система стремилась отразить политическую реальность различных территорий и усилить контроль над низшим духовенством. Поэтому было принято решение учредить четырнадцать епархий и три архиепархии. Карьера Гранвелы молниеносно пошла в гору, поскольку новая классификация принесла ему титул кардинала-архиепископа новой архиепархии Мехелена, то есть ключевую должность в администрации Нидерландов.
Назначение первых епископов в начале 1561 года вызвало большое возмущение. Низшее духовенство с тревогой наблюдало за процессом. Жители Нидерландов, в свою очередь, опасались, что с ересью будут бороться более сурово, поскольку почти все назначенные епископы некогда были инквизиторами.
Кроме того, Филипп позаботился о том, чтобы епископов могли назначать настоятели аббатств, это обеспечивало им равный доход и давало право на место в Генеральных штатах. Таким образом, власть испанского короля укреплялась изнутри. Знать отреагировала с тревогой. От новых епископов теперь требовалось наличие университетской степени доктора теологии, что преграждало дорогу дворянам с титулом епископа (и их семьям), лишая последних богатств епархий.
Граф Ламораль Эгмонт стал первым дворянином, высказавшимся против новых мер.
Эгмонт являлся весьма влиятельной фигурой в Брюсселе, а его семья считалась одной из богатейших в Нидерландах. Он стал членом ордена Золотого руна в 1546 году, сражался с имперскими войсками в войне против Шмалькальденского союза, представлял короля Филиппа при заключении брака с английской королевой Марией Тюдор и вернулся домой героем и победителем после битвы при Сен-Квентине и Гревелингене. В знак благодарности Филипп назначил Эгмонта губернатором провинций Фландрия и Артезия.
Эгмонт был недоволен епископальными реформами и изложил опасения в письме своему благородному союзнику Вильгельму Оранскому: «Не верю, что народ очень доволен столькими нововведениями».
Кстати, под «нововведениями» Эгмонт подразумевал гораздо больше, чем просто новый способ управления церковью. Граф был обеспокоен тем фактом, что король оставил во Фландрии и Артезии 3000 испанских всадников, которые должны были охранять границы с Францией, а те вели себя как неуправляемая толпа. Король поручил Эгмонту и Вильгельму возглавить войска, на что они согласились с большой неохотой.