Любой, кто признавал вину во время пыток, должен был официально повторить признание в суде, чтобы доказать, что оно было сделано не только под давлением, но и «добровольно».
Обвиняемому разрешали нанять адвоката, назначаемого судьей, но на большую помощь рассчитывать не приходилось. Согласно рекомендациям «Молота ведьм», адвокат «тщательно изучал бумаги. Ему разрешалось браться за дело только в том случае, если он был уверен, что сможет выиграть».
Для судьи было достаточно инкриминирующих показаний, прямых или косвенных улик или признания самой ведьмы, чтобы вынести вердикт. Суд над ведьмами представлял собой лакмусовую бумажку для общества, одержимого дьяволом, но это не означало, что судья автоматически отправлял на костер каждую признавшуюся ведьму. Подсудимый, чью вину не удавалось полностью доказать, – ни в «совокуплении» с дьяволом, ни в участии в шабаше, – избегал смертной казни и платил штраф, отправлялся в ссылку или просто выходил на свободу.
Воплощение похоти
Демонологи считали, что ведьмами могут быть как женщины, так и мужчины. Однако на практике в колдовстве обвиняли в основном женщин. В этом нет никакой случайности. Несмотря на то что женщины, как правило, участвовали в экономической деятельности, а такие ученые, как Бартоломео Годжо, в XV веке в работе «О достоинствах женщин» (De laudibus mulierum) утверждали, что женщины если не превосходят мужчин, то, по крайней мере, равны им, в целом их по-прежнему считали людьми низшего сорта. Генрих Крамер, автор «Молота ведьм», в свою очередь, был убежден, что «женщины злы от природы и меньше верят в Бога… а это и есть основа колдовства… Без женщин мир был бы избавлен от бесчисленных опасностей. Насколько велика опасность теперь, когда многие из них стали ведьмами».
По словам Крамера, femina, латинское слово, обозначавшее женщину, служило лингвистическим доказательством их неполноценности: minus (меньше) и fè (вера). Немецкий инквизитор выбрал для названия своей книги Malleus Maleficarum («Молот ведьм») латинское слово женского рода maleficarum, а не мужского рода maleficorum, чтобы подкрепить свою позицию.
Женщины не только считались хуже мужчин, их еще и подозревали в ненасытном либидо. Они были «переполнены похотью», предавались peccatum mutum, «глупому греху», под которым подразумевалась не только мастурбация, но и содомия и скотоложство. Врачи советовали женщинам сдерживать свою похотливую натуру, употребляя много соленого мяса, черствого хлеба или овощей.
Зеландский гуманист и врач Левинус Лемниус, которого в обычной жизни звали Ливен Лемсе, считался вместе с Везалием одним из самых выдающихся врачей своего времени. Еще он описывал женщин как «несовершенных мужчин». Его медицинский труд «Оккультные явления и секреты природы» (Les Occultes Merveilles et Secretz de la Nature, 1574) повлиял на целые поколения мужчин, которые были убеждены, что женщина «естественным образом источает непривлекательный запах, особенно во время менструации». По словам Лемниуса, зеркала и окна теряли свой блеск, когда у женщины начиналась менструация, причем он зашел столь далеко, что утверждал, будто женщины, в отличие от мужчин, «в обилии выделяют экскременты». Дьявол, по мнению демонологов, в первую очередь соблазнял грешных женщин, которые прелюбодействовали или зарабатывали на жизнь проституцией. Но дьявол был разборчив, и, если уж от него что-то зависело, предпочитал «добродетельных женщин, которых находил среди пожилых, среди юных девушек в поисках мужа или среди молодых женщин, брошенных любовником».
В Древней Греции и Древнем Риме, у германских народов и в Средние века магией занимались в основном «мудрые женщины», из-за чего демонологи обвиняли в колдовстве в первую очередь именно женщин. В случае с ведьмой все еще вырисовывается образ маргинальной старой одинокой женщины, живущей на опушке леса, но это стереотипное представление далеко от правды. Слово «ведьма» впервые появилось в наших краях примерно в 1600 году. До тех пор люди обычно говорили о волшебниках и волшебницах. В большинстве европейских стран, а следовательно, и в Южных Нидерландах, где ведьм безжалостно преследовали, большинство из них имели незнатное происхождение. Однако они редко жили на окраине и почти всегда участвовали в жизни своей деревни.
Многие ведьмы были замужем или овдовели, у многих были еще и дети. Таким образом, предположение о том, что ведьмы состоят в очерченном однородном сообществе и встречаются только в низших социальных слоях населения, оказывается выдумкой: среди осужденных колдунов были как бедные, так и богатые мужчины и женщины, состоящие в браке или живущие в одиночестве.
Тезис, что только женоненавистничество было движущей силой охоты на ведьм, отвергли некоторые историки. В Средние века магией занимались как мужчины, так и женщины. К концу XV века, когда веру в колдовство чаще стали связывать с поклонением дьяволу, антифеминистскому дискурсу было уже не менее двух тысяч лет, и в течение этих столетий к колдовству и чародейству относились более снисходительно.
Кроме того, нет никаких указаний на то, что в XVI веке наблюдался рост женоненавистничества. Но конечно, верно и то, что демонологические теории раннего модерна и такие трактаты, как «Молот ведьм», нашли в образе женщины как «соблазнительницы и воплощения похоти» идеального козла отпущения за колдовство. Как следствие, за колдовство осудили гораздо больше женщин, чем мужчин.
«Враг из ада»
Гонения на ведьм происходили в Европе не везде и не синхронно. В таких странах, как Испания, Италия и восточная часть Германской империи, преследований было на удивление мало. Охота на ведьм велась в основном в Дании, Швеции, Норвегии, Шотландии, Англии, Франции, Нидерландах, западной и южной частях Германской империи, Швейцарии и, таким образом, распространялась дальше на Австрию, Венгрию и, наконец, Польшу. Преследования носили непостоянный характер: в некоторых странах охота на ведьм возобновлялась через нерегулярные промежутки времени, в зависимости от суверена либо от социальных или экономических волнений среди населения. Иногда одержимость и страх перед дьяволом, казалось, исчезали, а иногда достаточно было одной сплетни или жалобы, чтобы вызвать новую волну преследований.
В таких странах, как Шотландия, Венгрия и Польша, где ведьм начали преследовать только в конце XVII века [179], охота продолжалась без перерыва. В Нидерландах на ведьм охотились не везде с одинаковой силой. В некоторых провинциях судебному преследованию подвергалось малое число ведьм, а то и вовсе к ответственности никого не привлекали, в то время как в городах вроде Брюгге, Верне, Маасмехелен и Борглон на костре сгорели десятки ведьм.
В общей сложности в период с 1450 по 1750 год в Европе было проведено около 100 000 судебных процессов над ведьмами. По приблизительным оценкам, от 40 000 до 60 000 ведьм были приговорены к смертной казни. Четверть осужденных состояла из мужчин, подавляющее большинство были женщинами. Во Фландрии первый судебный процесс по делу о колдовстве состоялся еще до того, как Иннокентий VIII издал свою буллу о ведьмах.
В 1460 году Кателина Сметс была сожжена на костре в Брюгге. Восемь лет спустя в Брюгге и Диксмёйде были сожжены заживо еще пять женщин, в том числе Маргрите Ахтелс, которую обвинили в отравлении нескольких человек с помощью колдовства. Ее обугленное тело для устрашения впоследствии вывесили на колесе. Только через 64 года на юге Нидерландов провели еще один судебный процесс над ведьмами. 6 июля 1532 года Гелейн Воутерс и Амплони Копман предстали перед судом по обвинению в вероотступничестве и в том, что с помощью дьявола ограбили и убили нескольких человек. В том же году Бели Ромбоутс сожгли заживо в Борглоне. Суды над ведьмами все еще проводились, но преследование ведьм в Нидерландах набрало настоящую силу только к 1593 году, через год после того, как Филипп в своем указе призвал суды строго наказывать за колдовство.
Подавляющее большинство из 310 судебных процессов над ведьмами проходило в Восточной и Западной Фландрии и в провинции Лимбург. В 1684 году была сожжена последняя ведьма. Свидетели обвинили молодую вдову Марту ван Веттерен в колдовстве, когда она вылечила овец от оспы и загнала коров в коровник с помощью магических способностей. Кроме того, она помогла женщине по имени Изабелла Эренц найти богатого мужа и предсказала, что новый муж умрет в течение шести недель, после чего она получит его наследство. Предсказание сбылось, и Эренц стала богатой вдовой. Марту приговорили к сожжению на костре, но из-за того, что она была беременна на позднем сроке, казнь отложили до родов. Ее сожгли заживо в Бейзеле 23 октября 1684 года. В этот период преследование ведьм во Франции и Германии прекратилось.
В таких странах, как Швейцария, Шотландия, Англия, Польша и Венгрия, они продолжались еще некоторое время. Последняя жертва европейского помешательства на ведьмах, горничная Анна Гельди, была казнена в Швейцарии. Под пытками Гельди призналась, что является ведьмой, но сразу же отказалась от своих слов. Тем не менее ее обвинили в колдовстве и обезглавили 13 июня 1782 года.
Вторая волна преследований ведьм в Европе, начавшаяся в конце XVI века, прекратилась примерно в XVIII веке. Возможно, научные открытия эпохи Просвещения способствовали формированию более позитивного мировоззрения. Народные поверья сохранялись, но одержимость магией ослабла, и церковь и светская администрация больше не считали колдовство угрозой для общественного порядка.
Преследование ведьм периодически вызывало панический страх среди населения на протяжении 200 лет, но это не означало, что все поголовно верили в истории о летающих ведьмах и ведьмовских оргиях. Такие доминиканцы, как Якопо Пассаванти и Николя Жакье, задолго до публикации «Молота ведьм» выражали сомнения в том, что дьявол может принимать физический облик, и вопрошали, не основано ли все, что говорится о ведьмах, на фантазиях. В Испании инквизиторам было велено не верить всему, что написано в «Молоте ведьм». Испанский священник и теолог Алонсо де Саласар-и-Фриас допускал существование ведьм, однако признавал, что никаких доказательств применения ими черной магии или участия в шабашах найти не удается. Итальянский гуманист и юрист Андреа Альчати назвал веру в ведьм чистой выдумкой, а массовые преследования – nova holocausta, новым геноцидом, по аналогии с сожжениями еретиков.