Артемиус, окруженный белым пламенем, поднял руки. В них была собрана вся сила его магии и вся мощь его духа. Из ладоней хлынули потоки огня, не горячие и не жгучие, а сияющие чистым светом, как отражение солнца в ледяной воде.
Эти потоки были не просто огнем, а живой силой, свободной от теней и шепота демонов. Они были похожи на реки чистого света, которые стремились очистить мир. Миг, и они встретились с темным вихрем, который до этого момента не поддавался моей магии. В момент столкновения произошел взрыв невообразимой силы. Темный вихрь задрожал, как от ударной волны, и начал разрываться на части. Огонь Артемиуса не сжигал его, а разрушал изнутри, словно растворяя его темную сущность. Я видел, как темный вихрь теряет свою форму, как он дробится на мельчайшие частицы, как он пытается сопротивляться, но его силы уже на исходе. Я видел, как темная энергия вырывается из него черными клубами дыма, как она исчезает в белом свете огня Артемиуса.
Я чувствовал, как ледяной барьер, который я создал, становится сильнее, как он начинает восстанавливаться от повреждений, как он наполняется новой силой, которую ему дарует свет Артемиуса.
Это было похоже на то, как тяжелый груз, лежащий на груди, вдруг становится легче. Я почувствовал прилив силы, словно в мои вены влилась новая жизнь.
Я смог поднять голову и взглянуть на поле битвы. Тёмный вихрь, который до этого момента был грозным и непобедимым врагом, отступал. Он дрожал, плавно рассыпаясь на мелкие части, как пыль, разносимая ветром. Я видел, как его темная энергия исчезает, растворяясь в белом свете огня Артемиуса. И это было похоже на то, как туман рассеивается под лучами солнца, как тьма отступает перед рассветом. Я видел, как темные нити энергии отрываются от вихря, словно щупальца осьминога, и исчезают в пустоте. Но я знал, что это не конец. Я знал, что в этом вихре скрывается нечто более могущественное, что не так легко победить.
- Наконец-то! - выдохнул я, словно сбросив невидимый груз с плеч. Голос мой звучал хрипло от перенапряжения, но в нём была радость, пусть и едва различимая от перенапряжения. - Уже и не думал, что Тёма сломает это кольцо... Кольцо, мать его, Мёбиуса.
Я сделал резкий жест рукой, и ледяной барьер, который я держал всю эту битву, рассыпался в тысячу ледяных осколков. Он уже не был нужен. Тёмный вихрь, который он сдерживал, был разрушен.
— Признаться, уже и думал, что у него хватит силы противостоять твари, — продолжил я, и взгляд мой устремился к фигуре Артемиуса, окутанного белым пламенем. — Ты истинно крут, Тёма.
Мир, который только что дрожал от ужаса и отчаяния, теперь трепетал от возвращения к жизни. Это было не угрожающее дрожание, а радостное, волнительное и полное надежды. Словно земля встряхнулась от пробуждения от долгого сна, она задрожала, но не от землетрясения, а от радости. Деревья закачались, трава зашевелилась, снег на вершинах крыш слегка сдвинулся, отражая этот нежный, радостный трепет. Воздух запах свежестью, словно ветер принес с собой запах молодой жизни. Тяжесть, которая давила на грудь все это время, исчезла. На ее место пришла легкость, свобода и радость. Я чувствовал, как в моей душе растет надежда, как она расцветает, словно цветок, который долго ждал света. Я понимал, что это не конец, что еще много препятствий на пути, но сейчас я чувствовал себя полным силы и готов к любым испытаниям. Наш маленький мир был спасен. И я был частью этого чуда.
Тварь, окутанная темным вихрем, отступала, словно огромный раненный зверь, который почувствовал угрозу. Ее тело было не видимо, только темный вихрь пульсировал вокруг нее, издавая жуткий свист. Но я чувствовал ее всем своим естеством.
Из вихря вырывались беспорядочные нити тьмы, похожие на щупальца осьминога, которые метались во все стороны. Они цеплялись за землю, за деревья, за снег, пытаясь удержаться, но их отбрасывало назад силой огня Артемиуса.
И вот из этого темного вихря я увидел ее глаза. Они были голубыми, не как небо, а как ледяная вода в глубине озера. В них не было ни капли сострадания, ни капли сочувствия. Только злоба, ненависть, жажда уничтожения.
Это были глаза монстра, глаза зверя, глаза тьмы. Они смотрели на меня, на Артемиуса, на всех нас с нескрываемым презрением и угрозой. В них я видел отражение того зла, которое пыталось поглотить наш дом.
И я знал, что это еще не конец. Я знал, что эта тварь не сдастся, что она будет бороться до конца. Но я также знал, что у нас есть сила, что у нас есть вера, что у нас есть Артемиус. И я верил, что мы победим.
Тварь, окутанная темным вихрем, отступала в глубины леса, оставляя за собой след из черного дыма. Ее голубые глаза, полные злобы и ненависти, последний раз устремились на нас, словно прощаясь.
И из глубины этого вихря, из самой его сути, прозвучали слова, холодные и полные угроз:
— Это еще не конец, — прошептал демон, и его голос был похож на шепот ветра в зимнем лесу. — Владыка получит свое!
Слова прозвучали как приговор, как предупреждение, как обещание мести. Они проникли в мою душу, засеяли в ней семя сомнения. Я не мог не верить им. Я видел зло в глазах этой твари. Я чувствовал его мощь. И я знал, что это еще не конец. Это только начало. Владыка еще не получил свое. И нам предстоит еще много сражений, чтобы остановить его. Демон исчез в темноте, но его слова остались со мной. Они будут преследовать меня во сне, в мыслях, в каждом моем действии. Я не смогу забыть их. И я не смогу отдохнуть, пока владыка не будет поражен. Я взглянул на Артемиуса. Он стоял, окутанный белым огнем, его лицо было бледным, но в глазах горел неугасимый огонь веры. Он тоже слышал слова демона. И он тоже знал, что эта битва еще не закончена.
Артемиус, окруженный белым пламенем, молча стоял несколько секунд. Потом он медленно повернулся ко мне, и в его голубых глазах я увидел не страх, не сомнение, а гнев. Гнев праведный, гнев человека, которому пришлось столкнуться с темными тварями этого мира.
— Да иди ты... — прошипел он, и в его голосе звучала не злость, а печаль. — В ад! — закончил он матерную конструкцию спустя пять минут, выдохнув всю свою горечь из лёгких.
Он выпустил из рук поток белого огня, который рассеял оставшийся туман и осветил всё вокруг. Огонь был не жгучим, а чистым, как сам рассвет. Он отражал его боль, гнев и неугасимое желание отомстить за секунды своего страха. Я стоял рядом с ним, чувствуя все эмоции. Я знал, что он тоже не может забыть слова демона. Но я также знал, что он не сломается, что он не сдастся. Ибо так нас учили!
— Мы победим, Тема, — сказал я ему, положив руку на плечо. Голос мой звучал твердо. Но я должен был быть сильным для него, для всех нас. — Мы не дадим владыке получить свое.
Я чувствовал, как Артемиус вздрогнул от моих слов, но он не отстранился. Его тело было напряжено, как струна, готовая лопнуть от перенапряжения, но он держался. Я видел, как он сжимает кулаки, как он пытается удержать свой гнев, свою боль. И я его понимал, как никто другой.
- Мы не можем позволить ему победить, - продолжил я, и в голосе моем звучала решимость. - Мы должны бороться до конца.
Я смотрел ему в глаза, и в них я видел отражение своих собственных чувств: страх, сомнение, но также и неугасимую волю к победе.
- Мы сделаем это вместе, - сказал я, и в голосе моем звучала надежда. - Мы не оставим наш дом на попрание врагу. Мы победим.
Он взглянул на меня, и в его глазах я увидел не сомнение, но решимость. Он кивнул в ответ и я знал, что мы вместе пройдем через все испытания. И победим.
Мы стояли вместе, окруженные ледяным туманом и искрами огня. Словно две разные стихии, но в то же время неразрывно связанные друг с другом. Ледяной туман, который я создал, окутывал нас, словно защитный кокон, отражая холод и безнадежность мира, который только что испытал на себе мощь темных тварей Инферно.
Но в этом холодном тумане горели искры огня Артемиуса, такого чистого и ослепительно яркого. Они пробивались сквозь туман, словно маяки надежды, отражая непоколебимую веру и неугасимый дух демоноборца. Мы стояли вместе, два брата по духу, по цели, крови и верности своим идеалам. Мы были разными, но это нам не мешало найти общий язык. Как настоящая семья, ведь, как известно, брат за брата, так и за основу клана взято!
Демон отступил, но в глубине души я чувствовал не радость победы, а тяжелое предчувствие. Словно шторм утих на несколько минут, чтобы с новой силой обрушиться на нас вновь.
— Пусть демон и отступил, — прошептал я, смотря на исчезающий в темноте вихрь, — но ничего еще не было кончено.
Эти слова были не просто выражением моего страха, а горькой правдой. Я знал, что владыка не оставит нас в покое, и что это только начало войны.
— Будь всё так просто, — продолжил я, и в голосе моем зазвучала боль, — мой род бы не попал в такое незавидное положение.
Я вспомнил свою семью, свой дом, который был разрушен силами владыки. Я вспомнил лицо своей матери, ее печальные глаза, ее нежные руки, которые больше никогда не обнимут меня. Я вспомнил всех, кого я потерял, всех, кто пал жертвой тьмы. И я понял, что эта война не только за мир, а за память о тех, кого мы потеряли.
- Мы должны быть готовы, - сказал я Артемиусу, и в голосе моем зазвучала твердость. - Владыка не сдастся так легко. Он вернется. И мы должны быть готовы встретить его.
Тёма лишь улыбнулся. Он стоял рядом со мной, окутанный белым огнем, который еще не угас. Он молча смотрел на меня, и я видел в его глазах не только гнев и решимость, но и удивление, и даже гордость, что приятно грело магическое ядро.
- Ну что, малой, — сказал он наконец, и его губы неожиданно растянулись в теплой улыбке. — Смею тебя поздравить! Теперь ты официально маг! — и со всей дури хлопнул меня по спине, да так, что весь дух чуть не вылетел от столь молодецкого хлопка.
Я застыл на месте, удивленный его словами. И всё еще не мог поверить, что все это произошло. Я еще не до конца мог поверить, что действительно смог сделать это. И мы выжили, черт возьми!