Когда он спустился с верхнего этажа, мужчина с читательским списком уже отошел на несколько метров. Евнух подождал, когда тот сделает еще пять или шесть шагов, и двинулся следом.
Главное при слежке – правильно оценить и сохранить дистанцию. Если подойти слишком близко, то выдашь себя с головой, если идти слишком далеко, можно упустить человека. Змей давно выяснил, что на расстоянии пять-десять метров и объект хорошо виден, и шагов не слышно. Еще когда возглавлял тайную службу императора.
Академия сынов государства находилась среди благородных школ в восточной части Пекина, рядом с ней стоял храм Конфуция. Переулок перед ней назывался улицей Одаренных Талантов. Она была не очень широкой, зато прямой и почти пустой. Именно по ней на запад шел евнух. Затем пересек улицу Врат Устойчивости, нырнул в переулок, где торговали повозками, и направился в квартал Древа Вечной Жизни. Этот район вполне тянул на звание заброшенного.
На миг у Змея перехватило дыхание от мысли: «В таком безлюдном месте вполне может скрываться Шао Цзюнь! И даже ее помощник, потенциальный глава Братства ассасинов!»
Человек впереди, похоже, не замечал «хвост», поскольку шел и мурлыкал под нос какую-то песню. Шел, правда, быстро. И почти на выходе из торгового переулка он перепрыгнул небольшую желтую стену. Такой цвет, помимо императорского дворца, могли использовать храмы. Оказалось, они уже дошли до хутуна[35]Бэйлогу, который пролегал между кварталами Цзинь-тай и Линчунь, где жила семья высокопоставленного чиновника, потому вокруг царила чистота. Стена же принадлежала буддийскому храму. Его возвели во времена правления юаньского императора Тогон-Тэмура, а пятьдесят лет назад сзади пристроили три зала для медитаций, ныне ставших руинами.
Человек с зонтом остановился, посмотрел на храм и вошел внутрь. Бинь уже начал ликовать, решив, что наложница почившего императора скрывается там. «Хоть Шао Цзюнь и девушка, но поступает довольно умно. Не могу не восхититься ее сообразительностью. Наверняка служка оставит список, а она появится, когда никого в округе не будет, и заберет листок», – рассуждал евнух.
Хоть он прочитал меньше старика Юна, однако дураком его точно нельзя назвать. В дворцовой школе даже читал труды философа Мэн-цзы. Вспоминая о былом, Бинь чуть улыбнулся и немного смутился.
В этот момент мужчина с зонтом вышел из храма. Когда он снова зашел в торговый переулок, евнух преградил ему путь. «Служка» замер, не говоря ни слова.
«Кажется, я до смерти напугал его. Вероятно, он не знает всех замыслов бывшей наложницы, но все равно может рассказать что-нибудь полезное», – подумал и посмеялся про себя Змей, а затем заговорил:
– Уважаемый…
Не успел мужчина договорить, как перед его лицом раскрылся зонт, перекрыв обзор, и в следующий миг боковым зрением Тигр заметил летящий в шею кинжал.
Все произошло за доли секунды. Бинь не ожидал такого поворота – «служка» оказался мастером, каких поискать. Невероятная техника! И до боли знакомая… Тут Змея осенило: «Леопардовый павильон! Мост!..» Он с трудом проговорил:
– Шао… Шао Цзюнь!
Евнух понял, что просчитался, решив, будто девушка не рискнет сама прийти в академию; зациклился на этом и перестал ясно мыслить. Чем и воспользовалась Шао Цзюнь. Он всегда был самоуверенным, но осторожным… А теперь сам загнал себя в ловушку, которую, очевидно, подстроил глава Братства ассасинов и помощник девчонки.
Думать о неизвестном «кукловоде» времени не оставалось. Змей вскинул левую руку, и лезвие попало в запястье.
Ходили слухи, будто подлинный мастер цигун неуязвим для холодного оружия. Хотя то лишь досужие разговоры, да и технику эту Змей практиковал постольку-поскольку. Как только клинок ударился о предплечье, мужчина правой рукой ухватился за тыльную сторону лезвия и обернул ситуацию в свою пользу. Изначально евнух ничего не мог противопоставить противнику, зато теперь контролировал ситуацию.
Змей усмехнулся и сказал:
– Уважаемая Милосердная наложница, не признал сразу! Итак, у вашей «жертвы» есть три оружия…
Вэй Бинь не только усердно тренировался – еще интересовался науками, поэтому знал, как сломить противника без физического воздействия. Когда он учился в дворцовой школе, то больше всего любил читать «Доступное изложение анналов троецарствия», откуда и почерпнул психологические способы победить врага – достаточно словами пошатнуть его уверенность в себе. Хоть Шао Цзюнь и атаковала внезапно, Змей смог защитить горло и даже перехватить оружие нападавшей. Ее техника не только впечатлила евнуха, но и вывела из душевного равновесия, потому он ответил тем же, надавив девушке на психику.
Бинь почувствовал, как руке стало легче. Оказалось, ассасин отпустила кинжал, развернулась и бросилась к храму – словесная битва потеряла смысл.
«Чего она добивается?»
После секундного замешательства мужчина кинулся следом.
В задних залах храма иногда оставались на ночлег монахи, в остальных же не было ни души. Влетев внутрь, Змей заметил, что Шао Цзюнь побежала к боковому помещению. Он остановился и стал размышлять: «Заманивает меня? А толку, если в открытом бою я ее одолею? Плюс помещение маленькое, а поблизости ходит Цзофу, который поможет мне, если, например, появится глава Братства…»
Мужчина ворвался в боковой зал, оказавшийся святилищем Будды-целителя с его статуей. Многие дворцовые евнухи молились ему, прося счастья, однако Вэй Бинь исповедовал христианство и никогда не ходил в буддийский храм. За много лет запах благовоний выветрился, а роспись во многих местах осыпалась. Шао Цзюнь стояла перед Буддой. Бинь заметил в стороне небольшую дверцу, но та оказалась плотно закрыта. Он расслабился и подумал: «Сейчас девчонка точно в панике. Бежать-то некуда, и кинжал ее у меня. Если дернется, тут же нападу». Евнух улыбнулся:
– Все кончено. Прошу, госпожа наложница, не делайте глупостей – не надо нарушать эту тихую атмосферу.
Змей издевался, обращаясь к Шао Цзюнь по-старому титулу.
– Евнух Вэй, ты почитаешь почившего императора?
– Имя покойного не поможет вам, уважаемая. Если не хотите сдаваться добровольно, мне придется забыть о манерах, – сказал Бинь, смеясь.
– Меня в любом случае ждет смерть.
– Госпожа Милосердная, если отдадите Шкатулку Предтеч, обещаю сохранить вам жизнь.
Оба понимали: этого не будет, ведь старик Юн приказал поймать беглянку, чтобы затем пытать и слушать, как она умоляет поскорее убить ее. Обычно Бинь спокойно врал людям, но сейчас его сердце заныло, и он не мог понять, почему.
Раньше Змей часто приходил к императору Чжу Хоучжао в Леопардовый павильон и всегда видел рядом с ним молодую наложницу. Она отличалась от других. Во-первых, ей единственной во всем дворце не бинтовали ноги, ведь император любил смотреть, как она танцует. Во-вторых, на ее лице отсутствовал даже намек на кокетство – только решимость. Даже у отринувшего мирскую суету Биня при виде этой наложницы возникли странные чувства. Зов плоти был чужд евнуху, но, глядя в глаза бывшей наложнице, Змей видел себя в прошлом. Прошло много лет, девушка стала выше, на лице появились морщинки, исчезли детские черты… а вот непоколебимость осталась. Змей же окончательно прогнил за эти годы и стал никчемным человеком.
Последняя мысль рассердила его, и тут Шао Цзюнь внезапно заговорила:
– Зачем тебе Шкатулка?
– Уважаемая, вы еще помните свиток, который передали наложнице Шунь?
– Выходит, и правда, отдала вам… Так эти две вещи связаны? – пробормотала девушка.
– Естественно.
Эти слова стали продолжением его психологической атаки. Ведь он знал о дружбе Шао Цзюнь и Шунь и решил надавить на больное. Только ни один мускул не дрогнул на лице девушки, и не по себе стало уже евнуху. Змей задумался, почему до сих пор не убил беглянку: «Неужто как перевалило за полвека, у меня появилось бесполезное сострадание?» – ведь ему казалось, что он начисто лишился этого чувства после уничтожения Братства, ведь перестал считать трупы. А сейчас в чем дело? Разумеется, тиду девушка нужна живой, и все лавры за ее поимку он присвоит себе. Такой вариант не устраивал Биня, который намеревался сместить старика с места главы Белых тигров.
Вспомнив о своем желании возглавить евнухов-фаворитов, мужчина отринул сомнения и провел правой рукой по левой. Как по волшебству из рукава появился сверкающий золотом клинок. Прежде он сказал про три оружия. Первым было психологическое давление, вторым – меч-браслет на запястье, в смотанном состоянии идеально подходящий для блокирования ударов. Собственно, им евнух Вэй и защитил себя, когда Шао Цзюнь нанесла удар кинжалом. В развернутом виде браслет превращался в семидесятисантиметровый меч. Бинь вступал в схватку только в том случае, когда не сомневался, что победит. А оценивать риски он умел, ведь ни один противник не выжил, потому никто и не знал ни про его технику боя, ни про оружие.
Несмотря на меч и великолепные навыки владения им, Змей больше полагался на третье – иглы. Они хранились в отдельном браслете под мечом. Во время атаки евнух Вэй сначала выбрасывал все три иглы, а только потом использовал меч, который уже держал в правой руке. Дуэт игл и клинка не пережил никто. Той ночью на мосту возле Западного подворья Бинь почти обезглавил Шао Цзюнь, но помешал ее странный плащ. Вот только сейчас девушка была без него…
Мужчина мысленно извинился перед наложницей за свою бесцеремонность. Затем выбросил иглы. Когда он учился этому приему, только с опытом пришла плавность движений, и получалось все делать навскидку, без тщательного прицеливания. Он верил, что с десяти шагов не промахнется, потому приготовил меч.
Как только Змей сорвался с места, Шао Цзюнь шагнула за спину Будды и достала из-под ниши статуи бронзовый кортик. Выглядел тот роскошно, хотя для схватки не годился абсолютно, поскольку бронза – мягкий металл. Только напрягся Бинь не из-за оружия в руках ассасина, а из-за ее уверенности, словно она действовала по плану.