На руку что-то капнуло.
Все-таки расплакалась.
В миске ничего не осталось. Весь сад вокруг погиб. Только железные треноги остались на месте, точно безмолвные могильные памятники жизни, которая прежде на них цвела.
Глава двадцать шестая
Эрис решила спасти первыми не лилии, не ирисы и не чертополох, а розовые кусты. Наивный выбор, учитывая, как трудно поддерживать их цветение, но девушку переполняла решимость. Эти попытки немного утешали – они напоминали о детях-розах, об отце, о Чудовище и наследии его братьев, и Эрис казалось, что, если их оживить, все получится начать с чистого листа. Она осторожно распутала ветки, отрезала от лоз несколько черенков, которые своим видом внушали надежду, обвила их вокруг треног. Размякшие шипы послушно согнулись, соприкоснувшись с ее кожей.
Вскоре после того, как они отпустили детей-роз, Чудовище куда-то пропало. Эрис не стала его искать – в конце концов, оно тоже оставило ее в покое в тот день, когда она не хотела отпускать отца. Теперь она подолгу задерживалась у статуи Аэру и перечитывала надпись над головой богини: «Время пожирает все».
Так пусть оно сожрет и его горе.
Оно продолжало приносить ей еду каждое утро, но Эрис уже начала добывать пищу сама. Попытка наколдовать хлеб многому ее научила, так что она пока сосредоточилась на простой еде: вишне и миндале. Удивительно, но в эти одинокие минуты магия давалась ей легко – как тогда, во время воскрешения, пока не явилось Чудовище. И все же, несмотря на его чуткий надзор, с садом возникали трудности. Через две недели у нее получилось наколдовать грушу. Эрис с наслаждением вонзила зубы в спелую мякоть, и сок побежал у нее по подбородку. А когда доела, выковыряла ногтем семечки из огрызка и завернула в кусочек ткани. Их оказалось семь.
Шпили замка полыхнули оранжевым, отражая свет закатного солнца, разлившийся по саду. Девушка нарисовала в углу двора прямоугольник на земле, выбрав не слишком солнечное, но и не чересчур тенистое местечко, и выкопала ямку, только уже длиннее, глубже и куда старательнее, чем несколько месяцев назад, когда пыталась вырастить пшеницу.
Развернув ткань, она осторожно достала зернышки и посадила в углубление на одинаковом расстоянии друг от друга. Не всем суждено было прорасти, но счастливчиков Эрис собиралась пересадить в местечко получше, а остальные выбросить. Она закопала ямку, пометила камушками, чтобы проще было найти. Закат сменился безлунной ночью.
О появлении великана возвестил шелест бархата по мраморному полу.
Он ждал ее в углу сада, у крытой галереи, и держал в руке факел. Широко улыбнувшись, Эрис отряхнула руки и пошла к нему. Они уже давно не встречались за ужином.
– Хочу тебе кое-что показать, – вместо формального приветствия сообщил великан.
– А ужинать мы не пойдем?
– Позже, – уточнило Чудовище.
Они зашли в бастион, преодолели один пролет узкой лестницы.
– Я думала, ты прекрасно видишь в темноте, раз так проворно перемещаешься во мраке, – подметила Эрис.
– Нет, просто я всю жизнь тут провел и знаю это место как свои пять пальцев, поэтому мне свет не нужен. А вот тебе он понадобится.
Великан зашагал впереди, держа факел поближе к земле, чтобы осветить Эрис путь. Дыры в полу были наскоро заделаны камнями разных форм и оттенков, их неровные края отбрасывали друг на друга тени. Чудовище и Эрис пересекли коридор и зашли в зал. Они оказались в полуразрушенном крыле. Кто-то смел тут мусор в сторону, расчистив тоненькую тропу к двери в дальнем конце зала. Дальше они вышли на винтовую лестницу, уходящую ввысь, в башню.
– Куда это мы идем? – спросила Эрис.
– Скоро узнаешь.
Когда Эрис добралась до верхней ступеньки, дыхание у нее уже сильно сбилось. Великан открыл дверь, и перед ними протянулся новый коридор. Здесь было гораздо чище, а путь освещали аккуратные подсвечники. В конце коридора их ждала короткая деревянная лесенка. Эрис попыталась выглянуть в узкие бойницы в стенах, но в них с силой задувал ветер и сушил глаза. Было понятно, что они забрались чуть ли не на самую вершину замка.
Чудовище взобралось по лесенке и распахнуло люк над головой. Его плащ быстро исчез из виду, но руку с факелом оно не убрало, чтобы и дальше освещать Эрис путь.
– Спасибо, – поблагодарила она, пролезая в круглую комнату с высоким потолком.
Остов комнаты, напоминавший скелет, мало мог о ней сообщить – разве только что сверху когда-то был купол. Теперь же от него не осталось почти ни одного камня. Сквозь дыры виднелись лоскутья звездного неба. В комнате было три яруса, и колонны здесь перемежались с окнами. Зал был разделен пополам углублением. В нем лежали куски металла в форме двух изящных арок. Комнату окаймляли каменные ступеньки, они огибали арку и заходили за нее. Каждый ярус был увешан книжными полками, уставленными пыльными фолиантами. На полках и на полу валялись блеклые латунные диски и угольники.
Эрис приблизилась к каменной арке. На ней были сделаны насечки и выбиты цифры.
– Как же здесь красиво, – прошептала девушка.
– Ты упомянула, что любишь звезды, – отозвалось Чудовище, взмахнув факелом, – и я понял, что твоя спальня чересчур тесная для человека, который привык любоваться внешним миром. Когда-то тут была обсерватория, где мы наблюдали за Солнцем, Луной и их перемещениями. Эта арка служила нам секстантом, а солнце пробивалось в маленькое отверстие на куполе, поэтому мы могли узнавать время.
Великан подошел к книжным полкам и взял латунный диск, который Эрис уже успела заметить.
– Не помню, как этим пользоваться, но это астролябия. С ее помощью можно просчитать положение звезд в небе и определить время, когда на дворе ночь. – Он поднял прибор над головой. – Кажется, по этой шкале можно измерить… – Великан стал крутить детали астролябии, но быстро сдался. – Наверняка где-то тут найдется книга, где написано, как ей пользоваться, – со вздохом сказал он. – Я посвятил магии куда больше времени, чем астрономии.
Эрис расплылась в улыбке и поднялась по лестнице на верхние ярусы, чтобы получше их изучить.
На самом верхнем, у окна, стояла соломенная кровать, застланная льном и шелком. Чудовище переместило сюда стол и шкафчик из ее спальни. С деревянным манекеном соседствовали сундуки, полные одежды. Эрис выбрала наугад книгу с полки и поднесла к окну. На страницах были изображены мудреные круглые диаграммы, снабженные подписями на все том же древнем языке, который она встречала на дверях Большого зала. Эрис принялась выискивать на диаграммах знакомые созвездия в надежде, что так будет проще разобраться в написанном.
– Потребовалось время, чтобы навести тут хоть какой-то порядок, – пояснил великан, потирая щеку под капюшоном. – Но как восстановить купол, я так и не придумал. Можно было бы закрыть дыры стеклом, но вручную с этим быстро не справишься, а заделать камнем – плохая идея, ведь тогда…
Эрис оторвала взгляд от книги.
– Это все для меня?
– Если ты не против, эта комната будет твоей.
Эрис потрясенно уставилась на него.
– Ну что, твой черед лишаться дара речи, – насмешливо подметил великан.
Опомнившись, девушка рассмеялась и покрепче прижала книгу к груди.
– Большое спасибо.
– Я хочу показать тебе еще кое-что, – сказало Чудовище и сделало Эрис знак пойти следом.
Вместе они обогнули верхний ярус обсерватории и добрались до нескольких шатких лесенок, ведущих к самой высокой точке руин. Остатки крыши обрамляли кирпичи и поломанные колонны. Великан не удостоил лестницы внимания и просто подпрыгнул.
А вот Эрис продолжала подъем и наконец выбралась на кусок ветхого настила. Так она оказалась на самой вершине замка.
Над ней раскинулось звездное море. И всюду, насколько только хватало глаз, темнело ночное небо. Его больше не заслоняли ни горы, ни лесная чаща. Звезды мерцали не былым, а алым, розовым и желтым – мрак высвечивал их истинный цвет. Среди небесных тел были и те, которые Эрис прежде не видела, бледные, тусклые. Огни Кешгиума без труда затмили бы их, но здесь они обрели голос. Знакомые из детства – Полярная звезда, Копье Архайи – упорядочивали хаос небесных тел.
Эрис безмолвно смотрела вверх. На кончике языка вертелись слова счастья и благодарности, но она не знала, как выразить эти чувства. Лучшего подарка она и вообразить не могла – надо же, она сидит на троне, на самой вершине мира, так близко к звездам, как еще никогда прежде.
– Прости меня, – голос Чудовища нарушил тишину ночного неба. – Моя месть обрекла тебя на страдания. Я угрожал тебе, я использовал тебя и твоего отца. Мои слова значат не много, вот я и решил сделать тебе подарок.
– Ты отказался от мести. Это самое главное. – Эрис выдохнула. – Вот только хотелось бы мне знать, все ли в порядке у сестер.
Великан покачал головой.
– Если розы сохраняли жизнь твоему отцу, то и тех, кто был ему дорог, наверняка не тронули.
– Таким был твой приказ?
Чудовище закуталось в свой плащ.
– Нет, но я создал их по своему образу и подобию, и они… оказались похожи на меня даже больше, чем я сам ожидал. Так что поверь: твои сестры живы.
Эрис откинула голову. Напряжение в плечах мгновенно ослабело. Кого же он любил в прошлой жизни? Кого защищал из-за этой любви? В конце концов, внутри этого монстра жила человечность, и он был подвержен мириадам чувств и страстей, как и она сама.
– Когда мы с тобой скорбели у поля боя и ты рассказывал о том, как братья предали тебя и уничтожили замок, я подумала: а стала бы я сама мстить, будь я на твоем месте?
Чудовище склонило голову набок.
– И что надумала?
Эрис не сводила глаз с неба, поигрывая подолом длинной рубашки.
– Наверное, стала бы. Предательство убило бы меня. Видеть, как родные братья ополчились против тебя, как погибают твои воины, как мир забывает тебя… То, что ты мне рассказывал, лишь малая часть пережитого тобой, боли, которую тебе пришлось вынести, знаний, которые ты накопил. Ярость мучает тебя дольше, чем я живу, мое же существование бессмысленно. Будущего у меня не было, изменить прошлое я не могла, вот и жила настоящим.