– Да, – ответила Виктория.
Стражники сняли с ящиков золотистые крышки. Руфина произнесла молитву на древнем языке – он снова напомнил Эрис о Чудовище, – а потом опустила в первый ящик обе руки и достала потемневший жезл. Он был увенчан кристаллом, отражавшим утреннее солнце. Внутри него плясали разноцветные искорки. Одна из прислужниц из свиты Виктории положила длинный кусок бархата на ее вытянутые руки.
– Мы даруем тебе жезл короля Саулоса, этот маяк, который вел наши войска сквозь туман войны. – Руфина вложила жезл в руки Виктории, потом направилась ко второму ящику, достала меч. Его лезвие по-прежнему сверкало и нисколько не затупилось. Его советница тоже возложила на руки Виктории. – Мы даруем тебе меч короля Ананоса, которым тот яростно и бесстрашно побеждал врагов.
Руфина развела руки в стороны.
– Восстань, Верховная священница Виктория, – призвала советница, – и пусть сами короли благословят тебя. Поклонись им и принеси свою кровь в жертву Вечному древу.
Священные врата со скрипом отворились, Виктория зашла в них и исчезла за плотными белыми занавесками. Там ее ждало святилище – приземистая каменная башенка, возведенная на месте, где, если верить королям, пролилась кровь Твари и выросло Вечное древо. Никого, кроме Верховного священника, туда не пускали.
Когда Виктория взошла на башню, сверкая в лучах солнца, толпа взорвалась радостными криками. Эрис нисколько не удивилась. Если ее предшественники вслушивались в голоса королей, источаемые Вечным древом, целыми часами, а то и днями, Виктория вовсе не собиралась тратить время на подобные иллюзии.
Она вскинула руку, призывая толпу к тишине.
– Жители Кешгиума, – крикнула она, – сегодня я предстаю пред вами в сане Верховной священницы. Почти год мы сеяли семена этого дня, и вот он настал: сегодня мы официально объявляем войну Твари.
Эрис всмотрелась в лицо сестры, стараясь разгадать ее мысли. Та говорила бесстрастно, четко воспроизводя по памяти нужные слова, и ее совсем не коснулся тот мрак, что обвил хищными щупальцами сердце Эрис.
– Наш блистательный Кешгиум под угрозой, – продолжала Виктория. – В прошлом году Тварь наслала на наш город коварные чары. Она пробралась в город в обличье невинной красной розы, которая выросла прекрасной и пышной, но вонзала клыки во всех, кто к ней приближался, и уничтожала все на своем пути. Благодарим мудрый совет, вскрывший этот обман, возносим молитвы Верховному священнику Бахадусу, павшему жертвой злой магии. Да упокоится он в тени Вечного древа. Тварь не пощадила и того, кто был мне особенно дорог. Моего отца.
Эрис зажала рот ладонью. Какая ложь!
– Два короля направят нас на истинный путь. Они знают, что скоро грянет буря. Они даровали нам время подготовиться к грядущей войне. – Виктория вскинула жезл. – Мы о ней не просили, как и они о своей. Трижды они готовы были помиловать Тварь, и трижды она приняла это как должное. Больше ошибок не будет. Отныне всех наших врагов ждет кара. Тварь приносит мрак, а я стану светом, который поведет вас к цели. Враг напал первым, он хотел посеять страх в наших душах, чтобы мы поверили его словам. Но мы не доставим ему такой радости. Мы дадим отпор, мы будем биться за наш город. Наши армии собираются, и уже очень скоро мы сотрем с лица земли все следы Твари – раз и навсегда.
Площадь задрожала от радостных криков. В небо взмыли фейерверки, разлетаясь миллионом крохотных искорок. Хлопки с опозданием долетали до ушей Эрис. На стенах Храма развернулись знамена с изображением Вечного древа.
– Да здравствует Виктория, наша новая Верховная священница! – провозгласили советники.
Толпа шумно возликовала. Уши Эрис словно ватой заложило. Не веря своим глазам, она скользила взглядом по счастливым лицам горожан, чествующих войну.
Глава тридцать четвертая
У старой виллы Бахадуса собралась небольшая толпа. Люди стояли на коленях, разложив у мозаичных стен свои подношения – ячмень и пшеницу. Эрис протиснулась мимо них, торопливо расталкивая горожан, и проскользнула мимо стражников, не обратив внимания на их протесты. Потом распахнула дверь. Виктория уже успела снять церемониальное платье и была теперь в сорочке. Констанция сидела на стуле, положив рядом свою шляпу.
Виктория встретила ее высокомерным взглядом, осуждающе поджав губы, но спустя мгновение наконец узнала родную сестру, и ее глаза просияли. Уголки губ приподнялись, точно неопытный кукловод потянул за ниточки и заставил Викторию улыбнуться.
А Эрис было не до улыбок.
– Останови армию. Отзови легион, который подошел к горе.
– Эрис, – со вздохом произнесла Констанция, – давай сперва отпразднуем твое возвращение, а об этом позже поговорим.
– Некогда, – отмахнулась Эрис. – Прикажи совету остановиться. Я знаю, как все было. Город первым поджег розы, а они стали мстить. Погибли невинные люди, но нельзя допускать новых смертей и кровопролития. Роз больше нет, а он больше не навредит городу.
Виктория спрятала волосы под новым куском муслина.
– Пока ты путешествовала, история претерпела изменения. Неудивительно, учитывая, как ненадежны рассказы из уст в уста.
Эрис сдвинула брови.
– О чем это ты?
– Скажи сперва, когда отец посадил те самые розы? – спросила Виктория.
– Когда мы только перебрались в город.
– И тебя нисколько не насторожило, что они расцвели лишь в прошлом году?
– Они питали отца своими силами, продлевая ему жизнь. Он был смертельно болен.
Виктория рассмеялась, надевая верхнюю юбку.
– Кто тебе такое сказал? Тварь с самого начала была подстрекателем, это ясно как божий день. – Виктория принялась затягивать шнуровку, даже не глядя, – ее пальцы давно приноровились к этому. – Сама видела, в каком состоянии моя вилла. Мы уже четвертый раз эти розы сжигаем. Они колдовские. Возможно, они управляют беженцами и повелевают им поднимать бунты. Их посадил наш отец, стало быть, и его околдовали…
– Неправда. Он сделал это по доброй воле.
– Откуда ты это знаешь?
– Он сам мне рассказал, – тихо ответила Эрис. – Я с ним столько времени провела, что тебе и не снилось.
Виктория скривилась. Констанция печально зажмурилась – ей не хотелось наблюдать за новой ссорой сестер.
– Магия не может управлять мыслями, – упрямо процедила Эрис.
– В давние времена это было возможно, – возразила из угла Констанция.
У Эрис все это просто в голове не укладывалось.
– Нет, причина в том, что в город не пускали людей. Они ждали у ворот без еды и воды. Их донимали усталость и голод. Не надо валить всю вину на магию.
Лицо Виктории снова приняло привычное выражение.
– Я все видела своими глазами. Розы захватили город, точно эпидемия, они оплетали стены и погребали под собой целые дома. А на следующий день грянул бунт. Беспорядки вспыхнули и в Верхнем квартале, все пылало, кроме роз. Бахадус первым заподозрил неладное. Он облил корни дегтем и поджег. Но они убили его. Стоило ему коснуться пепла, и жизнь покинула его. Он побледнел, позеленел, глаза вылезли из глазниц, мышцы растаяли. Когда ты споришь со мной, ты оскорбляешь память о его героической смерти, тем более что тебя тут не было.
Так вот как погиб Верховный священник.
– Мне жаль, – сказала Эрис скорее от отчаяния, чем от сожаления, – но я была здесь, когда горели западные ворота. Магией там и не пахло. Люди простояли на солнце так долго, что кожа начала слезать. И вовсе не чары их разозлили. И вовсе не по волшебству твои стражники стали рубить невинных.
Виктория осуждающе сощурилась.
– Магия – это сила, которой ты не понимаешь.
Эрис сделала глубокий вдох. Сердце взволнованно застучало в груди. Довольно сладких речей. Сейчас у нее остались только семейные узы, и пускай – милостью Аэру, Архайи, Жизни, королей, – этого хватит, чтобы сестры ей поверили.
– А вот и понимаю, – сказала она. – Я год прожила с Чудовищем – тем самым, которого тут зовут Тварью, – и оно научило меня магии. Оно совсем не такое, как написано в книге. Оно добрый и чуткий учитель, чью историю извратили короли.
Констанция зажала рот руками.
– Понимаю, в это сложно поверить, ведь мы с детства привыкли думать, что Тварь – это враг, но все иначе. Это такой же человек, как и мы все.
– Зря ты нам это рассказываешь, – предупреждающим тоном проговорила Констанция.
– Почему? Констанция, ты же теперь Вторая, ты можешь изменить ход вещей. Вместе с Викторией. Совет не сможет отказать, если вы обе дадите приказ отозвать легион.
Виктория отвернулась и натянула пару белых перчаток.
– Кажется, она слишком утомилась в пути…
– Неправда.
– …столько прошла, а по дороге чего только не привидится…
– Я вовсе не устала, – рявкнула Эрис и схватила Викторию за руку. – Чудовище уже не жаждет отмщения. Я помогла ему. Если вы на него нападете, только упрочите ненависть, разлитую королями, и обречете нас на новую бесконечную войну. Прикажите совету отозвать армию.
Виктория вырвала свою руку и наклонилась, заглянув Эрис в глаза. Ее взгляд был пронзительным и твердым.
– Забудь ты про совет. Ты хоть понимаешь, что значат твои рассказы, дурочка? Ты стала рабыней. Тварь и тебя околдовала, раз ты говоришь такое.
– Да нет тут никакого колдовства, – повторила Эрис сквозь зубы. – Это чистая правда. Вы отправляете легионы на убийство из-за лжи, ради защиты ничтожного города, созданного мертвыми королями, города, где всем заправляет совет, которому наплевать на людей, хотя именно им он и должен служить. Если вас убьют, и часа не пройдет, как вам найдут замену. Этот человек прожил в одиночестве несколько столетий и отказался от мести, хотя мог с моей помощью ее продолжать. А вы хотите уничтожить его покой и все плоды моих стараний!
– Тварь заставила отца посадить свои розы, которые погубили немало людей. – Виктория крепко сжала запястье Эрис. – Этот самый «ничтожный город» остается домом для сотни тысяч человек. Тварь погубила многих горожан. Я знаю их по именам. А ты?