Вот как они мне сказали.
– Значит, это навсегда. Да, плохо дело, – пробормотала девушка. – А ты… можешь добровольно отказаться от бессмертия?
Великан нахмурился, точно эта мысль никогда еще не приходила ему в голову.
– Не знаю. Я ни разу не пытался. Сейчас меня беспокоит лишь двойственность нашей магии. Магия отвергает магию. Я еще не до конца понял эту идею, слишком уж она нова. Если мою магию уничтожить, наверное, и бессмертию придет конец, а вместе с ним и проклятию.
– Но сейчас твоя жизнь тесно сплетена с магией, – напомнила Эрис. – Если совет победит твои чары, тебя убьют.
– Верно. Это опытные чародеи, им под силу меня одолеть безо всяких последствий. – Великан кивнул на грозовые тучи над обсерваторией. – Но все, что ты тут видишь, – засуха, пустыня, – это мои попытки впитать силу твоей магии, чтобы укрепить свою. Не так уж я и беспомощен.
– Но если ты погибнешь и я захочу тебя вернуть…
Чудовище тяжело вздохнуло.
– Эрис, мы же это уже обсуждали.
– Давай продолжим. Пожалуйста.
Великан уткнулся носом ей в шею.
– Забудь, что ты проводник для магии. Вспомни, что чувствовала во время пробуждения, и усиль эти ощущения.
Эрис нахмурилась.
– Как можно усилить спокойствие? Это все равно что пытаться сделать тишину громче.
– Видишь, не все так просто. Я могу посоветовать только нырнуть корнями еще глубже, впитать всю силу и попробовать. Я пытался. Не получилось. И теперь эти люди прокляты, обречены снова и снова переживать предсмертные секунды. – Великан содрогнулся и крепче прижался к девушке. – Конечно, промельк жизни лучше небытия, но он муке подобен.
– Значит, биться нам нельзя. Надо сделать так, чтобы тебя не нашли.
– Есть другой путь, – сообщило Чудовище и легло сверху, обхватив ладонями лицо Эрис. – Слейся со мной, черпай мою магию. Если будем действовать вместе, есть шанс их победить.
– Я не стану воевать с сестрами.
– Не с сестрами, а с Кешгиумом. Если совет это все задумал, как ты и рассказываешь, мы дадим ему отпор, а сестер не тронем. Придумаем, как их уберечь.
Биться или спрятаться. Второй план она представляла очень смутно. Как беспрепятственно оградить Чудовище? Если совет может ворошить пепел и рассекать камни чарами, великану негде спрятаться. Но и кровопролития девушка не хотела. Если они проиграют, в городе появятся новые статуи с изображением поверженной Твари, одна страшнее другой. Нельзя гарантировать победу в битве с тремя магами и их батальонами, даже если действовать совместными силами. А за призрачный успех она получит бессмертие, всецело подчинится магии и прослывет колдуньей.
Эти мысли она решила не высказывать, но Чудовище прочло это по глазам и приподняло ее подбородок длинными пальцами. Потом склонило голову набок, ловя взгляд девушки.
В глубине души встрепенулась юношеская вера в то, что она все же сумеет их спасти.
– Наверное, лучше было бы, не появись из-за меня та трещина в горе. Тогда отец и не смог бы посадить эти розы.
– Тогда мы бы не встретились.
– Думаешь, оно того стоит? Столько гнева, сплошная разруха, а в награду лишь любовь?
Великан прижал ее к матрасу, обхватил ногой ее бедра.
– Эрис, если бы я знал, что ты меня полюбишь, я бы ждал у горы и не побоялся бы вечных мук.
Девушка радостно рассмеялась, устраиваясь поудобнее.
– Это ты сейчас так говоришь. Подожди несколько столетий – и начнешь на стену лезть от моего упрямства!
– Ты как-то сказала, что никогда не будешь мне лгать, – напомнило Чудовище без тени веселости в голосе. – А я надеюсь, что ни разу не дам тебе повод усомниться в правдивости моих слов. Радость, которую ты мне даришь…Такого я не испытывал никогда, даже в тот краткий миг, когда стал хозяином всего мира. Ты готова была рискнуть жизнью, лишь бы меня защитить, ты показала мне и моему краю, что такое сочувствие. Такого в моей жизни еще не было. Прежде я никогда не любил. И я твой, целиком и полностью.
Тронутая этим признанием, девушка прижала Чудовище к себе, впилась ему в губы страстным поцелуем. Отчаяние, которое она ощутила в усыпальнице, преобразилось в нечто другое – в гнев. За ним явится совет. Трое сановников, которые появляются только на церемониях, а все остальное время скрываются в Храме. А с их именами на устах выступит армия – людское море в одинаковых доспехах, в котором не будет ни единого знакомого лица. Лишь безымянные души, к которым она никогда не прикоснется и которых так и не узнает.
А вот его души она коснулась, как и изуродованного тела, теперь лежащего рядом. О, эта кривая усмешка, сломанный рог, нервное поглаживание ладони большим пальцем в минуты переживаний. Пальцы Эрис легонько дернулись. Да она землю рыть готова, чтобы только его спасти.
Душа ожесточилась. Ее сестры сделали выбор, так что же она медлит? Нельзя спасти всех.
Хватит с нее попыток.
Если кто-то из вас за ним явится, я всех уничтожу ради него.
Эйфория рассеялась, тело отяжелело. Эрис откинулась на подушки.
– Осада только началась, – сжав его руку, сказала она. – У нас чуть меньше месяца на подготовку. Мы спасем тебя и моих сестер. Мне плевать, что будет с советом. Если придется пролить кровь, я готова.
Великан растянулся рядом. Его грудь ходуном ходила, но дыхание постепенно становилось глубже и медленнее.
– Будь я свободен от этого места, может, все не зашло бы так далеко.
– Здорово было бы обрести такую свободу, – пробормотала она, понимая, до чего несбыточны такие фантазии. – Путешествовать, куда только вздумается… Настоящее счастье, лучше и придумать нельзя.
– Согласен, но только если с тобой.
Она придвинулась к нему и подтянула колени к груди. Великан обвил ее за талию.
– Спокойной ночи, – по своему обыкновению пожелал он. Вот только в этот раз уходить он не собирался.
Эрис крепко обняла Чудовище. Скоро колесо времен снова повернется, и война явится к ним на порог, но сегодня – сегодня – великан принадлежит ей.
Глава тридцать восьмая
Эрис то забывалась сном, то просыпалась и ложилась поудобнее, когда затекали ноги или руки. Великан вторил ее движениям, иногда переплетал с ней ноги, иногда поудобнее укладывал руку ей под шею. Иногда они спали лицом к лицу, и он обнимал ее за спину. От него по-прежнему пахло дождем. Эрис наслаждалась теплом постели, представляя, что за окном льет дождь. Ей не хотелось отстраняться от Чудовища, она наслаждалась его прикосновениями, грубой кожей, покрытой выпуклыми рубцами, – наслаждалась, насколько позволяла сонливость.
– Да хватит пинаться, – пробормотало оно посреди ночи и переместило стопу Эрис себе на бедро – до этого она упиралась ему между ног.
– Прости, – проворчала она в ответ и хотела было повернуться к нему спиной, но он обвил ее ногами. Они оба немного поерзали и тесно сплелись, обхватив коленями бедра, а стопами – лодыжки друг друга.
– Нужно будет найти кровать пошире, если так продолжится, – подметило Чудовище. – А то мы вдвоем тут не умещаемся.
Эрис ответила смутным бурчанием и снова провалилась в сон.
В следующий раз она проснулась оттого, что великан изменил положение. Грозные облака за ночь не рассеялись, в них слышалось эхо грома.
– Не уходи, – попросила Эрис, слепо хватаясь за Чудовище.
Он сидел на краю постели, спиной к ней.
– Я все думал о твоих словах, – проговорил великан. В голосе уже не было сонливой сипоты – кажется, он давно проснулся. – Про то, что надо жить в настоящем, а не в прошлом. И не думать, будто всю мою ценность определяет лишь оно. – Чудовище кивнуло на крышу замка. – И тосковать по давно позабытой эре.
Девушка приподнялась на локте.
– Так-так, и что?
– Пожалуй… Пожалуй, если бы тебе хватило сил поднять завесу между мирами и увести меня с этой земли, мы могли бы ее покинуть.
– Ты хочешь, чтобы я сломала барьер, который не пускает тебя наружу? – уточнила Эрис, удивленно вскинув брови.
– Это ведь из-за тебя появилась трещина у подножия скалы. Думаю, тебе под силу надломить и волшебную завесу.
– Но что будет дальше? Если проклятие сохранится, тебя ведь ждет вечная боль, разве не так?
– Я не знаю. Может, она возникает лишь на грани между мирами. А если и завесы никакой не будет, не будет и страданий. В противном случае… На месте решим, что делать.
– А как же эта земля?
Великан скользнул взглядом по стенам обсерватории.
– Я буду по ней скучать. Но здесь я напрасно растрачивал свою жизнь, думая о мести. Пришло время поразмыслить о будущем. Можем отправиться в путешествие, только не в тот самый город, – великан скривился, – а в другие, о которых ты мне рассказывала. Где есть порты и море. Здорово было бы. Главное, чтобы ты была рядом.
Эрис перекатилась к нему, невольно зашипев от боли. На талии у нее осталась целая россыпь алых полос от великанских когтей.
– Ох, я тебя поранил! – воскликнуло Чудовище, заметив царапины.
– Забавное замечание, учитывая, что ты едва меня не убил, когда я вернулась, – насмешливо напомнила девушка.
Великан поморщился и закрыл лицо руками.
– Прости меня.
– Да ладно тебе! – Эрис со смехом обняла его за спину, положила голову ему на плечо, чмокнула в щеку. – Будет что вспомнить!
Великан не рассмеялся в ответ, только сильнее поник и так сильно нахмурился, что на глаза упала тень.
– Когда ты ушла, я постоянно гадал, где же ты. Может, сошла с тропы и проложила свою через лес, может, стала морячкой на корабле, может, охотницей. Думал: вот однажды ты влюбишься и с годами позабудешь меня. А я так и останусь гнить здесь от тоски по тебе, буду ждать, только ты уже не вернешься. И эти мысли всё сильнее одолевали меня, напоминали о том, что я остался один.
– Я тоже о тебе думала, – призналась Эрис, расчесывая пальцами ему волосы. – В городе я не видела звезд. Уже одно это напоминало о красоте этого края, о даре, который ты мне преподнес.