— Вы раскрыли все мои секреты, — сказал он.
— Почему-то мне кажется, что еще не все, — отозвалась она.
— Вы правы, — сказал Томо, а я напряглась. Он рисковал. Если Диана узнает о Ками… но, погодите. Она ему поверит? А Томо добавил. — Мне нравится готовить.
— Видишь, этого я не угадала, — рассмеялась Диана. — Пересядете, когда тебе станет лучше. Но никаких хитростей, я смогу видеть вас оттуда.
— Диана, — сказала я, шея пылала. — Ты меня смущаешь.
— Для того и нужна семья, — сказала она и направилась прочь.
Томо стало лучше, когда поезд подъехал к станции Шин-Йокогама, и на горизонте замаячил Токио, погружая нас в город, что словно пришел из будущего. Скоростной поезд остановился на следующей платформе, на станции Токио, двери раскрылись, впуская порыв ветра. Я не была здесь после приезда в Японию, когда Диана вела меня по заполненным платформам. Это место казалось лабиринтом, совершенно новым миром, который я не понимала. Был февраль, это было девять месяцев назад. Этого времени хватило, чтобы родилась новая жизнь, чтобы мир из холодного стал теплым и снова холодным.
Я не была готова к встрече с отцом, как и не была готова отпускать маму. Но время шло, ему не было дела до того, к чему я готова. У нас с Томо времени толком не оставалось.
Мы следовали за знаками к линии Яманотэ, пробираясь в толпе пассажиров по следам зеленых стрелочек. Диана остановилась на развилке, синие знаки вели направо.
— Тебе ведь на линию Собу? — сказала она Томо. — В Чиба.
— Сначала я провожу Кэти, — сказал Томо. — А потом доберусь через Йойоги.
— Хмм, — ответила Диана, улыбка получилась кривой. Она пыталась решить, хотел он поддержать или просто вел себя нахально. Я улыбнулась, чтобы она поняла, что я благодарна. Я хотела, чтобы он остался.
Она развернулась и направилась к линии Яманотэ.
Томо прижался плечом к моему плечу, склонив голову и тихо заговорив:
— Я купил билеты в тур в Императорский дворец, — сказал он. — Нужно лишь показать пропуск, когда мы подойдем к дворцу.
— Во сколько?
Он покачал головой.
— Если тебе понадобится больше времени, я пойму. Но если будешь готова, я купил их на два тридцать.
— Два тридцать? — спросила я. — И Диана не начнет тревожиться, где мы пропали?
— Понадеемся, что она решит, что у тебя с отцом все хорошо. Или скажешь, что мы отправились за чаем с пузырьками в Хараджуку. Мы ведь впервые в Токио парой, — он произнес «пара» так, что я задрожала. Японское слово напоминало английское, но произношение отличалось. Кап-пу-ру. И в английском значение слова отличалось. Обычно о других можно было сказать, что они — милая пара, но о себе так не говорили. Мы пара. Было что-то очаровательное и необычное в этом, и от этого в груди расцветало тепло.
Мы добрались до автомата с билетами — стены с экранами и кнопками, а еще радугой маршрутов поездов, что простирались по всему автомату. Мы опустили билеты, и врата пискнули, билеты появились с другой стороны, чтобы мы забрали их с собой. Этот поезд был меньше, чем скоростной, но линия Яманотэ проходила вокруг всего Токио, потому здесь было много пассажиров.
Мы должны были добраться до станции Хараджуку. Конечно, отец остановился в самом оригинальном месте, как Хараджуку, известном своей странной модой и магазинами. Он уедет с впечатлением, что японская жизнь очень странная. Жизнь в Шизуоке отличалась от Токио, как и жизнь в Олбани отличалась от Нью-Йорка. Но туристы почему-то думали, что Токио отражает и всю остальную страну, что всё в Японии такое же.
Мне было интересно, как живут на севере в снежном Хоккайдо или на юге в Фукуоке, или на тропических островах Окинава. Жизнь там точно отличалась от Хараджуку.
Здание станции Хараджуку было словно небольшая лыжная база в Швейцарии, покрытая белым и коричневым деревом, наделенная своим простым очарованием. Горизонт закрывали всевозможные небоскребы разной формы, словно мы попали в оживший роман-утопию. Я ожидала увидеть группы растрепанных подростков, что ходили по городу с едой в банках, яркие огни или что-то в этом роде. Но здесь оказались парни, чьи волосы были ярче, чем у Томо, вместо медных прядей у них были ирокезы цветов радуги, розовые уложенные шипы с синими кончиками, а девушки ходили в розовых отделанных оборками платьях стиля Лолита и в блестящих туфлях на платформе, напоминая кукол. У одной девушки была огромная звезда на щеке из маленьких стразиков. Они поблескивали на солнце, пока она шла под кружевным зонтиком, не обращая внимания на холод. Я помнила и в Олбани девушек, что были готовы мерзнуть ради красоты. В этом отличий не было.
Мы шли к улице Такешита, а слева простирался огромный парк Йойоги. Деревья были без листьев, трава пожухла, но вид напомнил мне Торо Исэки и Нихондайру своей тишиной и защищенностью, принадлежавшей только мне и Томо. Справа улица была наполнена людьми и суетой.
Я резко остановилась. Мне предстояла встреча с отцом. Я столько о ней думала. О шансе, которого у меня могло и не быть.
Диана сжала мою руку.
— Ты можешь отказаться, если хочешь.
Но я покачала головой.
— Мне нужно пройти через это.
— Дэкиру зо, — сказал Томо, отклонив голову и с уверенностью глядя на меня. — Ты сможешь.
— Спасибо, что прошли со мной до конца, — сказала я. В глазах стояли слезы, цвета и силуэты начали размываться. Я пыталась сморгнуть слезы, я не предоставлю Стивену удовольствия видеть, как он ранил меня, что он важен для меня. Будет проще, если он будет мучиться в догадках. Я могла начать отношения, а могла разорвать их, но решать это буду я.
Я видела отсюда ресторан карри, где он обещал встретиться в «двенадцать часов», как он сообщил. Не знаю, почему это было так важно сейчас, ведь всю жизнь я как-то обходилась без него. Уверена, он поступил так из выгоды для себя. Я знала лишь, что он был эгоистичным. Он бросил нас, чтобы облегчить себе жизнь.
— Я встречусь за обедом со знакомыми учителями английского, — сказала Диана Томо. — Пока Кэти не передумает и не позовет меня.
— Я справлюсь, — сказала я. Может, я все же поверила в свои силы.
— Я на связи, — сказала Диана. — Я приду за тобой, как только напишешь, ладно? Обратный поезд в семь. Может, нам собраться здесь на ужин?
— Звучит неплохо, — сказал Томо.
Диана с подозрением посмотрела на него.
— Ты не будешь ужинать с семьей, Томохиро?
Он покачал головой.
— У Шоты сегодня соревнования по плаванию, — сказал он. — Вряд ли я смогу задержаться в гостях.
«Шота. У Томо есть кузен по имени Шота», — я добавила это в список вещей, которые не знала о нем. Но я хотела. Хотела знать о нем все.
— Передай привет Шоте, — сказала я.
Томо улыбнулся, прищурившись.
— Ладно.
Конечно, он не ехал в Чибу. Он прибыл сюда за Магатамой. Я ощутила укол вины. Я почти забыла о важном деле.
Диана сжала мои ладони и поцеловала в щеку.
— Ты сильная, Кэти. Ты пойдешь туда и покажешь, что Стивен потерял.
Томо кивнул, но не обнял меня, даже не взял за руку. Юки говорила, что некоторые парни в Японии стесняются так себя вести. Впрочем, это не мешало им думать об этом. А то, как он сейчас смотрел на меня, как его карие глаза мерцали из-под медной челки,… говорило все, что мне нужно было.
Если бы здесь не было Дианы, если бы не было толпы прохожих, я могла бы поцеловать его.
Вместо этого я повернулась к ресторану карри и прошла к стеклянным дверям. Я коснулась серой ручки, и дверь сама отъехала в сторону, аромат карри и тепло ресторана окружили меня.
— Погоди, — сказал Томо, я обернулась и увидела его на пороге, в его руке был сложенный листок. Я нервно взглянула на него, а Томо покачал головой. — Это не рисунок, — сказал он. — Просто… взгляни, если понадобится вспомнить, — он вложил листок в мои ладони.
— Вспомнить что?
— Что ты не одна, — он отступил на шаг, двери между нами закрылись. А за ним я видела Диану.
Я спрятала листок в карман, Томо и Диана остались снаружи. Томо был прав. Я не одна. Я справлюсь.
— Иррашаймасэ!
Работник на входе поприветствовал меня так громко, что весь ресторан узнал, что я вошла. Я не знала, почему отец выбрал именно ресторан карри. Большинство хотело попробовать в Токио известные суши или сашими, или же посетить тематические кафе. Но отец не спрашивал, куда я хочу пойти, что я люблю есть. Он только оставил Диане сообщение на ее телефоне: «Ресторан Коко Карэ, улица Такешита в Хараджуку, в двенадцать часов». Ага, очень теплое начало. Видимо, так должен вести себя отец, что оставил беременную жену с проблемной дочерью.
Я кивнула, когда работник принялся указывать мне на свободный столик, и объяснила, что пришла на встречу с отцом. Он не удивился моему японскому, может, из-за того, что я все еще говорила на нем с трудом, может, потому, что в Токио было много иностранцев, особенно в туристических районах. Эта встреча могла изменить мою жизнь, но для него все это было работой.
— Он уже прибыл, — улыбнулся мужчина, протянув руку и предлагая следовать за ним. Я прошла по маленькому ресторану к нужному столику.
Отец.
Я видела его фотографии, но в этом и состояла странность. Он выглядел так же, как на них, но и совсем иначе. Словно я сравнила бы свою детскую фотографию и нынешнюю себя. Что-то знакомое осталось в глазах, что-то в улыбке, но жизнь изменила его.
Его светлые волосы были тонкими, виски тронула седина. У него был крупный нос, но взгляд казался теплым. Он сцепил ладони, уткнувшись в них подбородком. Он был в лабораторном халате поверх одежды, и белый цвет казался неуместным в ресторане. Я не могла избавиться от мысли, как ужасно будет пролить на халат соевый соус. Он меня еще не заметил, и мне повезло, потому что я глупо пялилась на него. Он все же простой человек. Обычный человек, что ходит, дышит и живет. Он не выглядел как тот, кто бросил свою семью.
— Хай, кочира десу,