— Ты меня слышишь, Кэти? Ты в безопасности. Ты в порядке.
Я кивнула, желая, чтобы так все и было. Сердце причиняло боль, колотясь в груди. Глаза привыкли к темноте комнаты, но Диана включила лампу, прогоняя серый берег на задворки моего сознания.
— Спасибо, — сказала я, по щекам текли слезы.
Диана нахмурилась, поджав губы, волосы ее были спутанными.
— Тебе снилась мама?
Я покачала головой.
— Не хочу об этом говорить, — я хотела все забыть. Шелест волн, впивающийся в колени песок. Запах инугами, вонзившего зубы в плоть…
— Это все, наверное, стресс из-за того происшествия в школе. Отстранить без доказательств! — она покачала головой. — Им просто нужно было кого-то обвинить.
Я слабо улыбнулась. Было бы все так просто. Диана всегда была на моей стороне, что бы ни случилось. Я была так рада, что она была рядом.
— Тебе может показаться, что я сделала неправильный выбор, но он не такой, — сказала я. — Он совсем не такой.
— Тогда тебе стоит привести его сюда, чтобы я сама оценила, ладно?
Я крепко обняла ее, она резко выдохнула. Я напугала ее.
— Ты можешь остаться дома, если хочешь, — сказал она. — После такого в школу идти сложно.
— Все хорошо. Я, похоже, проснулась, — я не хотела возвращаться в тот сон, в тот мир, утонувший в слезах ками.
Диана погладила меня по голове и кивнула.
— Я займусь завтраком, — сказала она. — Приходи, когда будешь готова.
Она закрыла дверь, и я свесила ноги с кровати, касаясь ими холодного пола.
Сон казался таким настоящим.
«Зеркало видело это», — сказала Аматэрасу. Она хотела сказать, что это в любом случае произойдет?
Тот древний меч, что лежал рядом с Джуном в траве, был покрыт чернилами. Мог ли Джун… убить Томо?
Он убил Ханчи?
Я прошла по холодному полу и выдвинула ящик шкафа, доставая черные гольфы и бросая их на кровать.
Я не хотела, чтобы чернила управляли моей жизнью. Я хотела, чтобы мы могли делать выбор сами. Но был ли у нас выбор? Томо уже говорил, что у него этого шанса не было.
И все равно это был лишь сон. Страшный, но не более.
Я схватила синюю юбку и со стуком задвинула ящик.
Я медлила, сон все еще ярко вспыхивал в голове.
Аматэрасу сказала, что Тсукиёми давно умер. Значит, есть способ его остановить. Его уже останавливали.
Я посмотрела на пальцы, вспоминая липкие чернила, что цеплялись ко мне с волос Томо, что вытекали из его безжизненного тела…
Я должна понять, что делать. И времени почти не оставалось.
* * *
Я знала, что Томо не будет в школе, но все равно разглядывала учеников, что входили в двери. Они шли группами, смеясь и общаясь, хотя осеннее утро выдалось холодным. Я плотнее укутала вязаный шарф, дыхание вырывалось паром. У нас с Томо не было общих уроков, но я знала, что он дома, что в школе его не ждут, и это делало толпу чужой.
— Кэти!
Я обернулась и увидела бегущую ко мне Юки, прижимающую сумку к черному шерстяному пальто. Она сунула сумку мне в руки, и я схватила ее, не спросив. Она, освободив руки, усмехнулась и склонилась, поправляя чулок, что съехал по пути в школу.
— Я рада тебя видеть, — сказала она, выпрямившись. — Я думала, тебя отстранили!
Я вернула ей сумку, она улыбнулась. Наши туфли скрипели на листьях момиджи, укрывших двор.
— Прости, — сказала я, сцепив пальцы. — Я должна была позвонить тебе и рассказать, как все прошло.
Она помахала рукой и поджала губы.
— Я знала, что ты занята, — сказала она. Но все было не так. Это я так погрузилась в свои проблемы, что забыла о важных людях.
— Мне очень жаль, — сказала я, ее улыбка стала шире. — Меня не наказали, потому что я ничего и не делала.
— Но Юу-сэмпай, — сказала она. — Я его не видела.
— Охайо!
Танака возник между нами, и мы отскочили. Юки закричала, моя сумка упала на землю.
Юки вздохнула.
— Тан-кун, нельзя так пугать людей утром понедельника.
— Я пугаю только важных мне людей, — усмехнулся он. Юки отвела взгляд, прячась за шарфом, ее щеки пылали.
Я потянулась к сумке, но кто-то поднял ее раньше меня.
— Грин, — невнятно произнес Ишикава. Он откинул назад обесцвеченные волосы рукой, а другой протянул мне сумку. — Тебя-то я и искал.
— Охайо, — сказала я, закатив глаза. Доброе утро. Но отчасти я была рада. Если я не могла видеть Томо, то хотя бы видела его лучшего друга. Ишикава теперь знал о Ками, он старался держаться подальше от якудза, и, может, мы могли рассчитывать на его помощь.
Его глаза сияли.
— Всего вторая неделя, как я вернулся. Ты скучала?
— Не знаю, — сказала я, открывая дверь в гэнкан. Мы прошли мимо учеников, что переобувались. — Может, если тебя снова не будет долгое время, я обращу на это внимание.
— Смешно, — сказал Ишикава. — Но я точно не отстану, пока ты не расскажешь, что там с Юуто. Я пять раз звонил ему вчера, но он не ответил.
— Пять раз? — спросила Юки.
Я могла поклясться, что щеки Ишикавы порозовели, он фыркнул.
— И? Я хочу знать, когда мой напарник по кендо вернется на тренировки. Тем более, после этой дурацкой выходки, в которой обвинили его, — он взглянул мне в глаза, и я знала, что он хочет знать. Были ли виной тому чернила? Что случилось с Джуном? Но здесь об этом говорить было опасно.
— Его отстранили, — сказала я. — На месяц.
Глаза Ишикавы расширились.
— Ээ? — он склонился и снял туфли, хотя полки третьекурсников были на другой стороне комнаты. — Месяц? Ты хоть понимаешь, в какой форме будет эта креветка через месяц? Он же проиграет в национальном турнире!
— Сунтаба там и не выигрывала, — сказал Танака. Он постукивал носком по полу, чтобы школьные тапочки лучше сели. — Ничего нового.
— Да, но мы говорим о Юуто, — сказал Ишикава. — Я хочу увидеть, как он сделает отбивную из Такахаши, — но он все еще смотрел на меня, и я знала, что он говорит не о кендо.
— Тебе бы тоже не мешало быть осторожнее, Ишикава-сэмпай, — сказал Юки, потянув за край розового шарфа, пока он не упал с ее шеи на ладонь. — Я слышала, что тебя чуть не отстранили летом из-за раны и драки вне соревнования кендо.
— Это не твое дело, первогодка, — парировал он и посмотрел на меня. — Я вообще знаю эту кохай? — спросил он, указывая на нее большим пальцем.
— Это моя лучшая подруга, — сказала я. — И она права. Ты сам себе угроза.
— Маа, плевать, — отозвался он, пригладив белые волосы. — Мне не нужны лекции от младших.
Прозвенел звонок, и Танака с Юки направились по коридору в наш класс. Я уже собралась идти за ними, но теплые пальцы Ишикавы потянули меня за рукав.
— Эй, — тихо сказал он, горячий шепот касался моей кожи, глаза его были темно-карими и блестящими. — Юуто в порядке?
Я молчала. А был ли он в порядке? Кошмар вспыхнул перед глазами, а потом и воспоминания о случившемся на днях — сражение с Джуном под дождем из чернил, связь с Тсукиёми, желание Джуна мстить. Я прижала язык к губам, едва сдерживая порыв все рассказать.
— Я не знаю.
— Скажешь, если я могу чем-то помочь.
— Ханчи мертв, — сказала я.
Он был удивлен, что я знала это, на миг его пальцы застыли на моем рукаве, и потом разжались.
— Ага.
Я едва смогла говорить.
— Я боюсь, что это Джун, — боюсь, что следующим будет Томо. Этого я не сказала, но Ишикава, похоже, и без этого понимал, словно думал о том же. Другой рукой он скользнул в карман пиджака. Он ведь не принес в школу свой ножик? Но это ведь Ишикава. Ему на это глупости хватит.
— Увидимся после уроков, — сказал он и ушел, а мне ничего не осталось, кроме как пойти в класс и начать учиться. Я вошла за миг до того, как все встали, чтобы поклоном поприветствовать Сузуки-сенсея, мысли путались.
Как остановить Джуна, если это он? Как остановить Томо, если Тсукиёми направит его по тому же пути разрушения, что и Сусаноо вел Джуна?
Телефон в сумке загудел, вырвав меня из мыслей. Сузуки-сенсей отвернулся к доске, я вытащила телефон и взглянула на сообщение.
«Все еще в пижаме. Думаю, я найду, чем себя занять». Томо.
Я усмехнулась и спрятала телефон в сумку. И хотя вокруг нас сгущалась тьма, я была рада, что Томо все еще сиял.
* * *
Ишикава сидел на полу, одно колено обнимала рука, другая нога перегородила коридор, и ученикам приходилось осторожно перешагивать через него. Он прижался затылком к стене, глаза были закрыты.
Я шагнула к нему, пнув его вытянутую ногу.
— Грубо, — сказала я, он повернул голову и посмотрел на меня. — Ты доставляешь всем неудобства.
Он усмехнулся, и зубы его были такими же белыми, как волосы. Он поднялся.
— Ты виновата, Грин. Приди ты раньше, я бы не уснул, пока ждал.
— И как так вышло, что теперь я хожу с тобой?
Он фыркнул и отодвинул дверь, ведущую в гэнкан, чтобы мы переобулись и надели пальто.
— Это все Юуто. Как всегда, от него у меня одни проблемы.
Он застегнул темно-зеленое пальто, темный мех на воротнике смотрелся странно в сочетании с его бледным лицом и волосами.
— Что? — спросил он, и я поняла, что смотрю дольше, чем нужно.
— Ты похож на ролл темаки. — сказала я.
Он закатил глаза.
— Ха-ха. Зеленое пальто, белые волосы, похоже на суши. Идем уже, — он толкнул дверь, ведущую во двор, и нас окружил холодный воздух. У него были не обычные школьные туфли, а блестящие и черные, чуть заостренные на носках.
— Ну, — сказал он, — теперь рассказывай.
Я шла рядом с ним и рассказывала все. Я поняла, что даже не знаю, сколько ему известно. Он уже не был врагом, он был на стороне Томо. И я рассказывала ему о сражении с Джуном, о связи Томо с двумя ками, Аматэрасу и Тсукиёми, солнцем и луной, возлюбленными, что стали врагами. Я рассказывала, как Джун убил своего отца листком бумаги, и что подобное могло случиться с Ханчи.
Он остановился у лестницы в подземный переход.