– Ты пока не в том состоянии, Айлин, неужели ты не понимаешь? Ты еще не до конца пришла в себя.
Я несколько раз моргнула, и он, должно быть, сжалился, видя мою растерянность, потому что снова сел в кресло.
– Почему ты здесь? – спросил он меня.
Я непонимающе огляделась. Что странного в том, что я оказалась в незнакомой комнате?
– Ты не спросила меня, что произошло.
– На нас напали, и ты использовал мою магию.
Я ясно помнила детали, но не могла сложить их воедино. Лоуден, Оливарес, охранник, Микке… Как они все были связаны друг с другом?
– Микке прибыла в Роуэн, – сказал Лютер наконец. – Помнишь?
Помнила ли я? Может быть.
– Лоудена отправили в темницу, а Микке объявила себя регентом, – объяснил он мне с тем же спокойствием, с каким мог бы сообщить о дожде.
Детали случившегося один за другим начали складываться у меня в голове. Микке атаковала замок, поэтому Лютер спас меня, а затем использовал всю мою магию.
– Но они не могли победить, – запротестовала я. – Это невозможно. Нападения… нападения были не по вине Дайанды, это их рук дело.
Я попыталась подняться, и одеяла упали. Меня начало сильно трясти, и я обхватила себя руками, пытаясь понять, что происходит. Лютер встал и снова накрыл меня. Затем подложил мне под спину еще одну подушку.
– Я знаю, – ответил он, когда закончил. – И знаю, что вы это раскрыли. Поэтому и пошел тебя искать.
– Ты знал? – спросила я, чувствуя, как глаза наполняются слезами. – Они убили моего отца, а ты… ты знал об этом?
Лютер долго смотрел на меня с выражением, которое я не могла расшифровать.
– Нет, – наконец произнес он, выделяя каждую букву. – Джеймс рассказал мне об этом перед нападением. Если они убили твоего отца за то, что он знал, тогда ты тоже находилась в опасности.
– Но ты помог им, даже зная правду, – настаивала я. – Ты напал на того охранника.
Лютер снова вздохнул:
– Это был единственный способ обезопасить нас.
– А кто тебе сказал, что я хочу быть в безопасности? Это не тебе решать!
Он только медленно покачал головой, как будто я не понимала чего-то очевидного. Но ведь так и было на самом деле. Он спас меня ради личной выгоды, чтобы и дальше держать подле себя и иметь возможность пользоваться моей магией.
– Нельзя быть такой эгоисткой, Айлин.
Из груди вырвался возглас возмущения.
– Что? Так это я эгоистка?
– Разве ты не поэтому отдалилась от меня? Потому что не доверяла мне? Ты без проблем рассказала обо всем Джеймсу, но меня ты месяцами…
– Да как ты можешь!.. – Я сжала одеяло в руках, не переставая дрожать. Холод сковал мое тело, отнимая способность говорить, но я сделала над собой усилие. – Конечно, ведь ты, узнав правду, первым делом встал на сторону Микке. Как ты можешь обвинять меня в том, что я не сказала тебе обо всем раньше?
Лютер сжал губы, сурово посмотрев на меня.
– Потому что ты трусиха и эгоистка. Я понимаю, что на меня тебе плевать, но как насчет твоих друзей? Неужели они тоже хотят умереть?
Его слова прозвучали как пощечина, от которой у меня снова перехватило дыхание.
– Где они?
– В безопасности. На данный момент по крайней мере, – добавил он. – Твоего двоюродного брата и его девушку я вывез из Роуэна. Остальные все еще здесь – будет слишком подозрительно, если они все разом уедут.
Лютер продолжал смотреть на меня, пока я пыталась сформулировать следующий вопрос. Я до сих пор с трудом воспринимала его слова и не до конца понимала, что произошло.
– Что я здесь делаю?
– Я уже говорил тебе, они тебя подозревают. Твой отец знал правду, и кто-то видел, как ты разговаривала с Лоуденом до Оливареса. Я сказал Микке, что ты ничего не знаешь.
Микке? Неужели Микке в курсе моего существования?
– И почему я должна тебе верить? – спросила я.
– Потому что я сказал, что мы пара. Что встреча с тобой была причиной, по которой я развелся с Агатой после стольких лет.
Я расхохоталась так, что слезы выступили на глазах.
Недостающие детали головоломки предоставила мне Сара, когда несколько часов спустя она пришла меня навестить.
– Ну наконец-то ты проснулась, – сказала она, увидев меня. – Я приходила сюда каждый день, но ты, наверное, не замечала.
Я медленно кивнула:
– Я помню… ощущение, как будто ты рядом со мной.
Сара осторожно села ко мне на кровать.
– Что произошло?
– Разве Мур не рассказал тебе?
– Частично. Но я бы предпочла услышать это от тебя.
– Для начала я приготовлю тебе ванну, хочешь?
Мгновение я колебалась, закутавшись в одеяла. Мне страшно хотелось искупаться, после череды дней, когда меня мыли только магией, но мысль о том, что придется покинуть уютное гнездышко, образовавшееся вокруг меня…
– С очень-очень горячей водичкой. А еще я помою тебе волосы.
– Ладно.
Сара встала и направилась в ванную. Она включила воду, и через несколько мгновений до меня донесся запах ароматических солей. Вернувшись, она помогла мне встать с кровати, постепенно отодвигая одеяла и переставляя мои онемевшие ноги.
– Обопрись на меня.
Я попыталась устоять на дрожащих ногах, но в итоге повисла на Саре, которая, ни разу не пожаловавшись, дотащила меня до ванной комнаты. Там она сняла с меня ночную рубашку и помогла залезть в ванну.
– Откуда взялась эта ночная рубашка? – спросила я, когда дрожь немного утихла.
Саре она не могла принадлежать, потому что ее одежда была мне не по размеру.
– Мур… Лютер, – поправила она себя, – купил тебе кое-что из одежды. Я помогла ему с размерами и выбрала несколько вещей.
– Что за одежда?
Сара рылась на полке, стараясь избегать моего взгляда.
– Северная.
Я покачала головой, чувствуя, как мышцы расслабляются под действием горячей воды.
– Расскажи мне, что произошло.
Сара опустилась на колени у ванны и намылила новую губку.
– Микке и другие изгнанники напали до того, как Лоуден успел рассказать правду, – начала она, бережно омывая мою руку. – Некоторые наемники из Бригад помогли им и перекрыли весь Оливарес. Микке провозгласила себя регентом, а Лоудена посадили в тюрьму и объявили врагом государства, как говорят. Якобы за то, что он не защитил нас от Дайанды.
– Получается, что никто не знает правды? Что нападения – их рук дело?
– Люди думают, что они пришли спасти нас от Дайанды, и после стольких атак многие встали на их сторону.
– Но… но это ведь не значит, что они простили Микке. Они атаковали замок, силой захватили власть. И никто не протестует?
Сара вздохнула:
– Если и протестуют, то не вслух, конечно. И речь идет не об «атаке», а о смене правительства. Это… сложно, Айлин, люди меняются, когда им страшно. А сейчас они больше боятся Дайанды, чем Микке. Правду знаем только мы, Джеймс и Лютер.
Я нахмурилась, удивленная тем, что снова услышала его имя:
– Почему ты называешь его Лютером?
Сара ополоснула губку, все еще стараясь на меня не смотреть.
– Предполагается, что вы пара. Я должна притвориться, что доверяю ему больше, чем на самом деле. В таком случае эту историю удастся выдать за чистую монету.
– И ты туда же? В этом нет никакого смысла.
– Не скажи. Они в курсе, что твой отец знал правду, но не знают откуда. Плюс то, что ты пыталась напасть на их наемников…
Я тяжело вздохнула, вспоминая тот момент. Сара подняла брови.
– Я не знаю, что на меня нашло. Я не отдавала себе отчета в том, что делаю.
– Видимо. К счастью, Лютер убедил их, что ты просто перепугалась и понятия не имела, что происходит. И уверяю тебя, это было нелегко, даже твоя тетя заподозрила неладное, когда узнала, что ты была в кабинете Лоудена в день, когда он отправил своих людей в Оливарес.
– Моя тетя здесь? Откуда ты все это знаешь?
– Твоя тетя – ближайшая советница Микке, конечно она в Роуэне. А знаю я это, потому что находилась здесь, когда они пришли за тобой и Лютером. Твоя тетя собиралась отвести тебя к придворному целителю, но Лютер отказался с тобой разлучаться. Он сказал, что… вы пара и что ты хотела бы остаться с ним.
Очень типично для Лютера – держать меня рядом с собой и под своим контролем.
– А ты? – спросила я. – Что ты им сказала?
– То же самое, – ответила она, ополаскивая мои волосы. – Возможно, ты бы предпочла, чтобы тебя забрали к Ностре, но Лютер был единственным, кто мог защитить тебя от них.
– А ты не задумывалась, почему Лютер хочет меня защитить?
Сара опустилась на пятки и вздохнула, глядя мне в глаза.
– Джеймс рассказал мне. Я заставила его это сделать, увидев, насколько собственнически ведет себя Лютер. Я подумала, что… может быть… Поэтому не стала его останавливать… – продолжила она, не закончив фразу. – Учитывая, кем вы являетесь и что он единственный, кто может помочь тебе…
Я сглотнула, пытаясь ослабить узел вины, образовавшийся у меня в животе.
– Извини, что не рассказала тебе. Я узнала об этом в тот вечер, когда мы поехали к Лотте, и…
– Кажется, я уже где-то слышала этот разговор, – пошутила Сара, снова поднимаясь на колени. – Я понимаю, почему ты не рассказала мне, учитывая все, что происходило.
Я решила сменить тему:
– А что с Лиамом?
– Джеймс убедил Лютера достать для него и Клавдии билеты на поезд, чтобы они уехали из Роуэна, потому что Микке контролирует, кто заезжает и кто покидает двор. Несмотря на страх перед Дайандой, остались не все. Мы тоже думали уехать, но ты бы осталась здесь одна, и наш отъезд навлек бы на тебя еще больше подозрений…
Я нащупала ее руку в своих намыленных волосах и с благодарностью пожала ее.
– А что, если Лоуден все расскажет? Тогда вам следует уехать.
– Если он до сих пор не рассказал, я не думаю, что он это сделает. Кроме того, я не успела записать телеграфную комнату на наше имя, поэтому не осталось ничего, что связывало бы нас с сообщениями. И… – Сара колебалась, остановив движение своих рук. – Похоже, что бабушка и дедушка Ноя поддерживали очень хорошие отношения с Микке. Это тоже может сыграть нам на руку.