– При помощи войны.
Некоторое время мы сидели в тишине.
– Не знаю, поможет ли это чем-нибудь, но мы начали распространять правду. Через слухи.
Джеймс наклонил голову и снова тяжело вздохнул.
– Мне пора идти, – сказала я, поднимаясь. – Я просто хотела узнать, как у тебя дела.
– Подожди, у меня есть для тебя кое-что.
Джеймс встал и ушел в свою спальню. Оттуда он вернулся, держа в руках небольшую книгу в потертом от старости кожаном переплете.
– Ты и твои книги, – сказала я.
Он пожал плечами, протягивая ее мне.
– А чего ты хотела? Они мне нравятся.
Открыв книгу и пробежав глазами пару строк, я сразу поняла, о чем она, и тут же закрыла.
– Я ждал, что ты сама попросишь ее у меня, когда будешь готова, – сказал он, – но с каждым днем все яснее вижу, что этого не произойдет.
Я нервно сжала книгу в руках.
– Ты хотя бы сама пыталась что-то выяснить? Ты разговаривала с Лютером?
– Нет, – пробормотала я.
– Айлин, я уже говорил тебе, что ты не можешь игнорировать это.
Но это не означало, что я не могла попробовать.
– Прочти ее, хорошо? Это лучшая книга на эту тему. И если у тебя возникнут вопросы или ты захочешь что-то обсудить…
Я кивнула, избегая его взгляда.
– Спасибо, – выдавила я из себя.
– Благодарности не нужны, – с улыбкой ответил он.
Я принялась читать в тот же вечер после ужина, пока Лютер работал за моим столом под аккомпанемент музыки из граммофона.
В начале книги говорилось о происхождении парной магии и о том, что никому не удалось найти причину или закономерность ее возникновения. Это явление может затронуть людей любого происхождения, возраста, пола или положения. Образовавшиеся пары могли быть абсолютно разными, и, единственное, что удалось отметить ученым, – это некоторое сходство в возрасте и географическая близость в подавляющем числе случаев, однако последнее связано скорее с легкостью нахождения друг друга, чем с органической причиной. Об этом мы с Джеймсом уже говорили: невозможно узнать, что ты разделяешь с кем-то магию, пока не встретишь этого человека.
– Что читаешь?
Я со вздохом захлопнула книгу.
– Ничего.
Лютер несколько раз моргнул, наблюдая за мной из-за стола.
– Я заметил, ты какая-то… – он тщательно подбирал слово, задумавшись, – расстроенная.
Положив книгу рядом, я села.
– Так и есть.
Лютер кивнул и вернулся к своим бумагам. Мгновение я колебалась, прежде чем снова заговорить:
– Ты напрягаешься?
– Что, прости?
– Чтобы… – я кивнула в пространство между нами, не совсем понимая, что сказать, – чтобы лучше понять…
Лютер отложил перо, полностью фокусируя внимание на мне.
– Нам не нужно об этом говорить, если ты не хочешь.
– Я знаю, но мы же договорились идти шаг за шагом, ведь так?
Он встал, подошел и сел рядом со мной на диван. Я не стала прятать книгу, позволив ему взять ее в руки и посмотреть. Я знала, что он ее уже прочел.
– Если твои эмоции достаточно сильны, я могу их почувствовать. Особенно когда мы рядом и совсем недавно делились магией. Я пытаюсь научиться их различать, когда такое происходит.
В тот момент мне захотелось прикоснуться к нему и разделить магию, самой испытать это, но мы никогда не делали этого просто так, без надобности, без причины, средь бела дня.
Лютер протянул руку и нежно взял мою, позволив своей магии коснуться моей кожи. Я улыбнулась и открылась ему навстречу.
– Неужели меня так легко прочитать?
– Иногда. Когда ты позволяешь.
Я закрыла глаза и почувствовала, как его магия наполняет меня, смешивается с моей, превращается в единый поток между нами. Я глубоко вздохнула, ощущая…
– Ты видишь меня?
Открыв глаза, я увидела его пристальный взгляд. Сосредоточившись на потоке магии, на нашей связи, я попыталась найти его. Вспомнила моменты, когда испытывала эмоции, не принадлежавшие мне, сконцентрировалась на них и отыскала их источник.
На поверхности ощущалось странное спокойствие, смешанное со счастьем от нашего магического единения. Но я продолжила углубляться и обнаружила усталость, нервозность и страх. Всеобъемлющий страх, затмевающий все. Страх не оправдать ожиданий, страх перед Микке, перед всем, что он не мог контролировать…
– Я тебя вижу, – прошептала я.
Лютер медленно отпустил мою руку, и мы долго сидели в молчании.
– А что, если…
Я нервно провела рукой по волосам, но наткнулась на пучок. Рывком содрав с себя ленту, я распустила волосы.
– Бессонница, потеря контроля над нашей магией… – Что будет, когда мы расстанемся?
Когда я уеду в Олмос. Когда продолжу свою жизнь без тебя.
Лютер взял в руки мою ленту и принялся крутить ее между пальцами, стараясь не смотреть на меня. Мне хотелось плакать, и он все понимал – я чувствовала это, и не только из-за нашей связи.
– Ничего не должно быть, – ответил он мне. – Все это было не из-за… Это ненормально. Тогда все произошло потому, что мы были закрыты друг от друга. Эмоционально.
Я крепко скрестила руки на груди и заставила себя продолжить:
– Ты хочешь сказать, что это была моя вина?
Лютер удивленно посмотрел на меня.
– Нет, вовсе нет. Нас было двое. Хоть мы и делились магией друг с другом, мы не были… – Лютер провел рукой между нами, и я поняла, что он имеет в виду. – Делиться магией, когда мы эмоционально близки, – хорошо. Это не похоже на темную магию, она не вызывает такой… ломки.
Мы снова замерли в молчании. Я знала, что пришло время заговорить, спросить, но слова умерли, не достигнув моих губ.
– Прямо сейчас мы можем расстаться на некоторое время, и у нас не будет бессонницы. Наши магии тоже будут функционировать исправно.
– И сколько это продлится? – пробормотала я.
Лютер по-прежнему теребил мою ленточку между пальцами, избегая моего взгляда.
– Не знаю. Может быть, несколько месяцев.
Это означало, что это возможно. Что я могу уехать от двора и видеться с ним всего пару раз в год.
– Значит, ничего не произойдет?
Лютер поднялся, и я подумала, не рассердился ли он, не жалеет ли о том, что рассказал мне правду. Я знала, что он становится сильнее, когда мы делимся магией, что ему невыгодно, чтобы я отдалялась от него.
– Мне нужно идти работать, – мягко сказал он мне, – но ты можешь найти больше информации в книге. И мы продолжим разговор в другой раз.
– Хорошо.
Он вошел в спальню, чтобы причесаться и взять свой пиджак, и, коротко попрощавшись, ушел.
Я снова взяла в руки книгу, но, когда я захотела убрать с лица волосы, чтобы они не мешали чтению, так и не смогла найти свою ленту.
Когда я проснулась на следующее утро, Лютер уже не спал. Он лежал, закинув руки за голову, и разглядывал потолок. Я потерла глаза и повернулась к нему.
– Я не слышала, как ты вернулся прошлой ночью.
– Я пришел очень поздно, – ответил он, не шевелясь. – Я старался не шуметь.
– Ничего не случится, если ты меня разбудишь. Я не хочу, чтобы ты разбил голову, пробираясь в темноте, или еще что-нибудь в таком духе.
Лютер повернулся ко мне и слегка улыбнулся.
– Не надо за меня переживать.
Я потянулась под простынями, окончательно просыпаясь. После вчерашнего обмена магией я прекрасно выспалась.
– Я не хочу вставать, – запротестовала я.
– Тебе никто и не говорит вставать прямо сейчас.
– Но я не собираюсь дальше спать.
Лютер приподнялся на локте, лежа на боку.
– Ты понимаешь мою проблему?
– Не совсем. Объясни еще раз, – попросил он.
– Здесь, в кровати тепло и уютно, а снаружи холодно и есть обязанности и другие ужасные дела, – сказала я, натянув одеяло до подбородка.
– Понимаю.
– Но я уже проснулась, в окна проникает свет, и мое тело понимает, что пора вставать, и я не смогу заснуть снова.
– Кошмар.
Я застонала и забарахталась в постели. Лютер сдержанно усмехнулся, и его глаза окружили мелкие морщинки.
– С делами…
– Ужасными.
– С ужасными делами я не в силах помочь, но могу нагреть гостиную, когда ты встанешь, если хочешь.
– Да, было бы неплохо.
Лютер приподнялся на кровати, но вместо того, чтобы встать и разжечь камин, он открыл дверь движением руки.
– Нет! – воскликнула я, наклонившись, чтобы схватить его за руку. – Только не с помощью магии!
Лютер снова завалился на матрас, а я так и осталась лежать у него на груди, сжимая его ладонь в своих. Свободной рукой он обхватил меня за талию. На мгновение я испугалась, что он рассердится на меня, но он промолчал.
– С магией не считается, – запротестовала я наконец.
– А как же тогда? – пробормотал он.
Я чувствовала, как его грудь поднимается с каждым вздохом, прижимаясь к моей.
– Как сделала бы я. Руками. И огнем.
Но прежде чем я успела оторваться от него, в дверь кто-то постучал. Лютер закрыл глаза и уронил голову на подушку.
– В такой час может появиться только Джеймс, – пробормотал он, не размыкая глаз. – Откроешь?
Вздохнув, я перешагнула через него, ткнув локтем в бок и сбросив на пол простыни. В ночной рубашке и босиком я подошла к двери и открыла ее с улыбкой, которая так и застыла на моем лице, когда я увидела, кто стоит по ту сторону.
– Я думала, это Джеймс, – выговорила я вместо приветствия.
Агата окинула меня взглядом с головы до ног с сердечной улыбкой, не сходившей с губ. Чувствуя, как полыхают щеки, я поняла, что покраснела.
– Джеймс отсыпается после вчерашней попойки, – объяснила она мне. – Когда я ушла, он еще продолжал пить. Даже не представляю, чем все закончилось.
Я молча стояла и смотрела на нее, не зная, что сказать или сделать. Дошли ли до нее слухи о нас? Рассказал ли Джеймс или Лютер ей правду?
– Прошу прощения за столь ранний визит, – в конце концов сказала она, – но мне нужно поговорить с Лютером.