– Ух ты, оказывается, Лютер научил тебя бо́льшему, чем я думала.
Не найдя что ответить, я покраснела.
– Что ты используешь? Фехтование?
– Среди прочего, да. Хотя мы уже долгое время не практиковались.
Микке нахмурилась, но улыбка не исчезла с ее лица. Я боролась с желанием сделать пару шагов назад, осознавая, насколько близко она ко мне подошла, насколько навязчиво ее присутствие.
– Нельзя бросать тренировки, Айлин. Заржавеешь.
– Знаю. Мне просто нужно найти время.
– Нет лучшего времени, чем сейчас.
И она протянула мне свой арбалет. Я подняла руки в защитном жесте.
– Нет, не надо. Я ничего не смыслю в оружии.
Я ненавидела оружие. У моей мамы был старый охотничий лук, и она научила Лиама стрелять, но мне это никогда не нравилось.
– Я тебя научу. Держи.
Она вложила арбалет в мои руки, и у меня не оставалось другого выбора, кроме как взять его. Он весил больше, чем казалось на вид.
– Не нажимай на спусковой крючок, – предупредила она, беря мою руку в перчатке и отводя ее от металлического рычага, идущего параллельно деревянной рукояти. – А теперь возьмись за приклад.
Выходит, что это не рукоять.
– Упри лук в землю и поставь на него ногу.
Я сделала, как она мне велела, стараясь не обращать внимания на то, как ее пальто слегка задевает мою одежду.
– Теперь, держа лук и прижимая приклад ногой, натяни тетиву так, чтобы она зацепилась за орех. Вот здесь.
Она указала мне на маленький металлический выступ, торчащий из корпуса. Я потянула медленно – с большей силой, чем ожидала.
– А теперь подними.
Микке распахнула пальто, и я увидела у нее на поясе колчан, из которого она вытащила толстую короткую стрелу. Я старалась не смотреть на кинжалы, поблескивающие у нее на талии, пока она помогала мне вставить стрелу в деревянное углубление.
– А теперь?
– А теперь настала очередь магии, – театрально разведя руками, ответила она и отступила назад.
Я положила левую руку под арбалет, чтобы удержать его на весу, а пальцами правой обхватила металлический крючок. Я огляделась вокруг.
– Мне стрелять вон в то дерево?
Микке кивнула, скрестив руки на груди. Сделав несколько глубоких вздохов, я попыталась призвать свои силы, но не чувствовала ничего, кроме тяжелой магии Микке, пропитавшей древесину. Я набрала в легкие побольше воздуха и нажала на спусковой крючок, выпустив стрелу. Увидев, что она попала в дерево, я с облегчением протянула арбалет Микке. Покачав головой, она взяла его и опустила на землю.
– Уверена, ты способна на большее.
Плавным движением руки она натянула тетиву, зарядила новую стрелу и выстрелила. На мгновение мне показалось, что она промахнулась, но потом я поняла: пронзив насквозь ствол одного дерева, стрела воткнулась в следующее.
Она вновь протянула мне оружие, и я взяла его, закусив губу. Зарядив стрелу, я попыталась сконцентрироваться, но чувствовала лишь ее пристальный взгляд и всепроникающую магию. Выстрелив, я поняла, что результат не лучше, чем в первый раз.
– Ты слишком напряжена, – сказала Микке, забирая арбалет у меня из рук. – Слишком скованна. Стрела должна стать частью тебя, иначе она не подчинится. Сними перчатки.
Поднеся правую руку к губам, я зубами стянула перчатку. Затем, проделав то же самое с левой, спрятала их в карман пальто. Микке схватила мою левую руку, вытащила стрелу и, не дав мне опомниться, острым наконечником полоснула меня по большому пальцу. Стиснув зубы, я втянула воздух, но возразить не осмелилась. Не отпуская руки, Микке прижала мой палец к древку стрелы, измазав его кровью.
– Влажная земля, – пробормотала она, на мгновение закрыв глаза.
– Что?
– Твоя магия. Мне нравится ее аромат.
Я почувствовала, как у меня учащается пульс.
– Ты можешь… можешь определить мою магию?
Микке улыбнулась.
– Тебя что-то смущает?
– Нет, просто…
– Ты думала, что можно почувствовать только темную магию?
Не это волновало меня в тот момент, поэтому, ухватившись за ее слова, я просто кивнула.
– Не все способны чувствовать чужую магию. И это досадно, потому что магия так много может рассказать о своем обладателе. Ее… запах, если можно так выразиться, меняется в зависимости от того, как ты используешь свой дар. Твоя пахнет Югом.
Я сильно сжала руку, и по моей коже скатилась густая капля крови.
– Попробуй еще раз, – сказала она, отступив.
Я ощутила, как моя магия пульсирует в такт с кровью, соединяясь со стрелой, но это слияние казалось мне неестественным, оно заставляло меня чувствовать себя грязной. Желая поскорее покончить с этим, я попыталась направить магию сначала на стрелу, затем на дерево и выстрелила. Стрела вонзилась так же, как и в предыдущие разы, но Микке, похоже, была довольна.
– Я знала, что у тебя есть потенциал.
Я протянула ей арбалет, и она его приняла. Затем я подняла левую руку, разглядывая глубокий порез, который она мне оставила. У меня возник соблазн вылечить его самой, но я не хотела использовать исцеляющую магию при Микке. Мысль о том, что она сама не способна это сделать, превращала этот процесс во что-то личное, интимное.
На мгновение я задумалась о том, что Лютер тоже не умел исцелять раны или, по крайней мере, не смог этого, когда мне было нужно. Впрочем, я полагала, что за этим крылись иные причины.
– Не бросай тренировки, Айлин, – сказала Микке на прощание.
Мысль о Лютере заставила меня кое о чем вспомнить.
– Микке!
Она обернулась, наклонив голову набок. Нервничая, я сжала большой палец, и с него скатилась очередная капля крови.
– Могу я попросить тебя об одолжении?
Микке подняла бровь.
– Конечно.
Мгновение я колебалась, и Микке, воткнув арбалет в снег, с улыбкой подошла ко мне.
– Это секрет? – шепотом спросила она, склонившись надо мной.
Я чувствовала ее дыхание на своей коже, но сдержалась и не отступила.
– Не совсем, – тихо ответила я. – Просто… жена Лютера находится в Роуэне, и ей нужно разрешение, чтобы вернуться на Север.
Улыбка Микке стала еще шире.
– Бывшая.
– Что?
– Бывшая жена. Ты сказала «жена Лютера».
Я глубоко вдохнула, почувствовав, как мои скрещенные на груди руки дрожат от холода и чего-то еще. Микке взяла мои ладони в свои. Ее улыбка не дрогнула.
– Не волнуйся, я позабочусь о том, чтобы она получила его как можно скорее, – прошептала она. – Мне бы не хотелось, чтобы ты сгорала от ревности.
Затем она поднесла мой раненый палец к губам и слизнула кровь, задев порез зубами. Улыбнувшись на прощание, она отпустила мои руки, подхватила арбалет и удалилась.
Я не видела Лютера до самого вечера, пока он не вернулся в свои комнаты. Я стояла перед своим столом, облагораживая незабудки при помощи магии. Несколько часов я пыталась хоть как-то очистить себя после нашей встречи с Микке.
Едва закрыв за собой дверь и сделав пару шагов, Лютер замер и повернулся ко мне. Он хотел что-то сказать, но остановился и с минуту молча смотрел на меня.
– Я собирался рассказать тебе, что Микке дала разрешение Агате и ее мужу.
Убрав руки от цветочного горшка, я заправила за ухо прядь волос и кивнула, не зная, что ответить. Я старалась не думать о том, что Ане рассказал мне о Торнтоне.
– Ты в порядке? – спросил он.
– Да.
Лютер засомневался, вероятно чувствуя, как магия Микке все еще пропитывает меня, но все равно подошел ко мне и встал, опершись на мой письменный стол.
– Что случилось?
Я пожала плечами:
– Мы встретились в садах. Немного поговорили, затем она дала мне пострелять из своего арбалета, и я, воспользовавшись возможностью, передала ей просьбу Агаты.
Я видела, как он сдерживается, пытаясь корректно высказать свое мнение. Я могла прочитать это по его лицу и жестам, поскольку едва ощущала его магию и эмоции.
– Спасибо, – мягко сказал он. – Но, пожалуйста, Айлин, будь осторожна. Просить об одолжении Микке – последнее, что тебе стоит делать.
– Да, я знаю.
Мои глаза наполнились слезами, и я опустила взгляд на свой большой палец, который уже зажил без малейшего следа недавнего происшествия. Я чувствовала себя измученной, грязной, уставшей. И дело было не только в Микке.
Лютер аккуратно взял меня за руку:
– Может, произошло еще что-нибудь? Что-нибудь… странное?
Я заставила себя улыбнуться, хотя по моей щеке скатилась слеза.
– Разве с Микке бывает что-то не странное?
Лютер молча ждал, пока я продолжу говорить.
– Она сказала, что чувствует мою магию. Ей она напоминает мокрую землю из-за того, как я ее использую. Ты думаешь, что…
– Нет. Если бы она знала, что у нас с тобой парная магия, она бы уже нашла способ использовать это против нас.
– Ты в этом уверен?
– То, чем мы с тобой делимся друг с другом, – это… магия в самом чистом виде. Но как мы ее используем, зависит только от нас самих.
Я кивнула и ощутила, скорее даже интуитивно, на своей коже магию Лютера. Я быстро убрала руку.
– Нет, нет, не сейчас.
Лютер снова взял мои руки и погладил их большими пальцами.
– Я не против.
Слезы ручьем полились у меня из глаз, и спустя некоторое время я открылась ему. Я чувствовала, как его магия смешивается с моей, рассеивая влияние Микке и очищая мою кожу. Я приложила наши руки к цветочному горшку и заставила находящуюся в земле влагу напитать корни, укрепить стебли и наполнить цветом нашей магии каждый цветок, вымывая все ненужное.
Я продолжала посещать теплицы, хотя Ане больше не делился со мною слухами. Кроме того, я виделась со своими друзьями, однако рассказать им то, что услышала от заведующего теплицами, не осмеливалась. И снова я упорно закрывала глаза на происходящее вокруг, пока не достигла предела.
Уже несколько дней я не делилась магией с Лютером, из-за чего мне было труд