Другой член Совета, Леон Винсент, что-то шептал на ухо смеющейся женщине. Мгновение спустя я поняла, что это моя мама, и отвернулась, чтобы не видеть, как она отвечает на его заигрывания. Джеймс рассмеялся.
– Я не против, – выступила я, – но выглядит это странно.
– Я знаю.
Джеймс провел рукой по моей спине:
– Она уже знает, что будет делать на следующих выборах?
– Мама говорит, что больше не собирается баллотироваться. Ей хватило одного срока в качестве мэра.
Джеймс кивнул. Мы с Лютером какое-то время оставались в Роуэне, принимая участие в Политическом комитете, но, когда увидели, что все возвращается на круги своя, уехали от двора. Мы знали, что рано или поздно вернемся, но нам нужно было на время отойти от всего этого. Кроме того, прежде чем предложить создать новый Комитет по образованию, я хотела сначала опробовать идеи своей диссертации в школе Луана.
– Вы все приготовили для поездки?
– Все готово. Включая твою комнату. Будем ждать тебя, как только вернемся.
Мы с Лютером на несколько недель уезжали в медовый месяц, а после возвращения к нам должен был приехать погостить Джеймс.
Я почувствовала взгляд мужа у нас за спиной и с улыбкой обернулась к нему.
– Не хочешь потанцевать? – спросил он.
Он протянул мне руку, и, взяв ее, я последовала за ним в центр оранжереи под музыку вальса.
Я прислонилась к плечу Лютера, вдыхая его запах, улавливая ритм его дыхания.
Несмотря на все произошедшее, несмотря на все, что я потеряла, и даже на то, что я не подозревала, каким будет наше будущее, в тот момент, как и во многие другие, я была счастлива.