Все это так, но Арья не знала, сколько заплатит за нее Робб. Он теперь король, а не тот мальчик со снегом на волосах, с которым она простилась в Винтерфелле. И если бы он знал о конюшонке, часовом в Харренхолле и прочих ее делах…
– А что, если мой брат не захочет платить выкуп?
– Почему ты так думаешь? – спросил лорд Берик.
– Ну-у… я лохматая, и ногти у меня грязные, и ноги все в мозолях. – Роббу-то, положим, это все равно, а вот матери – нет. Леди Кейтилин всегда хотела, чтобы она была как Санса – пела, танцевала, шила и помнила о своих манерах. При одной мысли об этом Арья запустила пальцы в волосы, чтобы расчесать их, но они так перепутались, что она только вырвала клок. – Я испортила платье, которое дала мне леди Смолвуд, и шью я не больно хорошо. – Она прикусила губу. – Не очень хорошо. Септа Мордейн говорила, что у меня руки, как у кузнеца.
– Твои-то ручонки? – фыркнул Джендри. – Да ты ими даже молот не поднимешь.
– Захочу, так подниму! – огрызнулась она.
– Твой брат заплатит, дитя, – усмехнулся Торос. – Можешь на этот счет не бояться.
– А вдруг не заплатит, что тогда?
– Тогда я отправлю тебя на время к леди Смолвуд, – вздохнул лорд Берик, – или даже в свой собственный замок в Черной Гавани. Но в этом не будет нужды, я уверен. Вернуть твоего отца не в моих силах, как и не в силах Тороса, но я по крайней мере могу вернуть тебя в объятия матери.
– Вы клянетесь? – спросила Арья. Йорен тоже обещал отвезти ее домой, а сам дал себя убить.
– Клянусь своей рыцарской честью, – торжественно произнес лорд-молния.
Пошел дождь – они поняли это по Лиму, который вернулся ругаясь и весь мокрый. Вода стекала с его желтого плаща на пол. Энгай и Джек-Счастливчик играли около двери в кости, и Счастливчику все время не везло. Том перетянул струну на арфе и спел «Материнские слезы», «У Бена бабенка блудлива была», «Лорд Харт отправился в путь под дождем», а потом запел «Рейны из Кастамере»:
Да кто ты такой, вопрошал гордый лорд,
Чтоб я шел к тебе на поклон?
Ты всего лишь кот, только шерстью желт
И гривой густой наделен.
Ты зовешься львом и с большой горы
Смотришь грозно на всех остальных,
Но если когти твои остры,
То мои не тупее твоих.
О, как он был горд, этот знатный лорд,
Как могуч он был и богат,
Но те дни позади, и о нем лишь дожди
Средь руин его замка скорбят.
Наконец у Тома кончились все песни, где говорилось о дождях, и он отложил арфу, но неутомимый дождь все стучал по крыше пивоварни. Игроки бросили метать кости, Арья стояла то на одной ноге, то на другой, а Меррит жаловался, что его лошадь потеряла подкову.
– Я могу подковать ее, если хочешь, – сказал вдруг Джендри. – Я был только подмастерьем, но мой мастер говорил, что рука у меня прямо создана, чтобы держать молот. Я умею ковать лошадей, заделывать прорехи в кольчугах и распрямлять вмятины на панцирях. Бьюсь об заклад, что и меч мог бы выковать.
– О чем это ты толкуешь, парень? – сказал Харвин.
– Я буду у вас кузнецом. – Джендри опустился на одно колено перед лордом Бериком. – Если вы примете меня к себе, милорд, я вам пригожусь. Я умею делать разные инструменты и ножи, а однажды даже шлем неплохой выковал. Его отнял у меня один из людей Горы, когда мы попали в плен.
Арья прикусила губу. «Теперь и он собрался меня бросить».
– Тебе будет лучше у лорда Талли в Риверране, – сказал лорд Берик. – Я не могу платить тебе за работу.
– А мне пока еще никто и не платил. Мне нужна кузня, еда и какой-нибудь угол, где спать, – больше ничего, милорд.
– Кузнец почти везде найдет радушный прием, а хороший оружейник и подавно. Зачем тебе оставаться с нами?
Джендри набычился – Арья знала, что так с ним бывает всегда, когда он думает.
– В полом холме вы сказали, что вы все люди короля Роберта и братья, и мне это понравилось. Еще мне понравилось, как вы судили Пса. Лорд Болтон только вешал и рубил головы, и лорд Тайвин с сиром Амори делали то же самое. Лучше я буду работать на вас.
– У нас много кольчуг нуждается в починке, милорд, – напомнил Джек. – Мы их почти все поснимали с мертвецов, и в них полно дыр.
– Ты, парень, видать, полоумный, – сказал Лим. – Мы ведь разбойники – сброд, подонки все до одного, кроме его милости. Не думай, что все будет, как в дурацких песнях Тома. Тебе не доведется целовать принцесс и въезжать на турниры в снятых с кого-то доспехах. Кончится все тем, что тебя вздернут на виселицу или воткнут твою голову над воротами замка.
– Но ведь и вас ждет то же самое, – сказал Джендри.
– Это верно, – весело согласился Джек-Счастливчик. – Рано или поздно мы все пойдем на корм воронью. Милорд, мне сдается, он храбрый парень, и нам нужны его услуги. Я за то, чтобы его взять.
– И поспешите, – с усмешкой добавил Харвин, – пока у него горячка не прошла и он не очухался.
– Торос, – с легкой улыбкой молвил лорд Берик, – подай мне мой меч. – На этот раз лорд-молния не стал зажигать клинок, а только коснулся им плеча Джендри.
– Клянешься ли ты, Джендри, перед лицом богов и людей защищать тех, кто сам себя защитить не может, особенно женщин и детей, повиноваться своим капитанам, своему сюзерену и своему королю, храбро сражаться в случае нужды и выполнять другие свои обязанности, какими бы трудными, незавидными и опасными они ни были?
– Клянусь, милорд.
Лорд-молния перенес меч с правого плеча на левое.
– Встань же, сир Джендри, рыцарь полого холма, и добро пожаловать в наше братство.
От двери послышался грубый, хриплый смех.
С вошедшего ручьями стекала вода. Обожженная рука, обернутая в листья и забинтованная, висела на веревочной перевязи, но более старые ожоги на лице резко выделялись при свете огня.
– Делаешь себе новых рыцарей, Дондаррион? – прорычал незваный гость. – За это тебя следовало бы убить еще раз.
– Я надеялся, что больше не увижу тебя, Клиган, – холодно ответил лорд Берик. – Как ты нас нашел?
– Это было нетрудно. Ты так надымил, что и в Староместе, наверно, видно.
– Что ты сделал с моими часовыми?
– Ты про тех двух слепцов? – скривил рот Клиган. – Может статься, я их вообще убил. Что вы мне за это сделаете?
Энгай натянул свой лук, Нотч тоже.
– Тебе так хочется умереть, Сандор? – спросил Торос. – Ты, верно, пьян или безумен, что увязался за нами.
– Пьян? От дождя, что ли? Вы не оставили мне денег даже на чашу вина, сукины дети.
Энгай достал стрелу.
– Мы разбойники, а разбойникам положено грабить. Так и в песнях поется – если попросишь, Том споет тебе одну. Скажи спасибо, что мы тебя не убили.
– Еще не поздно, Лучник. Давай попробуй. Иначе я отберу твой колчан и затолкаю стрелы в твою тощую конопатую задницу.
Энгай поднял свой лук, но лорд Берик остановил его.
– Зачем ты пришел, Клиган?
– Чтобы забрать то, что принадлежит мне.
– Твое золото?
– Что же еще? Ты думал, я пришел на тебя полюбоваться? Ты теперь еще страшнее, чем я, Дондаррион. Не говоря уж о том, что ты стал рыцарем с большой дороги.
– Я дал тебе расписку, – спокойно ответил лорд Берик. – Ты получишь все сполна, когда война кончится.
– Что мне, задницу подтереть твоей распиской? Отдавай мне золото.
– У нас его нет. Я дал его Зеленой Бороде и Охотнику на покупку зерна и семян за Мандером.
– Чтобы накормить тех, чей урожай вы сожгли, – добавил Джендри.
– Вот оно как? – засмеялся Клиган. – Я намеревался распорядиться им в точности так же. Накормить кучу корявого мужичья с их вшивым отродьем.
– Ты лжешь, – сказал Джендри.
– Я вижу, парень за словом в карман не лезет, а? Почему же им ты веришь, а мне нет? Неужели все дело в моем лице? – Клиган посмотрел на Арью. – Может, ты и ее посвятишь в рыцари, Дондаррион? Пусть она станет первым восьмилетним рыцарем женского пола.
– Мне двенадцать, – соврала Арья, – и я стала бы рыцарем, если бы захотела. Я бы убила тебя тогда, только Лим отнял у меня нож. – Она все еще злилась, вспоминая об этом.
– Значит, винить надо Лима, а не меня. Подожми-ка хвостик и беги. Знаешь, что собаки делают с волками?
– В следующий раз я тебя убью. И брата твоего тоже!
– Ну уж нет, – прищурив глаз сказал Пес и снова обратился к лорду Берику: – Знаешь что, посвяти в рыцари моего коня. Он это заслужил: он никогда не срет в доме и лягается не больше других. Или ты и его хочешь забрать?
– Садись-ка ты на него да проваливай отсюда, – посоветовал Лим.
– Без золота не уеду. Ваш бог сам очистил меня от вины…
– Владыка Света даровал тебе жизнь, – вмешался Торос, – но он не объявлял тебя новым Бейелором Благословенным. – Жрец обнажил меч, и Джек с Мерритом последовали его примеру. Лорд Берик все еще держал в руке свой, которым посвятил в рыцари Джендри.
«Может быть, на этот раз они его убьют», – подумала Арья.
– Вы шайка воров, да и только, – снова скривил рот Клиган.
– Твои львы приезжают в деревню, – разозлился Лим, – выгребают подчистую все съестное и ценное и называют это фуражировкой. Волки делают то же самое, так почему бы и нам не делать? Тебя никто не грабил, Пес, – это была фуражировка.
Клиган оглядел их всех по очереди, как будто запоминая, повернулся и не сказав ни слова снова вышел в дождливую ночь, из которой пришел. Разбойники остались в полном недоумении.
– Пойду погляжу, что он сделал с часовыми, – сказал Харвин и выглянул за дверь, проверяя, не затаился ли Пес поблизости.
– Откуда, собственно, этот ублюдок взял столько золота? – дал себе волю Лим.
– Он выиграл турнир десницы в Королевской Гавани, – пояснил Энгай. – Я и сам там зашиб недурную деньгу, – ухмыльнулся он, – но потом встретил Данси, Джейду и Алаяйю. Они потчевали меня жареными лебедями и купали в борском вине.
– Неужто ты все просрал? – засмеялся Харвин.