– Караул можно нести и без оружия, – сказала она и поднялась.
– Прикованным к дереву? Отчего же, можно. Можно также заключить договор с очередной шайкой головорезов и позволить им перерезать твою толстую шею, женщина.
– Я не дам тебе в руки оружия. Кроме того, меня зовут…
– Бриенна, знаю. Я могу дать клятву, что не причиню тебе вреда, если это успокоит твой девичий страх.
– Твои клятвы ничего не стоят. Эйерису ты тоже дал клятву.
– Ты, насколько я знаю, никого не поджаривала в собственных доспехах. Притом мы оба хотим, чтобы я добрался до Королевской Гавани целым и невредимым, не так ли? – Джейме присел на корточки рядом с Клеосом и стал расстегивать его пояс.
– Отойди от него. Сейчас же.
Джейме все это смертельно надоело. Надоели ее подозрения, ее оскорбления, ее кривые зубы, ее широкое конопатое лицо и ее жидкие волосы. Не слушая ее, он ухватился двумя руками за рукоять Клеосова меча, уперся в труп ногой и дернул. В тот самый миг, как клинок вышел из ножен, Джейме сделал оборот на месте и описал мечом быструю смертоносную дугу. Сталь с зубодробительным скрежетом ударилась о сталь – Бриенна каким-то образом тоже успела обнажить свой клинок.
– Молодец, женщина, – засмеялся Джейме.
– Отдай мне меч, Цареубийца.
– Сейчас. – Он вскочил на ноги и бросился на нее. Меч ожил в его руках. Бриенна, отскочив, парировала удар, но Джейме продолжал наседать. Она едва успевала отражать удары, которыми он ее осыпал. Мечи сходились, расставались и сходились снова. Вся кровь в Джейме пела. Вот для чего он создан – нигде он не чувствовал себя столь живым, как в бою, где каждый удар грозит смертью. «Раз уж руки у меня скованы, женщина может какое-то время продержаться и сойти за настоящего противника». Из-за цепи ему приходилось держать меч обеими руками, хотя клинок ни весом, ни длиной не тянул на настоящий двуручный, но какая разница? И такой длины довольно, чтобы прикончить Бриенну Тарт.
Сверху, снизу, засечный – его удары сыпались на нее стальным дождем. Слева, справа, поперечный – удары были такой силы, что мечи, встречаясь, высекали искры – снизу вверх, боковой, засечный, непрерывная атака, натиск, шаг и уклон, удар и шаг, шаг и удар, рубящий, режущий, быстрее, быстрее, быстрее…
…пока Джейме не отступил и не упер его в землю, дав Бриенне краткую передышку.
– Не так уж и плохо, – признал он. – Для женщины.
Она медленно перевела дух, не сводя с него настороженного взгляда.
– Я не могу себе позволить ранить тебя, Цареубийца.
– Как будто ты на это способна. – Он крутанул мечом над головой и снова напал на нее, гремя цепью.
Он не мог сказать, сколько длилась его атака, минуты или часы: когда мечи бодрствуют, время спит. Он оттеснил женщину от трупа своего кузена, заставил пересечь дорогу и загнал в лес. Однажды она споткнулась о корень, и он уже решил, что ей конец, но женщина лишь припала на одно колено и не пропустила удар. Ее меч резко поднялся, отразив рубящий удар, который мог бы развалить ее от плеча до паха, а после, сделав ряд ответных выпадов, сумела подняться на ноги.
Танец продолжался. Он прижал ее к дубу, выругался, когда она ускользнула, перешел вслед за ней мелкий ручей, заваленный палыми листьями. Сталь пела, визжала, сыпала искрами и скрежетала, а женщина начала издавать утробные звуки при каждом ударе, но задеть ее ему так и не удавалось. Можно было подумать, что ее ограждает железная клетка.
– Совсем неплохо, – сказал Джейме, переводя дыхание и обходя ее справа.
– Для женщины?
– Ну, скажем, для зеленого оруженосца. – Он засмеялся хриплым, отрывистым смехом. – Давай, милая, – слышишь, музыка играет? Могу я пригласить вас на танец, миледи?
Она хрюкнула и перешла в наступление и теперь уже Джейме приходилось прикладывать все силы, чтобы уберечь свою шкуру от клинка. Она рассекла ему лоб, и кровь стала заливать правый глаз. «Иные бы ее взяли заодно с Риверраном!» Его мастерство заржавело и загнило в их проклятой темнице, а тут еще эта цепь. Глаз у него закрылся, плечи от такой встряски задубели, запястья ноют от тяжести кандалов и меча. Клинок с каждым ударом казался ему все более тяжелым, и он понимал, что орудует им уже не так быстро, как раньше, и поднимает не так высоко.
«Она сильнее меня».
Эта мысль пронизала его холодом. Роберт тоже был сильнее, и Герольд Хайтауэр, Белый Бык, в дни своего расцвета, и сир Эртур Дейн. Среди ныне живущих его превосходит Большой Джон Амбер, оба Клигана и, пожалуй, Вепрь из Крейкхолла. У Горы мощь просто нечеловеческая, но это ничего. Благодаря быстроте и мастерству Джейме мог победить их всех. Но ведь перед ним женщина. Здоровенная, как корова, это верно, но все-таки… по всем правилам, это ей полагалось выбиться из сил.
Между тем она загнала его обратно в ручей, крича:
– Сдавайся! Бросай меч!
Под ногу Джейме подвернулся скользкий камень. Он почувствовал, что падает, и воспользовался своей неудачей для низкого выпада. Женщина не успела парировать, и острие ужалило ее в бедро. Там тут же расцвел красный цветок, и Джейме успел насладиться видом ее крови, прежде чем треснулся коленом о камень. Боль ослепила его, а Бриенна подбежала, расплескивая воду, и ногой выбила у него меч.
– СДАВАЙСЯ!
Джейме двинул ее плечом по ногам, и она повалилась на него. Они стали кататься по дну, лягаясь и колотя друг друга, но в конце концов она одолела и уселась на него верхом. Он успел выхватить кинжал у нее из ножен, но она перехватила его запястье и так заломила ему руки назад, что ему показалось, будто она плечо ему вывернула. Другой рукой она накрыла его лицо.
– Сдавайся! – Она погрузила его голову под воду и выдернула обратно. – Сдавайся! – Джейме плюнул ей в лицо водой. Толчок, всплеск, и он опять очутился под водой, отчаянно дрыгая ногами, силясь ухватить глоток воздуха. Она снова его вытащила. – Сдавайся, не то утоплю!
– И нарушишь свою клятву? Как я?
Она отпустила его, и он плюхнулся в воду, а по лесу вдруг прокатился хохот.
Бриенна вскочила, перемазанная илом и кровью ниже пояса, в сбившейся одежде, вся красная. «Можно подумать, ее застали за любовной игрой, а не за дракой». Джейме выбрался на мелкую воду, закованными руками протирая глаз от крови. На обоих берегах ручья стояли вооруженные люди. «Неудивительно – мы так нашумели, что дракона могли бы разбудить».
– Здорово, ребята, – крикнул им Джейме. – Извините, если я вас побеспокоил – хотел жену малость наказать.
– Мне сдается, это она тебя наказывала, – сказал здоровенный, толстый детина. Носовая стрелка его железного полушлема не скрывала отсутствия носа.
Это не те разбойники, что убили Клеоса, смекнул Джейме. Тут собрался сброд со всего света: смуглые дорнийцы и белокурые лиснийцы, дотракийцы с колокольцами в косах, волосатые иббенийцы, черные как смоль жители Летних островов в плащах из перьев. Он понял, кто они. «Бравые Ребята».
Бриенна обрела голос.
– У меня есть сто оленей…
– Для начала сгодится, миледи, – сказал похожий на живой труп человек в оборванном кожаном плаще.
– А потом настанет твой черед, – добавил безносый. – Может, твоя дырка окажется не такой уродской, как все остальное.
– Ты ее в задницу, Рорж, – посоветовал дорниец с копьем и красным шелковым шарфом на шлеме. – Тогда не придется смотреть на ее рожу.
– Зато она меня не увидит – что ж ее удовольствия лишать? – ответил безносый, и вся шайка заржала.
Женщина, при всем своем безобразии и упрямстве, заслуживала все же лучшей участи, чем быть изнасилованной скопищем этих подонков.
– Кто здесь главный? – осведомился Джейме.
– Эта честь принадлежит мне, сир Джейме. – Живой мертвец смотрел на него обведенными красным ободом глазами. Его редкие волосы словно высохли на корню, сквозь землистую кожу на лице и руках просвечивали синие вены. – Я прозываюсь Верным Урсвиком.
– Стало быть, ты меня знаешь?
Наемник утвердительно наклонил голову.
– Чтобы обмануть Бравых Ребят, мало обрить голову и отпустить бороду.
«Кровавых Скоморохов, ты хочешь сказать». Джейме любил их не больше, чем Грегора Клигана или сира Амори Лорха. «Псы», – отзывался обо всех них отец и пользовался ими, как псами, – чтобы загонять добычу и наводить на нее страх.
– Если ты знаешь меня, Урсвик, то должен также знать, что не останешься без награды. Ланнистеры всегда платят свои долги. Что до женщины, это благородная дама, и за нее можно взять хороший выкуп.
– Да ну? Какая удача, – молвил Урсвик, и его хитрая улыбка чем-то не понравилась Джейме.
– Да, вам повезло. Где ваш козел?
– В нескольких часах отсюда. Он, несомненно, будет рад вас видеть, только я не стал бы называть его «козлом» в лицо. Лорд Варго очень щепетильно относится к своему достоинству.
«С каких это пор у этого шепелявого дикаря появилось достоинство?»
– Ладно, постараюсь запомнить. Так он теперь лорд? Лорд чего?
– Харренхолла. Так ему обещано.
«Харренхолла? В своем ли отец уме?» Джейме поднял руки.
– Снимите-ка с меня это железо.
Урсвик ответил ему сухой ухмылкой.
Что-то тут не так. Джейме, не выдавая своего беспокойства, улыбнулся.
– Я сказал что-то смешное?
– Ты самое смешное, что я видел с тех пор, как Кусака отгрыз титьки той септе, – заверил его безносый.
– Ты и твой отец проиграли слишком много сражений, – вставил дорниец, – и нам пришлось сменять львиные шкуры на волчьи.
– Тимеон хочет сказать, что Бравые Ребята больше не служат дому Ланнистеров, – пояснил Урсвик. – Мы перешли к лорду Болтону и Королю Севера.
На этот раз улыбка Джейме выразила холод и презрение.
– И после этого кто-то еще говорит, что у меня дерьмо вместо чести!
Это замечание Урсвику не понравилось. По его знаку двое Скоморохов ухватили Джейме за руки, и Рорж двинул кольчужным кулаком ему в живот. Джейме скрючился, и тут подала голос женщина: