– Мой замок в руках у Железных Людей, а теперь Ланнистеры взяли в плен моего брата, – с отчаянием сказал Галбарт Гловер. Робетт Гловер пережил битву, но был захвачен близ Королевского тракта.
– Это ненадолго, – заверил его Робб. – Я предложу им обменять его на Мартина Ланнистера, и лорду Тайвину ради брата придется дать согласие. – Мартин был сыном сира Кивана и близнецом Виллема, убитого лордом Карстарком. После этого убийства Робб так и не оправился. Он приставил к Мартину тройную стражу, но не переставал опасаться за его жизнь.
– Надо было мне обменять Цареубийцу на Сансу, как только ты это предложила, – сказал Робб матери, когда они вошли в галерею. – Я мог бы выдать ее за Рыцаря Цветов, и тогда Тиреллы примкнули бы к нам, а не к Джоффри. Напрасно я об этом не подумал.
– Ты думал о своих битвах, и это понятно. Даже король не может думать обо всем сразу.
– Битвы, – проворчал Робб, входя в богорощу. – Я выиграл их все, но при этом почему-то проигрываю войну. – Он поднял глаза, как будто ожидая найти ответ на небе. – Винтерфелл и Ров Кайлин захвачены Железными Людьми. Отец, Бран и Рикон мертвы, Арья, возможно, тоже. А теперь и твой отец умер.
Кейтилин слишком хорошо изведала вкус отчаяния и не могла позволить, чтобы и Робб предавался этому чувству.
– Отец давно уже находился при смерти, и ты здесь изменить ничего не мог. У тебя были ошибки, Робб, но какой король не совершал их? Нед гордился бы тобой.
– Матушка, я должен сказать тебе кое-что.
Ее сердце на миг остановилось. «Ему очень не хочется говорить мне это. Он боится это сказать». Кейтилин сразу подумала о Бриенне.
– Это касается Цареубийцы?
– Нет, Сансы.
«Значит, она мертва, – сразу подумала Кейтилин. – Бриенна не выполнила поручения, Джейме погиб, и Серсея в отместку убила мою девочку». Кейтилин не сразу обрела дар речи.
– Ее… больше нет, Робб?
– Что? Ты думаешь, она умерла? – ошарашенно спросил он. – Нет-нет, матушка, она жива, только… ночью прилетела птица, но я не хотел тебе говорить, пока ты не проводишь своего отца. – Робб взял мать за руку. – Они выдали ее за Тириона Ланнистера.
Кейтилин сжала его пальцы.
– За Беса.
– Да.
– Он дал клятву обменять ее на своего брата, – непослушными губами выговорила она. – Их обеих – Сансу и Арью. Он поклялся перед всем двором отдать их, если мы вернем его драгоценного Джейме. Как же он мог жениться на ней, дав такое слово перед богами и людьми?
– Он брат Цареубийцы. Клятвопреступление у них в крови. – Робб опустил руку на эфес меча. – Если бы я мог, я бы снес его мерзкую голову, и Санса стала бы вдовой. Иного выхода я не вижу. Они заставили ее произнести обеты перед септоном и надели на нее красный плащ.
Кейтилин хорошо помнила уродца-карлика, которого захватила в гостинице на перекрестке дорог и увезла в Орлиное Гнездо.
– Напрасно я не дала Лизе выбросить его через Лунную Дверь. Бедняжка моя Санса… и за что ей такая участь?
– Из-за Винтерфелла, – тут же ответил Робб. – Со смертью Брана и Рикона Санса стала моей наследницей. Если со мной что-то случится…
Кейтилин уцепилась за его руку.
– С тобой ничего не случится. Ничего. Я этого не вынесу. У меня отняли Неда и твоих милых братьев, Санса замужем, Арья пропала, отец умер… если еще и ты меня покинешь, я сойду с ума. Ты – все, что у меня осталось. У меня и у Севера.
– Я пока еще жив, матушка.
Но Кейтилин уже овладел страх.
– Нет нужды вести войны до последней капли крови. – Она сама поражалась отчаянию, которое звучало в ее голосе. – Ты был бы не первым королем, преклонившим колено, и даже не первым Старком.
Робб поджал губы.
– Ни за что.
– В этом нет ничего позорного. Бейлон Грейджой склонил колено перед Робертом, когда его мятеж был подавлен, а Торрхен Старк предпочел склониться перед Эйегоном Завоевателем, чтобы не послать свое войско в огонь.
– Эйегон не убивал отца короля Торрхена. – Робб отнял руку у матери. – Я сказал: этому не бывать.
«Сейчас он ведет себя как мальчик, не как король».
– Ланнистерам Север не нужен. Они потребуют присяги и заложников, не более того… а Санса останется с Бесом в любом случае: так что заложница у них уже есть. Островитяне – враг куда более непреклонный, уверяю тебя. Чтобы удержать за собой Север и заявлять на него какие-то права, Грейджоям придется истребить под корень весь дом Старков. Теон уже убил Брана и Рикона, и теперь им осталось убить одного тебя… и Жиенну. Лорд Бейлон не допустит, чтобы она жила и рожала тебе наследников.
Лицо Робба стало холодным.
– Ты для этого освободила Цареубийцу? Чтобы заключить мир с Ланнистерами?
– Я освободила его ради Сансы… и Арьи, если она еще жива. Ты сам знаешь. Но если я при этом питала и некоторую надежду на мир, что в этом дурного?
– Ланнистеры убили моего отца.
– По-твоему, я об этом забыла?
– Может статься, что и так.
Кейтилин ни разу не ударила в гневе никого из своих детей, но сейчас чуть не закатила Роббу пощечину. Ей стоило труда напомнить себе, каким напуганным и одиноким он должен себя чувствовать.
– Ты Король Севера, и выбор за тобой. Я только прошу тебя подумать над тем, что я сказала. Певцы любят повествовать о королях, павших на поле брани, но твоя жизнь стоит дороже песни – по крайней мере для меня, давшей ее тебе. – Она склонила голову. – Позвольте мне удалиться, ваша милость.
– Хорошо. – Он отвернулся и обнажил свой меч, непонятно зачем. Здесь нет ни единого врага, и сражаться не с кем – только он и она среди высоких деревьев и опавших листьев. «Есть битвы, которых мечом не выиграешь», – хотела сказать Кейтилин, но побоялась, что он останется глух к ее словам.
Она шила в своей опочивальне, когда маленький Роллам Вестерлинг прибежал, чтобы пригласить ее на ужин. «Это хорошо», – подумала она с облегчением. Она не была уверена, что сын захочет видеть ее после их ссоры.
– Ты образцовый оруженосец, – сказала она Ролламу. «Бран был бы таким же…»
Робб за столом держал себя холодно, а Эдмар угрюмо, зато Лотар Хромой старался за них обоих. Служа образцом учтивости, он тепло отзывался о лорде Хостере, мягко соболезновал Кейтилин по поводу утраты Брана и Рикона, восхвалял Эдмара за победу на Каменной Мельнице, благодарил Робба за «скорый и правый суд» в деле Рикарда Карстарка. Его побочный брат Уолдер Риверс, с жестким и подозрительным, как у старого лорда Уолдера, лицом, в отличие от Лотара говорил мало и почти все внимание уделял мясу и меду.
Когда все положенные слова были сказаны, королева и другие Вестерлинги удалились, со столов убрали, и Лотар Фрей прочистил горло.
– Прежде чем перейти к цели нашего приезда, мы должны обсудить еще одно дело – и боюсь, что дело это невеселое, – мрачно произнес он. – Жаль, что именно мне выпало принести вам эту весть, но делать нечего. Мой лорд-отец получил письмо от своих внуков.
Кейтилин, поглощенная горем от утраты своих сыновей, почти забыла о двух Фреях, которых согласилась взять на воспитание. «Да помилует нас Матерь, сколько еще ударов нам предстоит пережить?» Она предчувствовала, что последующие слова нанесут еще одну рану ее сердцу.
– От внуков из Винтерфелла? – через силу выговорила она. – Моих воспитанников?
– Да, от двух Уолдеров. Сейчас они находятся в Дредфорте. Как ни прискорбно мне говорить это, миледи, но в Винтерфелле произошло сражение, и замок сгорел.
– Сгорел?! – с недоверием повторил Робб.
– Ваши северные лорды попытались отбить его у островитян, и Теон Грейджой, поняв, что ему не удержать замка, предал его огню.
– Мы ни о каком сражении не слышали, – сказал сир Бринден.
– Мои племянники, конечно, еще малы, но они были при этом. Письмо написал Уолдер Большой, и его кузен тоже поставил свою подпись. По их словам, дело было кровавое. Ваш кастелян – сир Родрик, кажется? – убит.
– Сир Родрик Кассель, – промолвила пораженная Кейтилин. «Славный, храбрый, преданный старик». Она прямо-таки видела, как он теребит свои белые бакенбарды. – Что с остальными нашими людьми?
– Боюсь, что Железные Люди предали мечу многих.
Робб в приступе ярости стукнул кулаком по столу и отвернулся, чтобы Фреи не видели его слез.
Но его мать их видела. «Тьма с каждым днем все непрогляднее». Кейтилин думала о маленькой дочери сира Родрика Бет, о неутомимом мейстере Лювине и веселом септоне Шейли, о кузнеце Миккене, собачниках Фарлене и Палле, о старой Нэн и дурачке Ходоре.
– Только бы не всех.
– О нет, – заверил Лотар. – Женщины и дети, в том числе и мои племянники, во время боя сидели в укрытии, и после разрушения замка сын лорда Болтона увел уцелевших в Дредфорт.
– Сын Болтона? – с прежним недоверием переспросил Робб.
– Бастард, кажется, – вставил Уолдер Риверс.
– Разве у Русе Болтона были другие бастарды, кроме Рамси Сноу? – нахмурился Робб. – Этот Рамси был убийцей, настоящим чудовищем и погиб как трус – так мне по крайней мере передавали.
– На этот счет ничего сказать не могу. Всякая война сопровождается путаницей, и не всем известиям можно верить. Мои племянники пишут, что именно побочный сын Болтона спас женщин и детей Винтерфелла. Все, кто остался жив, теперь в Дредфорте, вне опасности.
– А что Теон? – внезапно спросил Робб. – Убит?
– Не могу сказать, ваша милость, – развел руками Лотар. – Уолдеры о нем не упоминают. Возможно, лорд Болтон знает что-нибудь, если сын его уведомил.
– Мы не преминем спросить его об этом, – сказал сир Бринден.
– Я вижу, как вы все огорчены, и сожалею, что взвалил на ваши плечи новое горе. Возможно, нам следует повременить до утра – наше дело терпит.
– Нет, – сказал Робб, – я хочу уладить его немедля.
– Я тоже, – поддержал Эдмар. – Вы привезли нам ответ на мое предложение, милорд?
– Да, – улыбнулся Лотар. – Мой лорд-отец поручил мне передать вашей милости, что мы согласны на этот брачный союз между нашими домам