Все это совершалось в строжайшей тайне кучкой мастеров-пиромантов. Они не доверяли никому, даже собственным ученикам. Королева давно уже ничего не видела, принц Рейегар был занят тем, что сколачивал армию. Однако новый королевский десница, лорд палицы и кинжала, был не совсем глуп и, видя, что Россарт, Белис и Гаригус день и ночь занимаются какой-то кипучей деятельностью, начал что-то подозревать. Челстед, вот как его звали – лорд Челстед. Я всегда считал его трусом, но однажды он внезапно обрел мужество и явился к Эйерису. Он сделал все, чтобы отговорить короля: убеждал, шутил, грозил и в конце концов стал умолять. Видя, что потерпел неудачу, он сорвал с себя цепь десницы и швырнул на пол. За это Эйерис сжег его заживо, а цепь повесил на шею Россарту, своему любимому пироманту – тому самому, который поджарил лорда Рикарда Старка в собственных доспехах. А я все это время стоял у подножия Железного Трона в своих белых латах, недвижный как мертвец, охраняя своего сюзерена и его очаровательные тайны.
Видишь ли, все мои названые братья разъехались, но меня Эйерис не отпускал от себя. Я был сыном своего отца, и король не доверял мне. Он желал, чтобы я днем и ночью находился под надзором Вариса. Поэтому я слышал все. – Джейме помнил, как блестели глаза Россарта, когда тот разворачивал свои планы, показывая, где будет спрятана «субстанция». Гаригус и Белис хлопотали не меньше него. – Рейегар встретился с Робертом на Трезубце, и тебе известно, что там произошло. Когда весть об этом достигла двора, Эйерис отправил королеву с принцем Визерисом на Драконий Камень. Принцесса Элия тоже уехала бы, но он ее не пустил. Ему почему-то взбрело в голову, что принц Ливен предал Рейегара на Трезубце, и он надеялся обеспечить верность Дорна, удерживая Элию и Эйегона при себе. «Изменники хотят заполучить мой город, – сказал он при мне Россарту, – но им не достанется ничего, кроме пепла. Пусть Роберт царствует над кучей костей и горелого мяса». Таргариены не хоронили своих покойников, а сжигали, и Эйерис собирался устроить такой погребальный костер, какого свет еще не видел. Хотя я, по правде сказать, не верил, что он в самом деле готовился к смерти. Эйерис, как некогда Эйерион Огненный, думал, что огонь преобразит его в дракона и он, возродившись, обратит своих врагов в пепел.
Нед Старк ускоренным порядком двигался на юг с авангардом Роберта, но войско моего отца подошло к городу первым. Пицель внушил королю, что Хранитель Запада пришел защитить его, и Эйерис открыл ворота. Это был именно тот случай, когда ему следовало послушать Вариса, но он не послушал. Отец до сих пор держался в стороне от войны – несмотря на все зло, которое причинил ему Эйерис, он полагал, что дом Ланнистеров должен быть на стороне победителя. Трезубец побудил его к действию.
Оборонять Красный Замок выпало мне, но я знал, что дело наше проиграно. Я послал к Эйерису, прося его разрешения договориться с противником о мире. «Если ты не изменник, принеси мне голову своего отца», – ответил Эйерис. Мой гонец сказал, что при короле находится лорд Россарт, и я понял, что это значит.
Когда я разыскал Россарта, он, одетый простым латником, спешил к боковой калитке. Сперва я убил его, потом Эйериса, пока тот не послал к пиромантам еще кого-нибудь. В последующие дни я выследил и поубивал остальных мастеров. Белис предлагал мне золото, Гаригус, рыдая, молил о милосердии. Что ж, меч милосерднее огня, но не думаю, что Гаригус оценил милость, которую я ему оказал.
Вода остыла. Открыв глаза, Джейме увидел перед собой обрубок своей правой руки. «Та самая рука, которая сделала меня Цареубийцей. – Козел лишил его разом и славы, и позора. – И что мне осталось? Кто я теперь?»
Женщина смотрелась нелепо, укутав свои мелкие титьки в полотенце, из-под которого торчали толстые белые ноги.
– Мой рассказ лишил тебя дара речи? Сделай хоть что-нибудь. Обругай меня, поцелуй или назови лжецом.
– Если это правда, почему об этом никто не знает?
– Рыцари Королевской Гвардии дают клятву хранить секреты короля. По-твоему, нужно было ее нарушить? – засмеялся Джейме. – Думаешь, благородный лорд Винтерфелла стал бы слушать мои оправдания? Он ведь человек чести. Ему хватило одного взгляда, чтобы признать меня виновным. – Джейме встал в ванне. – Есть ли у волка право судить льва? Кто дал ему такое право? – Джейме передернуло, и он, вылезая из ванны, ударился культей о ее край.
Все вокруг закружилось, но Бриенна подхватила его, не дав упасть. Ее руки покрылись мурашками, но они были сильные и гораздо нежнее, чем он мог подумать. «Нежнее, чем у Серсеи». Ноги вихлялись, словно дряблый член. Бриенна помогла ему выйти из ванны и крикнула:
– Стража, сюда! Цареубийца!
«Джейме, – успел подумать он, – меня зовут Джейме».
Очнулся он на мокром полу, а над ним с озабоченными лицами толпились стражники, женщина и Квиберн. Бриенна была голая, но, как видно, забыла об этом.
– Это от горячей ванны, – говорил мейстер Квиберн. «Нет, он не мейстер – ведь цепь у него отобрали». – Притом его кровь еще не совсем очистилась от яда, и он истощен. Чем его кормили последнее время?
– Червями, дерьмом и блевотиной, – ответил Джейме.
– Сухарями, водой и овсянкой, – возразил стражник. – Только он почти ничего не ел. Что нам с ним делать?
– Вымойте его, оденьте и отнесите в Королевский Костер, если сам идти не сможет. Он нынче ужинает с лордом Болтоном, и время почти на исходе.
– Принесите мне чистую одежду, и я сама им займусь, – сказала Бриенна.
Стражники охотно предоставили ей заботу о Джейме. Его посадили на каменную скамью у стены. Бриенна снова завернулась в полотенце и жесткой щеткой отмыла его дочиста. Один из стражников дал ей бритву, чтобы подровнять Джейме бороду. Квиберн принес холщовые подштанники, чистые бриджи из черной шерсти, просторную зеленую рубаху и кожаный камзол со шнуровкой на груди. Джейме к тому времени полегчало, и он с помощью женщины надел это на себя.
– Теперь бы еще в зеркало посмотреться.
Кровавый Мейстер и Бриенне принес одежду – полотняную сорочку и порядком запачканное платье из розового атласа.
– Простите, миледи, но мы больше ничего не нашли по вашей мерке.
Платье, как сразу стало ясно, шилось на женщину, у которой руки были тоньше, ноги короче, а грудь намного полнее. Тонкое мирийское кружево не могло скрыть синяков на теле Бриенны. Вид у женщины в этом наряде был откровенно нелепый. «Плечи у нее шире, чем у меня, и шея толще – неудивительно, что она предпочитает носить кольчугу», – подумал он. Розовое ей тоже не очень-то шло. В голову Джейме пришло с полдюжины ехидных шуточек, но он в кои-то веки оставил их при себе. Лучше ее не злить: однорукий он с ней не сладит.
Разжалованный мейстер подал Джейме какую-то фляжку, и он спросил:
– Что здесь?
– Уксусная настойка лакрицы с медом и гвоздикой. Она придаст вам сил и освежит голову.
– Принеси мне снадобье, от которого руки отрастают – другого мне не надо.
– Пей, – без улыбки сказала Бриенна, и он выпил.
Полчаса спустя он почувствовал себя достаточно крепким, чтобы встать. Свежий воздух после банной парной сырости сразу взбодрил его.
– Милорд, должно быть, уже ждет их, – сказал стражник Квиберну. – Может, его отнести?
– Ничего, я сам дойду. Дай мне руку, Бриенна.
Держась за нее, Джейме перешел через двор к огромному, полному сквозняков чертогу – больше тронного зала Королевской Гавани. Вдоль стен тянулись бесчисленные очаги шириной футов с десять, но огня в них не было, и холод пробирал до костей. Дюжина копейщиков в меховых плащах охраняли дверь и лестницу, ведущую на две верхние галереи. В середине этого пустого пространства, за козельным столом, окруженным необозримым полем гладкого грифельного пола, сидел лорд Дредфорта. Всю прислугу составлял один его паж.
– Милорд, – произнесла Бриенна, когда они предстали перед ним.
Русе Болтон, с глазами светлее камня, но темнее молока, прошелестел паучьи-тихим голосом:
– Я рад, что вы окрепли достаточно, чтобы посетить меня, сир. Прошу вас, миледи, присядьте. – Он обвел рукой стол, где стояли сыры, хлеб, холодное мясо и фрукты. – Что будете пить – красное или белое? Боюсь, похвалиться мне нечем. Сир Амори осушил погреба леди Уэнт почти полностью.
– Надеюсь, он поплатился за это жизнью. – Джейме быстро уселся на предложенное ему место, чтобы Болтон не заметил, как он слаб. – Белое – это для Старков. Я буду пить красное, как подобает Ланнистеру.
– Я попрошу воды, – сказала Бриенна.
– Элмар, красного сиру Джейме, воды леди Бриенне и вина с пряностями мне. – Болтон махнул рукой, отпуская стражников, и те удалились.
Джейме по привычке потянулся к вину правой рукой. Культя опрокинула кубок, забрызгав чистую льняную повязку ярко-красными каплями. Джейме едва успел подхватить кубок левой рукой, но Болтон сделал вид, будто не замечает его неуклюжести. Северянин взял сливу и стал есть ее, откусывая понемногу.
– Отведайте их, сир Джейме. Очень сладкие и способствуют пищеварению. Лорд Варго взял их из гостиницы, которую потом сжег.
– Пищеварение у меня отменное, козел никакой не лорд, и ваши сливы занимают меня куда меньше, чем ваши намерения.
– Относительно вас? – Губы Болтона тронула слабая улыбка. – Вы опасный трофей, сир. Вы сеете раздор всюду, где бы ни появились. Даже здесь, в моих счастливых Харренхоллских чертогах. – Его голос звучал чуть-чуть громче шепота. – Как видно, то же самое произошло и в Риверране. Вы знаете, что Эдмар Талли обещал тысячу золотых драконов тому, кто вас вернет?
«Только-то?»
– Моя сестра заплатит вдесятеро больше.
– Неужели? – Улыбка снова мелькнула на лице Болтона и пропала. – Десять тысяч драконов – сумма баснословная. Надо, конечно, принять в расчет и лорда Карстарка – он обещал за вашу голову руку своей дочери.
– Похоже, ваш козел все перепутал, – сказал Джейме.
Болтон издал тихий смешок.
– Известно ли вам, что Харрион Карстарк находился здесь в плену, когда мы взяли замок? Я отдал ему всех людей Кархолда, которые еще оставались при мне, и отправил его с Гловером. Надеюсь, у Синего Дола с ним ничего худого не случилось… иначе из всего потомства лорда Рикарда останется только Алис Карстарк. – Болтон выбрал себе еще одну сливу. – К счастью для вас, мне жена не требуется. Я женился на леди Уолде Фрей во время своего пребывания в Близнецах.