Бриенна была в том же плохо сидящем на ней платье, которое надевала к ужину с Русе Болтоном. Ни щита, ни панциря, ни кольчуги, ни даже вареной кожи – только розовый атлас и мирийское кружево. Козел, должно быть, решил, что представление будет еще занимательнее, если одеть ее в женское платье. Половина этого наряда уже превратилась в клочья, а из левой руки, где прошлись медвежьи когти, шла кровь.
«По крайней мере ей дали меч». Женщина, держа его одной рукой, уходила вбок, стараясь сохранить расстояние между собой и медведем. «Ничего у нее не выйдет – арена слишком мала». Было бы лучше пойти в атаку и положить этому конец. Против хорошей стали ни один медведь не устоит. Но женщина, видимо, боялась приблизиться к зверю. Скоморохи осыпали ее оскорблениями и непристойными советами.
– Нас это не касается, – предупредил Уолтон. – Лорд Болтон сказал, что женщина принадлежит им, и они могут делать с ней, что хотят.
– Ее зовут Бриенна. – Джейме спустился по ступенькам мимо дюжины оторопевших наемников к Варго Хоуту, занимавшему место лорда в первом ряду, и крикнул, перекрывая гам: – Лорд Варго!
Квохорец чуть не выплюнул назад свое вино.
– Шареубийша? – Левая сторона его лица была кое-как замотана бинтами, и над ухом сквозь повязку проступала кровь.
– Вытащи ее оттуда.
– Не лежь не в швое дело, Шареубийша, ешли не хочешь ходить ш двумя культями. Твоя лошиха мне ухо откушила. Неудивительно, что ее отеч не хочет платить выкуп жа такое шокровище.
Рев заставил Джейме обернуться. В медведе, когда он вставал на задние лапы, было восемь футов. «Как Грегор Клиган в мохнатой шкуре, – подумал он, – только у этого, пожалуй, мозгов побольше». Хорошо, что у зверя нет громадного меча, которым орудует Гора.
Разинув в рыке пасть, полную огромных желтых зубов, медведь опустился на четвереньки и устремился прямо к Бриенне. «Сейчас самое время, – подумал Джейме. – Бей же! Давай!»
Но она только ткнула в зверя мечом, не причинив ему никакого вреда. Медведь отпрянул и снова двинулся на нее с глухим рычанием. Бриенна отступила влево и снова ткнула его в морду. На этот раз он отвел удар лапой.
«Он остерегается, – понял Джейме. Он уже имел дело с людьми и знает, что копья и мечи могут больно поранить. – Но надолго это ее не спасет».
– Убей его! – крикнул он, но общий гомон заглушил его голос. Если Бриенна и слышала его, то не подала виду. Она обходила яму по кругу, держась спиной к стене. «Слишком близко. Если медведь прижмет ее к ней…»
Зверь неуклюже, но быстро повернулся к ней, и Бриенна проворно, как кошка, сменила направление. «Такой эта женщина мне и запомнилась». Прыгнув к медведю, она рубанула его мечом по спине. Он взревел и снова стал на дыбы, а Бриенна отступила. «Где же кровь?» Но затем он понял.
– Ты дал ей турнирный меч! – крикнул Джейме Хоуту.
Козел заржал, брызгая вином и слюной.
– Яшное дело!
– Я заплачу твой поганый выкуп. Золотом, сапфирами, чем хочешь. Вытащи ее оттуда.
– Ешли она тебе нужна, иди вожьми ее шам.
Так Джейме и сделал.
Опершись левой рукой на мраморные перила, он перескочил через них и спрыгнул на песок. Медведь повернулся на звук и принюхался, настороженно изучая нового пришельца. Джейме стал на одно колено. «Седьмое пекло! Ну, и что теперь делать?»
– Цареубийца! – изумленно воскликнула Бриенна.
– Джейме. – Он швырнул песок медведю в морду, и зверь, молотя по воздуху лапами, бешено взревел.
– Ты что здесь делаешь?
– Дурака валяю. Прячься за меня. – Он стал между Бриенной и медведем.
– Сам прячься. У меня меч.
– Тупой меч. Прячься за меня! – Из песка торчало что-то. Джейме схватил это и увидел человеческую челюсть, на которой еще сохранились ошметки зеленоватого мяса, кишащие червями. «Прелестно, – подумал он. – Чьи же это бренные останки?» Медведь начал приближаться. Джейме с размаху запустил костью в медвежью морду, но промахнулся на добрый ярд. «Надо бы и левую руку себе отрубить, все равно от нее никакого проку».
Бриенна попыталась выйти вперед, но он дал ей подножку, и она упала на песок, не выпуская своего бесполезного меча. Джейме сел на нее верхом, не давая встать, а медведь кинулся на них.
Тут послышалось глухое «цвак», и под левым глазом зверя вдруг выросла оперенная стрела. Вторая стрела попала в ногу. Зверь с ревом стал на дыбы. Из его разинутой пасти текла кровь и слюна. Он снова двинулся к Джейме с Бриенной, и на него градом посыпались стрелы из арбалетов. На таком близком расстоянии промахнуться было трудно. Стрелы били, как палицы, но медведь умудрился сделать еще один шаг. «Бедный зверюга – храбрый, но тупой». Джейме отскочил от него в сторону, крича и кидая ногами песок. Медведь повернулся к нему и получил еще две стрелы в спину. Он испустил последний рокочущий рык, сел, вытянулся на окровавленном песке и издох.
Бриенна приподнялась на колени, сжимая в руке меч и тяжело, отрывисто дыша. Стрелки Уолтона перезаряжали свои арбалеты, Кровавые Скоморохи изрыгали брань и угрозы. Рорж и Трехпалый схватились за мечи, Золло развернул свой кнут.
– Вы убили моего медведя! – вопил Варго Хоут.
– И с тобой то же самое будет, если начнешь ерепениться, – посулил ему Уолтон. – Мы забираем женщину с собой.
– Ее зовут Бриенна, – сказал Джейме. – Бриенна, девица Тарт. Надеюсь, ты все еще девица?
Ее широкое неказистое лицо стало пунцовым.
– Да.
– Вот и хорошо, потому что я спасаю только девиц. Ты получишь свой выкуп, – сказал он Хоуту. – За нас обоих. Ланнистеры платят свои долги. А теперь брось нам веревки и дай вылезти отсюда.
– Хрен вам, – рявкнул Рорж. – Убей их, Хоут, не то пожалеешь, что не убил.
Квохорец колебался. Половина его людей были пьяны, а северяне трезвы как стеклышко, притом их было вдвое больше, и многие стрелки уже перезарядили арбалеты.
– Вытащите их, – велел Хоут. – Я решил проявить милошердие, – сказал он Джейме. – Шкажи об этом швоему лорду-отчу.
– Скажу, милорд, скажу. – «Только вряд ли это пойдет тебе на пользу».
Когда они отъехали на пол-лиги от Харренхолла и оказались за пределами выстрела, Уолтон наконец дал волю своему гневу.
– Ты что, спятил, Цареубийца? Смерти захотел? Кто же это лезет к медведю с голыми руками.
– С одной голой рукой и одной голой культей, – поправил Джейме. – Я надеялся, что ты убьешь зверя до того, как он прикончит меня. Иначе лорд Болтон снял бы с тебя шкурку как с апельсина, ведь так?
Железные Икры обругал его дураком-Ланнистером, пришпорил коня и ускакал вперед.
– Сир Джейме. – Бриенна даже в своем испачканном и разорванном платье больше походила на переодетого мужчину, чем на женщину. – Я благодарна тебе, но… вы ведь уже далеко успели уехать. Зачем вы вернулись?
На языке у него вертелось с дюжину шуточек, одна другой ехиднее, но Джейме только пожал плечами и сказал:
– Ты явилась мне во сне.
Кейтилин
Со своей молодой королевой Робб прощался трижды. Один раз в богороще под сердце-деревом, перед взорами богов и людей. Второй – у подъемной решетки, где Жиенна проводила его долгим объятием и еще более долгим поцелуем. И наконец, час спустя, уже за Камнегонкой, Жиенна догнала их на взмыленном коне, чтобы еще раз попросить мужа взять ее с собой.
Кейтилин заметила, что Робб этим тронут, но и смущен тоже. День был сырой и ненастный, начинал моросить дождь и Роббу меньше всего хотелось останавливать колонну и утешать обливающуюся слезами молодую жену на глазах у половины своего войска. «Говорит он с ней ласково, – подумала она, глядя на прощающуюся пару, – но ему приходится прятать гнев».
Пока король и королева прощались, Серый Ветер все время бегал вокруг них, то и дело отряхиваясь и скаля зубы на дождь. Наконец Робб поцеловал Жиенну в последний раз, отрядил дюжину человек проводить ее обратно в Риверран и снова сел на коня, а лютоволк помчался вперед, как стрела, пущенная из лука.
– Я вижу, у королевы Жиенны любящее сердце, – сказал Лотар Фрей Кейтилин. – В этом она похожа на моих сестер. Бьюсь об заклад, что Рослин теперь пляшет вокруг Близнецов, распевая: «Леди Талли, леди Рослин Талли». А завтра она начнет прикладывать к лицу красные и голубые лоскутки, чтобы посмотреть, как ей пойдет свадебный плащ Риверрана. Зато лорд Талли у нас что-то притих. – Лотар, повернувшись в седле, улыбнулся Эдмару. – Хотел бы я знать, что вы чувствуете?
– Почти то же, что чувствовал у Каменной Мельницы перед тем, как затрубили боевые рога, – ответил Эдмар, и это было шуткой лишь отчасти.
Лотар добродушно рассмеялся.
– Будем молиться, чтобы ваша свадьба закончилась столь же счастливо, милорд.
И да помилуют нас боги, если этого не случится. Кейтилин пришпорила лошадь, оставив брата в обществе Хромого Лотара.
Это она настояла на том, чтобы Жиенна осталась в Риверране, когда Робб подумывал взять и ее на свадьбу. Лорд Уолдер может счесть отсутствие королевы новым оскорблением, но ее присутствие уж точно стало бы не просто оскорблением, а солью на его рану. «У лорда Фрея острый язык и долгая память, – предупреждала сына Кейтилин. – Я не сомневаюсь, что у тебя достанет сил снести его упреки ради союза с ним, но ты слишком похож на отца, чтобы смолчать, если он начнет оскорблять Жиенну в лицо».
Робб не мог отрицать разумности этого решения. «И все-таки он сердится на меня, – устало подумала Кейтилин. – Он уже скучает по Жиенне и невольно винит меня за то, что ее нет с ним, хотя и знает, что я дала ему хороший совет».
Из шести Вестерлингов, приехавших с Роббом из Скалы, при нем остался только один, сир Рейнальд, брат Жиенны и личный знаменосец короля. Дяде Жиенны Рольфу Спайсеру Робб поручил доставить юного Мартина Ланнистера в Золотой Зуб – в тот же день, как получил согласие лорда Тайвина на обмен пленными. Это было ловко сделано. Робб избавился от страха за безопасность Мартина, Галбарт Гловер с облегчением узнал, что его брат Роберт уже сел на корабль в Синем Доле, сир Рольф получил почетное поручение… и Серый Ветер снова рядом с королем. «Там, где ему и место».