Первая часть истории сира Барристана была начертана крупным почерком сира Герольда Хайтауэра, заключительная же, начиная с ранений при Трезубце, – более мелким и изящным письмом самого Селми.
Запись о самом Джейме по сравнению с предыдущей выглядела куцей.
«Сир Джейме из дома Ланнистеров. Первенец лорда Тайвина и леди Джоанны из Утеса Кастерли. Сражался против разбойников Королевского леса в качестве оруженосца лорда Самнера Крейкхолла. Посвящен в рыцари на пятнадцатом году сиром Эртуром Дейном из Королевской Гвардии за доблесть в бою. Призван в Королевскую Гвардию на пятнадцатом же году королем Эйерисом II Таргариеном. Во время взятия Королевской Гавани убил короля Эйериса у подножия Железного Трона. С тех пор известен как Цареубийца. Прощен за свое преступление королем Робертом I Баратеоном. Состоял в почетном карауле, доставившем его сестру леди Серсею Ланнистер в Королевскую Гавань на свадьбу с королем Робертом. Победитель турнира, устроенного в Королевской Гавани по случаю их свадьбы».
Вся его жизнь, изложенная таким образом, казалась серой и незначительной. Сир Барристан мог бы упомянуть хотя бы о нескольких других его турнирных победах. А сир Герольд мог бы добавить еще пару слов о том, как он отличился во время разгрома сиром Эртуром Дейном Братства Королевского леса. Он как-никак спас жизнь лорду Самнеру, не дав Пузатому Бену размозжить ему голову, хотя сам разбойник от него ушел. И выдержал поединок с Улыбчивым Рыцарем, хотя в конце концов того убил сир Эртур. «Что за бой это был и что за противник!» Улыбчивый Рыцарь был безумцем, в равной мере наделенным жестокостью и рыцарской честью и не ведавшим, что такое страх. «И Дейн со своим Мечом Зари…» Меч разбойника к концу боя стал таким зазубренным, что сир Эртур остановился и позволил ему взять новый. «Мне нужен твой белый меч», – заявил рыцарь-разбойник, получивший уже с дюжину ран и истекающий кровью. «Так получите его, сир», – ответил сир Эртур и добил его.
«Мир в те дни был проще, – подумал Джейме, – а мужчины и мечи делались из лучшей стали». Не потому ли, что ему тогда было пятнадцать лет? Теперь они все мертвы: Меч Зари и Улыбчивый Рыцарь, Белый Бык и принц Ливен, сир Освелл Уэнт со своим черным юмором, серьезный Джон Дарри, Саймон Тойн и вся его шайка, старый рубака Самнер Крейкхолл. «А тот мальчишка, что был мной – когда же он умер? Когда надел белый плащ или позже, когда перерезал глотку Эйерису?» Тот мальчик хотел стать сиром Эртуром Дейном, но где-то по дороге превратился в Улыбчивого Рыцаря.
Услышав, как открылась дверь, он закрыл Белую Книгу и встал навстречу своим братьям. Первым пришел сир Осмунд Кеттлблэк. Он ухмыльнулся Джейме, словно старому товарищу по оружию.
– Сир Джейме, если б вы в тот день выглядели таким же образом, я бы вас сразу узнал.
– Вот как? – Джейме в этом сомневался. Его искупали, побрили и привели в порядок волосы и он, глядя в зеркало, не видел больше того человека, который путешествовал по речным землям вместе с Бриенной… но и себя не видел. Он исхудал, щеки ввалились, под глазами появились морщины. – «Я стал похож на старика». – Займите ваше место, сир.
Кеттлблэк повиновался. В комнату стали входить другие братья.
– Сиры, – осведомился Джейме, когда собрались все пятеро, – кто охраняет короля?
– Мои братья сир Осни и сир Осфрид, – ответил Кеттлблэк.
– И мой брат сир Гарлан, – добавил Рыцарь Цветов.
– Можно ли на них положиться?
– Да, милорд.
– Тогда садитесь. – Это были освященные обычаем слова. Королевские гвардейцы, прежде чем собраться вместе, должны обеспечить безопасность короля.
Сир Борос и сир Меррин сели справа, оставив между собой пустой стул сира Ариса Окхарта, находящегося в Дорне. Сир Осмунд, сир Бейлон и сир Лорас заняли места слева от Джейме. «Старые отдельно, новые отдельно. Имеет ли это какое-то особое значение?» В истории Королевской Гвардии бывали времена, когда в ней происходил раскол, особенно острый во время Танца Драконов. Неужели и ему, Джейме, следует опасаться чего-то подобного?
Он странно чувствовал себя на месте лорда-командующего, где столько лет восседал Барристан Смелый, а его увечье делало это еще более странным. Тем не менее это его место и его Королевская Гвардия. «Семеро рыцарей Томмена».
С Меррином Трантом и Боросом Блаунтом Джейме служил долго. Бойцы они неплохие, но Трант хитер и жесток, а Блаунт – напыщенный ворчун. Сир Бейлон Сванн лучше соответствует своему плащу, а Лорас предположительно представляет собой истое воплощение рыцарского духа. Пятый, Осмунд Кеттлблэк, Джейме незнаком.
Что-то сказал бы сир Эртур Дейн об этом сборище? «Как случилось, что Королевская Гвардия пала так низко?» – вероятнее всего, спросил бы он. «Это моих рук дело, – пришлось бы ответить Джейме. – Это я открыл дверь, а когда в нее поползли гады, я не сделал ничего, чтобы воспрепятствовать им».
– Король умер, – начал Джейме. – Сын моей сестры, тринадцатилетний мальчик, убит на собственном свадебном пиру в собственном чертоге. Все пятеро из вас там присутствовали, все пятеро охраняли его. Тем не менее он мертв. – Джейме помолчал, ожидая какого-то отклика, но ни один из них не издал ни звука. Ему показалось, что юный Тирелл сердит, а Бейлон Сванн пристыжен. Остальные трое выказывали полное безразличие. – Это сделал мой брат? – напрямик спросил Джейме. – Это Тирион отравил моего племянника?
Сир Бейлон беспокойно поерзал на сиденье, сир Борос сжал руку в кулак, сир Осмунд лениво пожал плечами. Меррин Трант наконец ответил:
– Он наливал вино в чашу Джоффри – тогда-то он, наверно, и бросил туда яд.
– Вы уверены, что яд был именно в вине?
– В чем же еще? – сказал сир Борос. – Бес вылил остаток вина на пол – зачем ему было это делать, если не ради избавления от улики, доказывающей его вину.
– Он знал, что вино отравлено, – добавил сир Меррин.
– Бес на помосте был далеко не один, – нахмурился сир Бейлон. – Пир к этому времени был в разгаре, и люди постоянно вставали, менялись местами, выходили по нужде, слуги сновали взад-вперед… король с королевой только что разрезали свадебный пирог, и все смотрели только на этих треклятых голубей. О чаше никто и не думал.
– Кто еще был на помосте? – спросил Джейме.
– Семьи короля и королевы, – ответил сир Меррин, – великий мейстер Пицель, верховный септон…
– Вот вам и отравитель, – с ехидной улыбкой вставил сир Осмунд. – Слишком уж он елейный, этот святой старец. Мне он никогда не нравился, – закончил он со смехом.
– Нет, – возразил, не отозвавшись на его шутку, Рыцарь Цветов. – Отравительница – Санса Старк. Вы все забываете, что моя сестра тоже пила из этой чаши. Санса Старк была единственной особой в зале, имевшей причину желать смерти как Маргери, так и королю. Бросив яд в свадебную чашу, она надеялась покончить с ними обоими. Зачем ей было убегать, если она невиновна?
«А паренек-то прав. Быть может, Тирион в самом деле не виноват». Но что толку, если Санса пропала бесследно. Возможно, Джейме следует самому ее поискать. Для начала неплохо бы узнать, как она выбралась из замка. «У Вариса могут быть соображения по этому поводу». Никто не знает Красный Замок лучше евнуха.
Но с этим можно подождать – сейчас у Джейме есть более неотложные дела. «Ты говоришь, что ты лорд-командующий, – сказал ему отец, – исполняй же свой долг». Эти пятеро – не те братья, которых бы он себе выбрал, но других у него нет, и пришло время прибрать их к рукам.
– Кто бы ни совершил это, – сказал он, – Джоффри умер, и Железный Трон перешел к Томмену. Я желаю, чтобы он сидел на этом троне до тех пор, пока волосы у него не побелеют и зубы не выпадут – и произойти это должно не от яда. – Джейме повернулся к сиру Боросу. За последние годы тот располнел, но широкая кость это скрадывала. – По вам, сир Борос, видно, что вы любите покушать. Отныне вы будете пробовать все, что ест или пьет Томмен.
Сир Осмунд громко засмеялся, Рыцарь Цветов улыбнулся, но сам сир Борос сделался багровым, как свекла.
– Я не слуга, пробующий блюда! Я рыцарь Королевской Гвардии!
– Как это ни печально. – Серсее не следовало срывать с этого человека белый плащ, но отец только усугубил позор Бороса, вернув ему плащ. – Сестра рассказала мне, с какой готовностью вы сдали Томмена наемникам. Надеюсь, горох и морковка вам столь грозными не покажутся. Пока ваши собратья упражняются во дворе с мечом и щитом, вы можете упражняться с ложкой и тарелкой. Томмен любит яблочные пирожные – смотрите, чтобы какие-нибудь наемники их не похитили.
– И вы смеете говорить со мной подобным образом? Вы?!
– Вы должны были умереть прежде, чем позволить взять Томмена в плен.
– Как умерли вы, защищая Эйериса, сир? – Сир Борос встал, сжимая рукоять меча. – Я… я этого не потерплю. Как по мне, это вам следует пробовать пищу короля – на что еще годен калека?
– Согласен, – улыбнулся Джейме, – я столь же непригоден для защиты короля, как и вы. Обнажите же меч, в который вы так вцепились, и посмотрим, на что годятся две ваши руки против моей одной. В итоге кто-нибудь из нас падет мертвым. И Королевской Гвардии это будет только на пользу. – Он встал. – Если же у вас другие намерения, вы можете вернуться к вашим обязанностям.
Сир Борос отхаркнул зеленую слизь, смачно плюнул под ноги Джейме и вышел, так и не обнажив меча.
«Хорошо иметь дело с трусами». Сир Борос даже в свои годы, при своей полноте и будучи весьма заурядным воином, мог бы изрубить его в куски. «Но Борос этого не знает, и остальные тоже знать не должны. Они боятся человека, которым я был, – человека, которым я стал, они могут только жалеть».
Джейме снова сел и повернулся к Кеттлблэку:
– Сир Осмунд, вас я не знаю и нахожу это странным. Я часто сражался на турнирах и ратных полях во всех Семи Королевствах. Мне известен каждый межевой рыцарь, вольный всадник и возомнивший о себе оруженосец, когда-либо выезжавший на ристалище. Как же так случилось, что я ни разу не слышал о вас, сир Осмунд?