– Не могу знать, милорд, – ответствовал сир Осмунд с широкой улыбкой, как будто они с Джейме были старые соратники, играющие в какую-то веселую игру. – Я солдат, а не рыцарь, выступающий на турнирах.
– Где вы служили до того, как вас отыскала моя сестра?
– И там и сям, милорд.
– Я бывал в Староместе на юге и в Винтерфелле на севере, бывал в Ланниспорте на западе и в Королевской Гавани на востоке, но ни Там, ни Сям мне бывать не случалось. – Джейме, за неимением пальца, показал культей на крючковатый нос сира Осмунда. – Я спрашиваю: где вы служили?
– На Ступенях, на Спорных Землях – там всегда дерутся. Я состоял в отряде Славных Кавалеров. Мы сражались то за Лис, то за Тирош.
«За тех, кто вам платил».
– Как вы стали рыцарем?
– На поле брани.
– Кто посвятил вас?
– Сир Роберт… Стоун[1]. Теперь его уже нет в живых, милорд.
– Еще бы. – Этот сир Роберт, должно быть, какой-нибудь бастард из Долины, служивший наемником на Спорных Землях. Если он вообще существовал, а не состряпан сиром Осмундом из покойного короля и крепостной стены. О чем только думала Серсея, облачая в белый плащ такого, как Кеттлблэк?
Впрочем, он хотя бы знает, как держать меч и щит. Наемники редко бывают порядочными людьми, но поневоле должны приобрести некоторое воинское мастерство, чтобы остаться в живых.
– Прекрасно, сир, – сказал Джейме. – Вы можете идти.
Кеттлблэк вышел вразвалку, с той же ухмылкой на лице.
– Сир Меррин, – улыбнулся Джейме, обращаясь к угрюмому рыжеволосому рыцарю с мешками под глазами. – Я слышал, Джоффри пользовался вами, чтобы наказать Сансу Старк. – Он повернул к Транту Белую Книгу. – Прошу вас, найдите здесь обет, предписывающий нам бить женщин и детей.
– Я исполнял приказ его милости. Мы даем обет повиноваться ему.
– С сегодняшнего дня я попрошу вас умерить свое повиновение. Моя сестра – королева-регент, мой отец – десница короля, я сам – ваш лорд-командующий. Повинуйтесь нам и никому другому.
– Вы приказываете нам не подчиняться королю? – упрямо осведомился сир Меррин.
– Королю восемь лет. Ваш первый долг – охранять его, в том числе и от него самого. Пользуйтесь той неприглядной вещью, что помещается внутри вашего шлема. Если Томмен попросит вас оседлать ему коня, повинуйтесь ему. Если он прикажет убить этого коня, обратитесь ко мне.
– Слушаюсь, милорд.
– Можете идти. – Джейме перешел к следующему. – Сир Бейлон, я часто наблюдал за вами на турнирах и сражался в общих схватках как заодно с вами, так и против вас. Мне сказали также, что в битве на Черноводной вы проявили доблесть не меньше ста раз. Ваше присутствие делает честь Королевской Гвардии.
– Я почитаю за честь состоять в ней, – несколько настороженно ответил сир Бейлон.
– Я задам вам только один вопрос. Вы служили нам верно, это так… но Варис сказал мне, что ваш брат воевал сначала у Ренли, затем у Станниса, а ваш лорд-отец решил вовсе не созывать свои знамена и всю войну просидел за стенами Каменного Шлема.
– Мой отец стар, милорд. Ему далеко за сорок, и его боевые дни позади.
– А брат?
– Доннел в битве был ранен и сдался сиру Элвуду Харту. Потом его выкупили, и он присягнул королю Джоффри, как много других пленников.
– Так-то оно так, но все же… Ренли, Станнис, Джоффри, Томмен… как это он пропустил Бейлона Грейджоя и Робба Старка? Он мог бы стать первым рыцарем в государстве, присягнувшим на верность всем шести королям.
Смущение сира Бейлона бросалось в глаза.
– Доннел заблуждался, но теперь он человек Томмена – даю вам слово.
– Меня заботит не сир Доннел Постоянный, а вы. – Джейме подался вперед. – Что будет, если сир Доннел отдаст свой меч очередному узурпатору и однажды ворвется в наш тронный зал, а вы, весь в белом, окажетесь между королем и родным братом. Как поступите вы тогда?
– Я… Этого никогда не случится, милорд.
– Со мной случилось, – сказал Джейме.
Сванн вытер пот белым рукавом.
– Вам нечего ответить?
– Милорд… – сир Бейлон поднялся на ноги. – Я клянусь моим мечом, моей честью, именем моего отца, что не поступлю так, как вы.
– Хорошо, – засмеялся Джейме. – Ступайте… и посоветуйте сиру Доннелу добавить флюгер к своему гербу.
Джейме и Рыцарь Цветов остались наедине.
Сир Лорас, стройный, как меч, одетый в белоснежный полотняный камзол и белые шерстяные бриджи, был опоясан золотым поясом, и золотая роза скрепляла его шелковый плащ. Мягкие каштановые локоны падали ему на плечи, карие глаза смотрели дерзко. «Он полагает, что это турнир и его только что вызвали на ристалище».
– Семнадцать – и уже рыцарь Королевской Гвардии, – сказал Джейме. – Вы должны этим гордиться. Принц Эйемон Рыцарь-Дракон тоже поступил в Гвардию семнадцати лет – вам это известно?
– Да, милорд.
– А известно ли вам, что я стал гвардейцем, когда мне было всего пятнадцать?
– И это мне известно, милорд, – улыбнулся юноша.
Джейме не понравилась его улыбка.
– Я был лучше вас, сир Лорас. Выше ростом, сильнее и проворнее.
– Но это было давно, милорд, – ответил юноша.
Джейме не удержался от смеха. «Что за чушь, Тирион немилосердно высмеял бы меня, если бы слышал, как я меряюсь членами с этим мальчишкой».
– Да, сир, с тех пор я стал старше и мудрее. Вам не мешало бы поучиться у меня.
– Как учились вы у сира Бороса и сира Меррина?
Эта стрела почти достигла своей цели.
– Я учился у Белого Быка и Барристана Смелого, – отрезал Джейме. – Учился у сира Эртура Дейна, Меча Зари, который мог перебить всех вас пятерых левой рукой, правой помогая себе мочиться. Учился у принца Ливена Дорнийского, сира Освелла Уэнта и сира Джонотора Дарри, которые все были славные воины.
– Теперь они все мертвы.
«Он – это я, – внезапно понял Джейме. – Я говорю с прежним собой – та же петушиная надменность, то же дутое рыцарство. Вот что бывает, когда достигаешь слишком больших успехов в слишком юном возрасте».
В таких случаях, как в фехтовании, иногда полезно испробовать другой прием.
– Говорят, что в битве вы сражались великолепно… почти так же хорошо, как призрак лорда Ренли рядом с вами. Рыцарь Королевской Гвардии не должен иметь секретов от своего лорда-командующего. Скажите мне, сир: кто бился в доспехах Ренли?
Лорас похоже не собирался отвечать, но потом, как видно, вспомнил свои обеты и сказал:
– Мой брат. Ренли был выше меня и шире в груди. Мне его доспехи оказались велики, а Гарлану пришлись впору.
– А кто придумал этот маскарад – вы или он?
– Это предложил лорд Мизинец. Он сказал, что это сильно напугает невежественных латников Станниса.
– И напугало. – «Притом не только солдат, а многих рыцарей и лордов». – Ну что ж, певцам вы дали богатую пищу для стихоплетства, это чего-нибудь да стоит. А что вы сделали с Ренли?
– Я похоронил его своими руками на месте, которое он указал мне, когда я еще был оруженосцем в Штормовом Пределе. Там его никто не найдет и не потревожит его покой. – Лорас взглянул на Джейме с вызовом. – Я клянусь защищать короля Томмена всеми своими силами и отдать за него жизнь, если понадобится. Но Ренли я не предам никогда, ни словом, ни делом. Это ему следовало стать королем. Он был лучшим из них.
«Разве что лучше всех одетым», – подумал Джейме, но промолчал. Как только разговор зашел о Ренли, всю надменность Лораса как рукой сняло. «Он отвечал правдиво. Он горд, дерзок, и дерьма в нем предостаточно, но он не лжец. Пока еще нет».
– Вам виднее. Еще одно, и вы можете вернуться к своим обязанностям.
– Да, милорд?
– Бриенна Тарт все еще содержится в башне.
Юноша стиснул зубы.
– Темница ей бы больше подошла.
– Вы уверены, что она заслуживает темницы?
– Она заслуживает смерти. Я говорил Ренли, что женщине не место в Радужной Гвардии. Схватку она выиграла хитростью.
– Я знал и другого рыцаря, который не чурался хитрости. Однажды он выехал на кобыле, которая была в охоте, против соперника, сидевшего на норовистом жеребце. А какую хитрость использовала Бриенна?
Сир Лорас покраснел.
– Она прыгнула… впрочем, не важно. Она победила, отдаю ей должное, и его милость накинул ей на плечи радужный плащ. А она его убила. Или позволила убить.
– В этом «или» заключается большая разница. – «Разница между моим преступлением и позором Бороса Блаунта».
– Она поклялась защищать его. Сир Эммон Кью, сир Робар Ройс, сир Пармен Крейн тоже дали такую клятву. Как мог кто-то причинить ему вред, когда она была в шатре, а другие несли стражу снаружи? Если только они не были замешаны.
– Вас на свадебном пиру было пятеро, – заметил Джейме. – Как мог Джоффри умереть, если вы не были в этом замешаны?
Сир Лорас, напружинившись, поднялся с места.
– Мы ничего не смогли сделать.
– Женщина говорит то же самое. И оплакивает Ренли так же, как и вы. Я по Эйерису не горевал, могу вас уверить. Бриенна страшна с виду и упряма как ослица, но солгать у нее ума не хватит, а ее преданность превышает всякое разумение. Она поклялась, что доставит меня в Королевскую Гавань, и вот я здесь. А то, что я потерял руку… это такая же моя вина, как и ее. Вспоминая, как она меня защищала, я не сомневаюсь, что она дралась бы за Ренли до последнего вздоха, если бы было с кем драться. Но с тенью? – Джейме покачал головой. – Обнажите свой меч, сир Лорас, и покажите, как вы сражались бы с тенью. Мне хочется на это посмотреть.
Сир Лорас не шелохнулся.
– Она бежала. Они с Кейтилин Старк бросили его, залитого кровью, и бежали. Зачем они это сделали, если не были виноваты? – Он уставился в стол. – Ренли доверил мне авангард – в противном случае это я помогал бы ему облачаться в доспехи. Он часто оказывал мне эту честь. Мы… мы помолились с ним вместе той ночью, и я оставил его с ней. Сир Пармен и сир Эммон охраняли шатер, и сир Робар Ройс тоже там был. Сир Эммон поклялся, что это Бриенна… хотя…