«Чего он ждет – признания в любви?»
– Я брат Ночного Дозора, – учтиво и сдержанно ответил Джон.
– Слова, пустые слова. Почему, ты думаешь, я покинул Драконий Камень и отплыл к Стене, Лорд Сноу?
– Я не лорд, государь. Я хочу надеяться, что вы сделали это по нашей просьбе, хотя не могу понять, почему вы так медлили.
Станнис, как ни странно, улыбнулся.
– Ты смел – настоящий Старк. Да, мне следовало бы прибыть сюда раньше. Если бы не мой десница, я бы и вовсе не пришел. Лорд Сиворт – человек низкого рода, однако он напомнил мне о моем долге, когда я думал только о своих правах. Давос сказал, что я ставлю повозку впереди лошади. Пытаюсь завоевать трон, чтобы спасти королевство, тогда как мне нужно спасать королевство, чтобы завоевать трон. Вот он, враг, с которым мне суждено сразиться. – Станнис указал на север.
– Тот, чье имя запретно, – тихо добавила Мелисандра. – Он Бог Ночи и Ужаса, Джон Сноу, и эти существа в снегу – его воинство.
– Говорят, ты убил одного из этих живых мертвецов, спасая лорда Мормонта, – сказал Станнис. – Может статься, это и твоя война тоже, Лорд Сноу – если ты согласен мне помочь.
– Мой меч отдан Ночному Дозору, ваша милость, – осторожно ответил Джон.
Королю это явно не понравилось. Он скрипнул зубами и сказал:
– Мне нужен не только твой меч.
– Милорд? – в растерянности молвил Джон.
– Мне нужен Север.
– Но… Королем Севера был мой брат Робб…
– Твой брат был законным лордом Винтерфелла. Если бы он остался дома и выполнял свой долг, вместо того чтобы возлагать на себя корону и идти покорять речные земли, он жил бы и по сей день. Но чему быть, того не миновать. Ты не Робб, как и я не Роберт.
Эти жестокие слова разрушили всякую приязнь, которую Джон мог бы возыметь к Станнису.
– Я любил моего брата, – сказал он.
– И я любил своего. Но они были такими, какими были, а мы таковы, какие мы есть. Я единственный истинный король Вестероса, и севера его, и юга. А ты – бастард Неда Старка. – Станнис впился в Джона своими темно-синими глазами. – Тайвин Ланнистер назначил Русе Болтона своим Хранителем Севера в награду за то, что тот предал твоего брата. Железные Люди после смерти Бейлона Грейджоя воюют между собой, но Ров Кайлин, Темнолесье, Торрхенов Удел и почти весь Каменный Берег по-прежнему остаются за ними. Земли твоего отца истекают кровью, а у меня нет ни сил, ни времени врачевать эти раны. Винтерфеллу нужен лорд – преданный мне лорд.
«Он смотрит на меня», – ошарашенно подумал Джон:
– Винтерфелла больше нет. Теон Грейджой предал его огню.
– Гранит не так-то легко сгорает, – ответил Станнис. – Замок со временем можно будет восстановить. Для того чтобы быть лордом, нужно быть мужчиной, а стены неважны. Твои северяне меня не знают, и у них нет причин меня любить, однако они понадобятся мне в грядущих битвах. Нужен сын Эддарда Старка, чтобы привести их под мое знамя.
«Он хочет сделать меня лордом Винтерфелла». У Джона даже голова закружилась, и на мгновение он испугался, что сильный порыв ветра может сбросить его со Стены.
– Ваша милость, вы забываете, что я Сноу, а не Старк.
– Это ты кое о чем забываешь, – ответил король Станнис.
Теплая рука Мелисандры легла на плечо Джона.
– Король может снять с тебя клеймо бастарда одним мановением руки, лорд Сноу.
Лорд Сноу. Так его прозвал сир Аллисер Торн, насмехаясь над его внебрачным происхождением, и многие братья тоже пользовались этим прозвищем – одни с любовью, другие с издевкой. Но теперь это прозвучало совсем по-иному… по-настоящему.
– Да, – неуверенно произнес он, – короли и прежде узаконивали права бастардов, но ведь я остаюсь братом Ночного Дозора. Я преклонил колени перед сердце-деревом и поклялся не владеть землями и не иметь детей.
– Джон. – Мелисандра стояла так близко, что он чувствовал тепло ее дыхания. – Единственный истинный бог – это Рглор. Клятва, данная дереву, имеет не больше силы, чем если бы ты принес ее своим башмакам. Открой свое сердце и впусти в него свет Владыки. Сожги свои чардрева и прими Винтерфелл как дар Владыки Света.
Когда Джон был еще мал, слишком мал, чтобы понимать, что такое «бастард», он мечтал, что когда-нибудь Винтерфелл будет принадлежать ему. Позже, став старше, он устыдился этих мечтаний. Винтерфелл перейдет к Роббу и его сыновьям или Брану с Риконом, если он умрет бездетным. А дальше идут Санса и Арья. Желать другого даже в мечтах было нехорошо, как будто он в душе обрекал их всех на смерть. «Нет, я не хотел этого, – думал Джон, стоя перед синеглазым королем и красной женщиной. – Я любил Робба, любил их всех. Я никогда не желал им зла, но оно случилось. Теперь остался только я». Стоит ему только сказать слово, и он станет Джоном Старком, навеки расставшись с именем Сноу. Стоит ему присягнуть этому королю на верность, и Винтерфелл будет его. И для этого ему нужно только…
…снова преступить свою клятву.
«И на этот раз уже по-настоящему». Чтобы получить отцовский замок, он должен отречься от богов своего отца.
Король снова устремил взгляд на север. Его золотой плащ полоскало на ветру.
– Быть может, я ошибаюсь в тебе, Джон Сноу. Оба мы знаем, что говорят о бастардах. Быть может, ты не так дорожишь честью, как твой отец, и не так искусен в военном деле, как твой брат. Но ты – то орудие, которое вручил мне Рглор. Я нашел тебя, как ты нашел драконово стекло под Кулаком, и намерен воспользоваться тобой. Даже Азор Ахай выиграл свою войну не один. Я перебил тысячу одичалых, взял в плен еще тысячу, а остальных разогнал, но ты, как и я, знаешь, что они еще вернутся. Мелисандра видела это в пламени. Этот Тормунд Громовой Кулак, должно быть, уже собирает остатки своего войска и готовится к новому наступлению. И чем больше мы будем пускать друг другу кровь, тем слабее мы все окажемся, когда нагрянет настоящий враг.
Джон пришел к такому же заключению.
– Это верно, ваша милость, – сказал он, не совсем понимая, к чему ведет король.
– Пока твои братья спорят о том, кто будет их главой, я веду беседы с Мансом Налетчиком. – Станнис скрипнул зубами. – Упрямый человек и гордый. Придется предать его огню – иного выбора он мне не оставляет. Но мы взяли в плен и других вожаков. Того, кто именует себя Костяным Лордом, нескольких клановых вождей и нового магнара теннов. Твоим братьям, как и лордам твоего отца, мое намерение не придется по нраву, но я хочу пропустить одичалых за Стену… тех, кто присягнет мне на верность, поклянется соблюдать мир и королевские законы и примет Владыку Света как своего бога. Даже великанов, если они способны согнуть свои здоровенные колени. Я поселю их на Даре, когда мне удастся забрать его у вашего нового лорда-командующего. Скоро задуют холодные ветры, и нам придется либо жить, либо умирать вместе. Пришло время нам заключить союз против общего врага. – Он перевел взгляд на Джона: – Ты согласен со мной?
– Мой отец мечтал о том, чтобы вновь заселить Дар, – признался Джон. – Он говорил об этом с дядей Бендженом. – «Он никогда не намеревался, правда, заселять его одичалыми… но ведь он не знал их». Джон не обманывал себя: одичалые будут непокорными подданными и опасными соседями, но выбор между огненными волосами Игритт и холодными синими глазами упырей напрашивается сам собой. – Я согласен с вами.
– Хорошо, но самый верный способ скрепить новый союз – это брак. Я намерен женить моего винтерфеллского лорда на принцессе одичалых.
Джон, слишком долго, возможно, пробывший с вольным народом, не сдержал смеха.
– Если ваша милость думает, что может просто так отдать мне Вель, пленница она или нет, то вы, боюсь, плохо знакомы с женщинами вольного народа. Любой, кто хочет жениться на ней, должен быть готов взобраться в окно ее башни и выкрасть ее оттуда.
– Любой? – Король окинул Джона испытующим взглядом. – То есть ты не собираешься брать ее в жены? Предупреждаю тебя: она входит в цену, которую ты должен уплатить за имя своего отца и его замок. Этот брак необходим, чтобы обеспечить нам верность наших новых подданных. Ты отказываешь мне, Джон Сноу?
– Нет, – с излишней поспешностью ответил Джон. Король говорит о Винтерфелле, а от Винтерфелла так легко не отказываются. – Но… это все так неожиданно, ваша милость. Могу ли я немного подумать?
– Как тебе угодно. Думай, только побыстрее. Я не из терпеливых, что скоро почувствуют на себе твои черные братья. – Станнис положил Джону на плечо тонкую, почти бесплотную руку. – Не открывай никому, о чем мы с тобой говорили. Когда же ты придешь ко мне вновь, тебе нужно будет только склонить колено, положить свой меч к моим ногам и присягнуть мне на верность. Сделав это, ты поднимешься Джоном Старком, лордом Винтерфелла.
Тирион
Услышав шум за толстой деревянной дверью своей темницы, Тирион Ланнистер приготовился умереть.
«Давно пора, – подумал он. – Входите скорей, и покончим с этим». Он резко встал. Ноги у него затекли от долгого сидения, и он растер их, прогоняя из мышц оцепенение. Нельзя же спотыкаться на пути к плахе!
Где его казнят? Прямо здесь, во мраке, или поволокут через весь город, чтобы сир Илин Пейн отрубил ему голову прилюдно? После судебной комедии его дражайшая сестрица и любящий отец скорее всего предпочтут прикончить его втихую, не рискуя устраивать публичную казнь. «Я мог сказать народу пару слов, если мне дадут последнее слово». Но пойдут ли они на такое безрассудство?
Загремели ключи, и дверь со скрипом отворилась. Тирион прижался к сырой стене, жалея, что у него нет оружия. «Ну ничего, я еще способен лягаться, кусаться и умереть со вкусом крови во рту – это уже кое-что». Плохо, что на ум не приходит никаких возвышенных последних слов. «Пошли вы все в жопу» вряд ли обеспечит ему место в истории.
Свет факела упал ему на лицо, и он заслонил глаза рукой.
– Ну давай же – или ты карлика испугался? Делай свое дело, паршивый ты сукин сын. – Голос у него охрип от долгого бездействия.