БУРЯ НА КАВКАЗЕПод редакциейР. Н. Пухова
Список сокращений
ББМ — боевая бронированная машина
БЛА — беспилотный летательный аппарат
БМП — боевая машина пехоты
БТР — бронетранспортер
ВВС — военно-воздушные силы
ВВСТ — вооружение, военная и специальная техника
ВПК — военно-промышленный комплекс
ВС — вооруженные силы
ВТА — военно-транспортная авиация
ВТО — высокоточное оружие
ЕАЭС — Евразийский экономический союз
ЗРC — зенитная ракетная система
ЗРК — зенитный ракетный комплекс
ЛА — летательный аппарат
НАТО — Организация Североатлантического договора
НКР — Нагорно-Карабахская Республика
ОБСЕ — Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе
ОДКБ — Организация Договора о коллективной безопасности
ОТРК — оперативно-тактический ракетный комплекс
ПВО — противовоздушная оборона
ПТРК — противотанковый ракетный комплекс
ПУ — пусковая установка
РЛС — радиолокационная станция
РСЗО — реактивная система залпового огня
РЭБ — радиоэлектронная борьба
САУ — самоходная артиллерийская установка
ЭПР — эффективная площадь рассеяния
Предисловие
В 2018 году Центром анализа стратегий и технологий (ЦАСТ) было выпущено исследование «В ожидании бури: Южный Кавказ» о текущем на тот момент состоянии и ожидавшихся перспективах развития конфликта вокруг Нагорного Карабаха.
Продолжение этого исследования теперь представляется на суд читателей в виде интернационального коллективного труда «Буря на Кавказе» под редакцией директора ЦАСТ Р. Н. Пухова.
На мой взгляд, это очередная профессионально выполненная работа, особенно актуальная сегодня, на современном этапе развития мирового военного дела.
Напомню, что поиск ответа на главный вопрос для любого военного — «Как победить в бою, в сражении, в войне?» — начался с возникновения военного дела как системы знаний, умений, навыков, объединенных принятыми сейчас терминами «военное искусство» и «военная наука».
Военные теоретики разных времен пытались предвосхитить возможные изменения в военном деле, определить роль и место в вооруженной борьбе «непобедимых когорт», называемых в Древнем Риме «интеллигентами» — профессионалами в военном деле высочайшего класса, — или «сухопутных броненосцев» — прообразов танков.
Конечно, абстрактного фантазирования военное дело не приемлет, но без творческого воображения невозможно движение вперед ни в политике, ни в военном деле. И с этим нужно считаться.
«Военное дело просто и вполне доступно здравому уму человека. Но воевать сложно» — эти слова Карла фон Клаузевица являются подтверждением вышесказанного и предлагаются авторами данного исследования для анализа причин, хода и исхода «осенней войны» 2020 года в Нагорном Карабахе (также именуемой второй карабахской войной) для всех прямо или косвенно вовлеченных в нее сторон.
Не исключаю, что многие главы данного исследования, проведенного коллективом авторов, в том числе и из зарубежных стран, вызовут определенные вопросы и породят дискуссии. Уверен и убежден, что это и является одной из целей данной работы.
Работая над данной книгой, авторы ориентировались на практические потребности потенциальной аудитории, основу которой составляют сотрудники органов государственного и военного управления, прежде всего министерств обороны, иностранных дел и других силовых ведомств и структур, причем не только Российской Федерации.
Уверен, что книга «Буря на Кавказе» будет полезна военным экспертам, политологам, журналистам — всем тем, кто профессионально занимается проблемами национальной и военной безопасности, а также слушателям и курсантам высших военных учебных заведений, студентам и аспирантам университетов и институтов.
Мировая война местного значения
Возобновление войны за далекий Карабах едва ли удивило серьезных аналитиков на Западе — коллизия на уровне начального курса Принстона и Гарварда по Grand Strategy, что в России принято именовать германским термином «геополитика». Войну ждали давно, оставались лишь вопросы, когда и с каким счетом. Удивили поэтому разгром Армении, одного из последних сателлитов России, и дерзкая находчивость Турции в удачном выборе международного момента для нападения. Ковид, Брекcит, Трамп осенью 2020 г. поглотили внимание либеральных интернационалистов Запада; равно как Украина, Белоруссия, Навальный и тот же ковид, очевидно, отвлекали Москву. В Азербайджане израильские экспортеры высокоточных вооружений, понятно, рекламировали свою продукцию в деле и осваивали плацдарм для спецопераций против Ирана. Более озадачило появление на стороне Азербайджана пакистанцев, двуличного партнера США в борьбе с терроризмом, при этом имеющего свои исторические претензии к Индии, Ирану, как и счеты с Россией. Редкий в наши дни пример войны регулярных массовых армий, эффект от применения высокоточного западного оружия начала ХХІ в. против обороны советского образца ХХ в., наконец, в корне изменившийся внешний контекст перевели противостояние Армении и Азербайджана из разряда местного в мировой. Все это было предсказуемо.
Резкое, если не сказать виртуозное, вмешательство России на последней стадии войны в ноябре 2020 г. не допустило полной победы азербайджано-турецкого альянса. Согласие Баку на ввод в Карабах российских миротворцев спутало расклад. Добавил путаницы и пассионарный президент Турции Эрдоган, чьи вызывающие высказывания и военно-политические гамбиты нажили ему поразительно широкий круг оппонентов, от Китая до Франции и от Эмиратов до израильского лобби в Америке, не говоря уже о собственной турецкой буржуазии, страдающей от волюнтаризма в государственных финансах и исламистского популизма поддерживающей Эрдогана полудеревенской черни. Впрочем, в перспективе стратегии сдерживания России для США после украинского тупика даже половинчатый результат выглядел второй крупной удачей.
Исходя из того же курса по стратегии даже частичное поражение малого союзника России на закавказском фланге создало перспективную брешь. Не столь важны текущие расклады и интересы непосредственно вовлеченных сторон. Сегодня Турция под Эрдоганом, завтра без него, но, надо полагать, по-прежнему в НАТО. Кого сам по себе заботит не самый крупный нефтеэкспортер Азербайджан и тем более Армения? Куда важнее потенциальные ходы, открывающиеся с занятием клеток на мировой шахматной доске. Появление на бывших советских базах в Азербайджане израильских ракетчиков, сирийских джихадистов и особенно турецкой армии и авиации создало головокружительные перспективы. Потенциально обнуляются российские успехи в Сирии. К югу в непосредственной близости эксцентричный и упрямый Иран. За Каспийским морем — постсоветские государства Центральной Азии, ищущие себе гарантий перед лицом Китая, взрывоопасного Афганистана, смены поколений в собственных правящих группах. Наконец, в пантюркистской риторике Эрдогана, при всех популистских заносах, вполне реально вырисовывается реваншизм на северном направлении, и это далеко не только молдавская Гагаузия, Чечня или Дагестан. Среди основателей современной Турции в начале ХХ в. ведущие роли играли эмигранты из Российской империи, особенно крымские и волжские татары. Эта историческая и подчас семейная память имеет актуальность не меньшую, чем армянская память о младотурецком геноциде 1915 г.
Во всем этом добросовестный выпускник Принстона и тем более Оксфорда не мог не заметить, насколько, mutatis mutandis (со всеми поправками), сегодняшние коллизии воспроизводят колоссальную борьбу ХІХ в. на пространствах от Крыма и Балкан до Кавказа и Тянь-Шаня, которую британцы называли Большой игрой (Great Game), а русские просто Восточным вопросом.
Карабахская война 2020 г. вышла за рамки постсоветского конфликта. Здесь полезна макроисторическая перспектива нескольких столетий, в которой двигаются геополитические континентальные плиты, периодически стабилизируясь на десятилетия и внезапно производя военные землетрясения и революционные извержения. Мы увидим, как вроде бы сугубо местные исторические факторы восходят к миросистемным подвижкам прошлого. Именно на генеральной карте локальные факторы выглядят менее сложными и уникальными, чем настаивают местные патриоты. Все вполне поддается анализу, если окинуть взором широкий горизонт мировой системы модерна. Как шутят профессора элитных университетов, если теорию нельзя объяснить студенту второго курса, то непорядок в самой теории.
Две великие эпохи модерна, 1500–1945 и 1945–2000 гг.
Модерн наступил около 1500 г. с распространением огнестрельного оружия. Пушки сняли типично средневековую проблему феодальной раздробленности. Местные владетели больше не могли отсидеться за стенами своих замков. Ружья, косившие конницу кочевников, покончили с набеговой стратегией стяжания власти в степях. Оба сдвига вели к созданию нового поколения империй на пространстве от Китая, первым избавившегося от монгольского ига, до Испании, отбросившей арабов обратно в Марокко. Между Китаем и Испанией практически одновременно около 1500 г. возникло сразу три империи ислама: Великие Моголы Индии, шиитская династия Сефевидов в Иране и турки-османы, занявшие византийское пространство от Египта до Дуная.
Везение Московского царства — в удаленности от основных геополитических разломов той эпохи. Турки-сунниты почти 150 лет вели затяжные войны с шиитским Ираном (где властвующая элита говорила, кстати, по-азербайджански). Именно в этих столкновениях исламских тяжеловесов была буквально вытоптана и выжжена древняя территория Армении. Испанцы в Южной Америке нашли сокровища ацтеков и инков, а вскоре увязли в собственных религиозных войнах с протестантами Европы. Москва же оказалась на пределе логистических возможностей не только армий Гитлера и Наполеона, но еще поляков и шведов во времена Смуты начала 1600-х гг. России начала Нового времени противостояли лишь волжско-татарские ханства, за которыми начинались бескрайние просторы (и природные ресурсы) Урала и Сибири. Русские казаки и стрельцы прошли маршрутами тех же степняков в противоположном направлении, всего за столетие достигнув пределов Монголии и самого Китая.