Но отряд Джейкоба, как только они вышли на улицу, стали обходить стороной, а когда они подошли к мясной лавке, кто-то задернул шторы и запер дверь. Таверна была погружена во тьму, ставни ее закрыты, а единственная торговая повозка, встреченная по дороге – пуста. Запряженный в нее старый костлявый мул дремал в прохладной тени, опустив голову, хозяина нигде не было видно. И это в городе, который питало перемещение товаров и который часто посещали торговцы. Сейчас ничего не продавалось, сделки не заключались, а в воздухе пахло дымом, грязью и испорченными продуктами, которые слишком долго пролежали снаружи.
Брамвелл был мертв.
– Мы должны идти дальше, – сказал Джейкоб. У него аж между лопаток засвербело, настолько легкую и беззащитную мишень представляли из себя сейчас члены отряда. Пусть он и не думал, что горожане зайдут так далеко, чтобы напасть на них, рисковать чьей-то жизнью, чтобы подтвердить свои предположения, не хотелось.
Словно в ответ на его мысли, до них донесся голос, похожий на вой вендиго, эхом разносящийся между построек. Несколько мгновений спустя из-за поворота показалась женщина, шаркающая босыми ногами. Волосы седыми прядями свисали вдоль ее лица, которое выглядело совершенно безумным: на коже проступали синие вены, а впалый рот постоянно двигался, когда она что-то бормотала и выла. Руки женщина держала вытянутыми в стороны, слепо цепляясь за стены и другие ориентиры, до которых могла дотянуться.
– Я-боюсь-темноты-она-не-приносит-ни-утешения-ни-покоя, – бормотала старуха, закатывая белесые глаза. Ее последние слова превратились в крик боли, переходящий в рыдание. – Они должны знать, что я вижу, что я знаю!
Она резко остановилась в нескольких футах от Шанар, Джинвир и Джейкоба и склонила голову набок, принюхиваясь словно собака. Затем женщина повернула голову в их сторону, ища что-то слепыми глазами.
– Ты, – сказала она, указывая длинным, костлявым пальцем на Джейкоба. – У меня для тебя послание. Ты несешь тьму, сны, кровь и крики. Ты приносишь черных птиц, что садятся на наши плечи и выклевывают глаза. Призраки хватают наших детей и складывают их, словно гнилые бревна, напротив дверей свободы! Ты привел… его.
Шанар взглянула на Джейкоба.
– По-моему, ты ей не нравишься, – сказала она.
Старуха запрокинула голову и издала долгий невнятный смешок, который внезапно оборвался, когда из-за угла выскочила другая женщина, заметила ее и бросилась к ней.
– Молли, – сказала она, касаясь руки старухи и бросая быстрый взгляд на Джейкоба, – ты не должна здесь быть. Отойди от них, сейчас же…
Старуха покачала головой.
– Они должны знать, – прошептала она. – Они видели черных тварей и чувствовали их прикосновение.
Она снова начала что-то бормотать себе под нос.
– Незнакомцы пугают ее, – сказала им молодая женщина, поглаживая ослабевшее тело старухи. Она было хорошо одета, но под глазами залегли глубокие тени. – Молли была последовательницей Пророка Света, и это повредило ее рассудок. Когда его убили, она так и не стала прежней. Иногда она выходит днем, пока я работаю в магазине. Хотя там и не бывает много покупателей.
– Нам нужны кое-какие припасы, – сказал Джейкоб. – Мы здесь не для того, чтобы кого-то беспокоить.
Женщине явно не хотелось встречаться с ним взглядом. Вместо ответа она потянула Молли за руку, но та не сдвинулась с места.
– Вам не следовало приходить сюда, – произнесла молодая женщина. – Я не знаю кто вы, но это небезопасно. Со времен этой проклятой церкви и ее темных деяний мы стали мишенями для тех, кого лучше не тревожить.
– Пропадают люди, – сказала Шанар. – Ты тоже кого-то потеряла.
Женщина кивнула.
– Жена Илая. Трое стражников на патрулировании. Мой… отец. Мой брат. Многие другие исчезнувшие в те ночи, когда оставались одни. Просто… пропали. Иногда людям кажется, что они что-то видели – какой-то силуэт, двигающийся там, куда не падает свет, и, возможно, слышали шепот, но затем снова ничего. Кем бы они ни были. – Она покачала головой. – Я не хочу больше говорить об этом. Пойдем, Молли.
Но старуха вновь отстранилась, стряхивая ее руки.
– Они… охотятся на нас, – прошипела она. В ее глазницах виднелись прозрачные белки глаз, похожие на две крошечные луны. – Я видела их. Глаза, – она показала на свои бельма, – не имеют значения. Без них я вижу лучше. Призраки! Они парализуют взглядом, убивают одним прикосновением. Они летают, словно птицы, и передвигаются на своих крыльях, точно на паучьих лапках. Они крадут ваши души.
Джейкоб вспомнил ночь у «Закланного теленка». То, что склонилось над ним, отпечаталось смутным образом в его памяти, затуманенной кружками выпитой медовухи. Но он помнил, как оно двигалось, точно насекомое, скользящее по льду, странным образом порхающее за пределами его зрения. Как протянуло к нему свои черные щупальца и коснулось его кожи.
Старуха подошла поближе, вглядываясь слепыми глазами в лицо Джейкоба.
– Им нужен ты, – сказала она. – Ты приведешь их к нам. – Внезапно она схватила его за рубашку и дернула рукав вниз, обнажая сморщенную рану на плече. Погладив ее корявым пальцем, старуха убрала руку. – На тебе метка!
Развернувшись, она в безумной панике закричала на всю улицу:
– Этот был отмечен, и теперь он явится! Разрушитель миров!
– Ты не должна так говорить! – попыталась успокоить ее молодая женщина. – Они не причинят вреда…
– Почему я не должна?! – выкрикнула старуха. – Каждый здесь заслуживает знать, что за ним идет смерть! Смерть с небес, от рук призраков, что обрушиваются на нас, от рук разрушителя! Смерть повсюду! Я видела их, видела их здесь, – она указала на свою голову, – и они отметили тех, кто послужит ориентиром, маяками для похищающих души собратьев и для того, кто придет после них! Мы все обречены!
Жилы на шее старухи вздулись, тело напряглось, когда она стянула через голову свое рваное платье, обнажив морщинистое, обвисшее тело и странный серповидный шрам на груди чуть выше сердца.
Каллен дрожал от предвкушения. Он стоял перед осыпавшимся каменным строением, напоминавшим древнюю крепость. Развалины Церкви Пути Грез, расположенные высоко на окраине города, у реки Свитуотер, были сожжены, повсюду валялись разбитые камни, поблескивая на солнце белым светом. Гигантское изваяние змеиной головы наклонилось под странным углом, а его глаза-бусины глядели безучастно. В нескольких футах от змеи стояла одинокая статуя пророка, чьи руки были отрублены по плечи, а лицо скрывал птичий помет и белая корка соли.
Со времен правления Чолика прошло не так много лет, но казалось, что руины простояли здесь никак не меньше века. Вероятно, это была часть темной магии, которая довела человека до безумия и погубила его. Заклятие Кабраксиса рассыпалось вместе с самим камнем. Здание поменьше, все еще остававшееся целым, стояло в стороне от остальных. Его глубоко утопленные в стены оконные рамы зияли чернотой, по бокам разрослись кусты ежевики, скрывающие фундамент.
«Здесь жил Чолик». Каллен читал о нем в истории западных королевств, написанной ученым, который был учеником двоюродного брата короля Вестмарша. Вначале Чолик был одержим верой Закарума, а после оккультизмом – тогда-то он и ступил на черную тропу скверны. Скорее всего, он собрал внушительную библиотеку редких писаний, многие из которых имели демоническую природу.
Люди, подобные Чолику, всегда были до безумия скрытными. Он защитил свое величайшее сокровище. Каллен вздрогнул. Найденное Наром могло быть лишь малой частью того, что скрывали эти стены, а то, что осталось, вполне могло быть очень опасным.
– Люди верят, что это место населяют призраки, – сказал Нар. – Они не переступят его порога. Даже мои люди избегают этого дома, как чумы.
Он шагнул вперед и рванул тяжелые деревянные доски, приколоченные поперек входа. Те с грохотом упали, после чего Нар толкнул дверь. Внутри зияла чернота.
– На первом этаже была библиотека, – произнес командир. – Там мы и нашли тексты. Но сейчас их почти не осталось.
– Ты не пойдешь с нами? – спросил Томас.
– Я подожду снаружи, – ответил Нар. – Мне это не по душе. В останках этого места живет само Зло, и я не останусь тут надолго, иначе можно попасть под его влияние.
– Справедливое замечание, – произнес череп из сумки некроманта. – Он прав, но я даже не надеюсь, что ты послушаешь мудрого совета. Здесь есть магия, и она уж точно не настроена дружелюбно.
Остальные переглянулись, но Тираэль без колебаний шагнул вперед и исчез в темноте. Микулов последовал за ним.
– Мои глаза, Гумберт, если позволишь, – сказал Зейл и вынул череп из мешочка. В его руке блеснула белая кость, когда он последовал во мрак за Тираэлем. Каллен услышал бормотание Гумберта.
– Ну что, пойдем, – сказал ученый побледневшему Томасу. Они вошли в дверь, Каллен шел первым. Сердце бешено колотилось в груди. Он не мог пропустить такое.
Стены коридора осыпались, в нос бил запах плесени и гнили. Каллен моргнул, давая глазам привыкнуть к темноте. По обеим сторонам коридора располагались комнаты, но никаких признаков присутствия ни Тираэля, ни Микулова, ни некроманта не было.
Внезапно у Каллена возникло ощущение, что за ним наблюдают. Он сделал несколько шагов, ощущая зуд в затылке. Волоски на руках встали дыбом. Здесь произошло нечто ужасное. Ученый сделал еще шаг, и из комнаты слева выскочила огромная, размером с небольшую собаку крыса. Промчавшись мимо него, тварь чуть не сбила мужчину с ног. Томас издал вопль отвращения и наподдал ей ногой. Заверещав, крыса исчезла в разломе стены.
– Злобная мерзость, – пробормотал Томас, когда из-за двери показался свет и из комнаты в конце коридора вышел Микулов.
– Библиотека пуста, – сказал монах. Каллен поспешил в конец коридора и, заглянув внутрь, увидел Тираэля и Зейла, стоявших в пыльной комнате. Некромант зажег в руках маленькое пламя, от которого по стенам плясали огоньки. Полки в комнате были пусты, если не считать нескольких обрывков пергамента.