Тираэль открыл рот, чтобы ответить, но не смог. Он не знал, что сказать стоявшему в нескольких футах от него монаху. Они посмотрели друг другу в глаза. Казалось, своим спокойным терпеливым взглядом Микулов задавал вопрос: «Каков твой выбор?»
– Это место – просто помойка, – наконец, сказала Шанар, разрушая тишину. – Им стоит уволить горничную.
Ее попытка пошутить вызвала лишь тихий смешок у Джейкоба, остальные хорадримы продолжали молчать. Томас присел у невысокой стены, обхватив голову руками. Джинвир отошла на приличное расстояние от некроманта, который по-прежнему держал свой факел. Даже Гумберт был непривычно молчалив.
– Оно давно заброшено, – произнес Каллен. Круглое лицо ученого было бледным, плечи поникли, признавая поражение, новая сила, которая оживила его, казалось, утекает во мрак. – Похоже, для нас здесь ничего не осталось. Что теперь?
– Путь оказался долог, – сказал Тираэль. Он перевел дыхание, сосредотачиваясь на том, что хотел сказать. – Но это место никогда не было нашей конечной целью. – Он прошел мимо Лората и монаха прямо в центр их образовавшегося маленького круга и указал на Каллена. – Напомни, что нам известно о катакомбах.
Ученый быстро заморгал и сглотнул.
– В древних текстах написано не так уж и много, – медленно начал он, оглядываясь на остальных. – Легенды гласят, что затерянный город нефалемов был прежде всего местом мира и убежищем, призванным защищать людей при помощи очень мощных заклинаний или какой-то энергии. Его построил некто по имени Дейдесс Строитель. Похоже, что в дневнике Корсикка есть подтверждения тому, что Раккис во время своих исследований нашел множество подобных историй и верил, что они правдивы. Вот почему Раккис предпочел быть похороненным здесь – он искал силу и защиту, которые, по его мнению, могли обеспечить катакомбы.
Тираэль кивнул.
– Я могу точно сказать, что за все годы существования этого места ангелы не знали о нем, и, похоже, Преисподняя тоже никогда здесь не бывала. Это тебе о чем-нибудь говорит?
– Я предполагаю, что сила, защищающая это место, исходит от самого Санктуария, – ответил Каллен, – а также от взаимодействия материального и духовного миров. Но, по-моему, разрушение камня мироздания не ослабило его. Вполне вероятно, что это место существует в собственной реальности, и мы прошли по мосту между мирами.
– И ты считаешь, что, войдя сюда, мы каким-то образом открыли этот мост для других? – спросил Тираэль.
Каллен медленно покачал головой:
– Сила связана с нефалемами. Один из них может открыть дверь, но она снова закроется. – Он взглянул на хорадримов и поправился: – Один из нас. Я сделал это с помощью ключа – он пронзил что-то внутри меня, я будто костями почувствовал, как что-то меня толкает и тянет изнутри.
– В какой-то момент прошлого вы все совершили нечто такое, что пробудило в вас силу, – произнес Тираэль. – Все вы нефалемы. Это ваше право от рождения, ваша сущность, дарованная с кровью, что течет по вашим венам. Сама сущность тайного города призвана направлять эту энергию в фокусную точку, пока вы не научитесь справляться с ней, находиться на единой волне со своими способностями. Точно так же песнь Хрустальной Арки резонирует с Небесами. Но нам нужно отыскать гробницу Раккиса – она должна быть в самом центре, там, где сила имеет максимальную концентрацию. Гробница станет безопасным местом для проведения операции и тем местом, где мы сможем навсегда захоронить камень, когда вернем его.
– Если вернем, – пробормотала Шанар. – Совет так и не пришел к единому мнению.
Вроде бы небрежное замечание чародейки было опасно близко к истине.
Слово взял Лорат. Молодой человек нервничал, переводя взгляд с одного лица на другое.
– Я плохо вас знаю, – сказал он. – Но я знаю хорадримов. Говорят, моя семья берет начало от рыцарей, которые во времена войны с Единым Злом сражались бок о бок с такими величайшими магами, как Тал Раша и Декард Каин. В молодости мой дядя Олдрик служил в войсках Вестмарша, которые бились против армии короля Леорика, когда тот сошел с ума. Однажды Олдрик даже встречался в Тристраме с Декардом Каином и видел демонов собственными глазами.
Лорат замолчал, словно собирался с мыслями.
– Я верю в вашу миссию, – сказал он, – поэтому хочу стать частью этой истории. Хочу сражаться с вами бок о бок и изучать обычаи хорадримов.
– Звучит неплохо, малыш, и даже весьма трогательно, – произнесла Шанар. – Но, если уж на то пошло, совершенно неподготовленный противник Преисподней или воинов света с Небес – не такое уж почетное занятие. Скорее это смертный приговор.
– Я не малыш, – сказал Лорат. – Я лейтенант рыцарей под командованием… моего отца – теперь, когда командир Бернард мертв. И мне говорили, что у меня есть способности к магии. Возможно…
– Мы многим обязаны этому молодому человеку, – перебил его Томас. – Нам бы пригодилась его помощь при взаимодействии с рыцарями.
Тираэль не был уверен, разумно ли брать на себя ответственность за еще одного человека в столь критичный момент. Лорат понятия не имел, с чем ему придется столкнуться, а они, в свою очередь, не представляли, как молодой рыцарь поступит в трудную минуту. И все же некоторые члены отряда кивнули в ответ на слова Томаса: судя по всему, они были готовы принять юношу в свои ряды – по крайней мере, пока.
Если нефалемы хотят обрести хоть малейший шанс на успех, придется много работать, и поддержка рыцарей будет весьма кстати. Настало время всерьез приступить к планированию и обучению. Они должны быть готовы к тому, что их ждет. Небеса могут наслать на смертных множество испытаний, как физических, так и душевных. Все нефалемы будут действовать на пределе. Чтобы выжить, им необходимо научиться контролировать свои способности и противостоять чудесам и ужасам, с которыми они столкнутся.
Но самое страшное, что план Тираэля зависел от Шанар, которая должна научиться использовать свои уникальные способности так, как никто и никогда не пытался – и ее неудача будет означать неминуемую гибель для всех. К тому же он еще не знал, можно ли ей доверять.
Тираэль вновь почувствовал зов чаши, но не хотел говорить об этом хорадримам.
– Хорошо, – сказал он. – Юный Лорат будет принят в ученики ордена и станет работать с рыцарями Вестмарша с целью создать альянс. – Он сделал паузу, выдерживая каждый направленный на него взгляд. То, что он увидел, вернуло ему силы и уверенность. – Мы найдем гробницу Раккиса. Она где-то здесь, прямо у нас под ногами. Я в этом уверен.
Поиски не заняли много времени.
В первую очередь, архангел зажег голубое пламя в каменных чашах и факелах, добавляя больше странного света, который заполнял катакомбы, но в конце концов они обнаружили, что в тех новых местах, куда они заходили, пламя уже горело.
«Похоже, наше присутствие здесь пробудило нечто древнее», – подумал Каллен. Воздух был тяжелым и давил на плечи, сжимал легкие, словно был живым и пытался охватить ученого своими гигантскими руками.
Глубоко под поверхностью земли они достигли арки, которая вела в круглое помещение. Прямо перед ними, через бездонную пропасть, тянулся каменный мост. Мост упирался в помост с каким-то алтарем, и, переходя на другую сторону, достигал арки в противоположной стене. Вокруг сгущалась тьма.
– Гробница Раккиса, – тихо выдохнул Каллен. – Невероятно!
Это место упокоения старого короля Вестмарша в точности совпадало с грубыми набросками из дневника Корсикка. Алтарь имел форму саркофага. При мысли о Закаруме, члены ордена которого проходили через эти залы в мрачной похоронной процессии, неся на своих плечах мертвых, и об останках Раккиса, лежащих в тишине комнаты в течение многих поколений, ученого пробирал озноб, хотя этой ночью они уже видели на своем пути множество костей.
Даже в такой поздний час усталость отряда сняло возбуждение, вызванное находкой. Шанар коснулась пальцами края алтаря.
– Не совсем так я себе представляла мирное место вечного упокоения, – сказала она.
Но когда Джейкоб подошел к чародейке, глаза ее сверкнули, и она слегка наклонилась к нему; казалось, ее нежная кожа касается его руки.
В ту ночь нефалемы больше ничего не сумели сделать – энергия, которая воодушевила их, быстро угасла, когда их сморила усталость и к ним вернулось осознание того, с чем им всем еще предстоит столкнуться. Хорадримы возвращались обратно по пустым, безмолвным коридорам на поверхность, проходя сквозь мерцающую стену. Как только последний человек шагнул внутрь, мерцание исчезло, и стена пещеры вновь стала гладкой и неподвижной, а каменная статуя проводила Тираэля холодным, безжизненным взглядом.
«Значит, это правда, – подумал Каллен, – все так, как я предполагал. Щит остался нетронутым». Ему было комфортнее, когда он знал, с чем предстоит столкнуться.
Они свернули на развилке в другой коридор, чтобы посмотреть куда тот ведет. Разумеется, пещера быстро вывела их на поверхность, и отряд вышел через природный проход в скале. Это был тщательно продуманный вход на краю большого болота недалеко от города. Выглядел он как ничем не примечательные руины древнего и давно забытого храма. Удача улыбнулась отряду, и им не пришлось испытывать на прочность каменный мост.
Вдали мерцали высокие шпили Вестмарша, едва тронутые восходящим солнцем. Запах серы и грязи был сильным, а тишину раннего утра нарушали лишь крики лягушек и других болотных обитателей.
– Идеально замаскированное убежище, – сказал Томас. – Никто и не заподозрит, что скрывается под этими водами.
И действительно, когда Каллен повернулся, чтобы посмотреть на то место, где они вышли, ученый не увидел ничего, кроме крошащегося камня, заросшего сорняками, и мелькающих в кустах дроздов. Даже если кто-то забредет в катакомбы снизу, он никогда не отыщет скрытый паз для ключа и зачарованную стену, ведущую к святилищу нефалемов. Каллен начал думать об этом месте именно так – не как о городе, а как о втором святилище, скрытом внутри первого, о месте, которое было защищено от Небес и Преисподней самим Санктуарием и камнем мироздания.