Но лезвие меча так и не завершило свой смертоносный замах; крошечный костяной кинжал остановил его. Озадаченный страж вновь занес меч, но Зейл парировал и этот удар, отступая к садам. Воин света продолжал наступление, и некромант быстро выдыхался – его мышцы дрожали от напряжения, отражая один мощный удар за другим. Потом он услышал крик второго стража, доносившийся из коридора, но подавил желание оглянуться: любое отвлечение означало бы верную смерть.
До сих пор Зейл оставался в глухой обороне, блокируя удары, которые наносил ему страж, но не более того. С минуты на минуту на него должен обрушиться второй воин света, и тогда у человека не останется ни малейшего шанса выжить. Если он хочет спастись, надо действовать быстро.
Но Траг’Ул хранил молчание, а духов умерших здесь не существовало. Помощи ждать неоткуда. Он должен все сделать сам.
Перед глазами возникло лицо, такое четкое и реальное. Сейлин! В тот же миг она исчезла. Зейл видел, как темнокожие твари уносят ее в темноту ночи, видел ее тело, исчезающее в ночном небе; видел, как перед ним мелькает ее эфемерный образ, восставший из мертвых в час невзгод. Да, Зейл любил ее, несмотря на все тренировки, которые должны были убить в его душе все чувства, и, возможно, именно любовь сделала его человеком.
Увидев, что некромант открылся, страж нанес удар. Зейл в последний момент поднял кинжал и усилием воли заставил себя вызвать энергию, которая змеей свернулась у него в груди, направляя ее сквозь вибрирующую кость. В тот же миг он вспомнил рассказы Тираэля о нефалемах и смешанной крови ангелов и демонов, текущей по их жилам. Он сам по себе являлся величайшим оружием и намеревался использовать это оружие в своих интересах.
Меч ударил по костяному кинжалу с оглушительным хлопком и взрывом энергии. Вместо того, чтобы оттолкнуть ее прочь от себя, Зейл произнес несколько слов. Клинок немедленно стал поглощать все, что мог дать воин света, напитываясь его сущностью, точно кровососущий демон, выпивая все больше и больше энергии стража Небес.
Ангел рухнул на каменный пол – от него не осталось ничего, кроме доспехов. Когда же к Зейлу приблизился второй страж, некромант выпустил в него сформированный энергетический заряд, угодивший ангелу прямо в грудь. Этот стражник перелетел через весь коридор и врезался в дальнюю стену, где и остался лежать.
Тело Зейла покалывало, и он все еще чувствовал, как остаточная энергия проходит сквозь него. Новорожденный ангел, Гилис, стояла в нескольких футах от него, но не двигалась.
– Ты собираешься убить и меня? – спросила Гилис. В ее голосе звучало лишь любопытство, а поза явно выражала ее озадаченность. – Я безоружна. Но там, дальше, подобное уже будет невозможным.
– Мы пришли сюда не убивать, – сказал Зейл. – Мы явились спасти всех вас.
– Тогда вы ошиблись, – сказала она.
Тело ангела под одеждой начало вздуваться и разбухать. Тьма закружила ее, крылья затрещали от энергии, которая больше не была чистой – ее осквернило Зло. Казалось, что женщина сбрасывает светлую оболочку, обнажая черную сердцевину.
Зейл почувствовал, как пошатнулось Равновесие. Это была мерзость, которая не имела права существовать. Не отдавая себе отчета в том, что делает, некромант направил всю энергию до последней капли в свой клинок и вонзил его туда, где должно было быть сердце Гилис.
Ангел пронзительно закричала, издавая ужасный звук, полный ярости. Клинок Зейла окутала тьма, но он крепко держал его двумя руками и только стиснул зубы, почувствовав ледяное прикосновение тьмы. Казалось, это мгновение тянулось вечность, прежде чем тьма наконец исчезла, оставляя его одного.
Глава тридцать четвертаяСмертельная схватка
Тираэль бежал по садовой дорожке вслед за Томасом и Калленом. Остальные уже почти добрались до массивных колонн, обозначавших начало Палат Правосудия, но Каллен быстро отстал, пыхтя и тяжело дыша, и Томас замедлил шаг, чтобы подождать друга. Между ними и остальными пролегала пропасть длиной в полсотни футов.
Дыхание Тираэля жгло легкие, сердце колотилось в груди, и он почувствовал, как мир закружился у него перед глазами. Обычно архангел без труда мог обогнать всех товарищей, но рана на груди и сильная кровопотеря опасно ослабили его.
Оглядевшись, Тираэль увидел, что ближайший летящий ангел почти настиг его. Ангел был вооружен зловещего вида изогнутым клинком, кончик которого светился белым. Тираэль вновь выхватил меч, готовясь вступить в схватку, чтобы дать хорадримам больше времени: со всех сторон к отряду приближались ангелы, и их было слишком много, чтобы дать бой.
Значит, вот здесь все и закончится. Закончится поиск, начавшийся в тот момент, когда он отбросил свои крылья и решил спуститься в Санктуарий как смертный, став единым целым с расой людей. Это был поступок, призванный объединить Небеса и человечество, явить каждой из сторон сильные и слабые места другой, создать прочный, вечный мир и нерушимый союз против сил тьмы: ангелы и люди, главенствующие надо всеми. Теперь все это казалось нелепым сном. Даже чаша оставила его: он просил мудрости, но не получил ничего, кроме отчаяния.
«А может быть, и нет», – подумал Тираэль. Чалад’ар показала ему смерть. Возможно, такой конец с самого начала был неизбежен. Если так, то он встретит его с честью и погибнет в бою.
Но обернувшись, он увидел, как Каллен стоит на садовой дорожке, сжимая в руках какой-то предмет. Ключ нефалемов! Позади него стоял Томас, держа наготове меч. На лице Каллена отражалась мрачная решимость. Он закрыл глаза.
Сила вырвалась из ключа потрескивающими лентами, напоминавшими молнии, и пересекла пространство между хорадримами. Полоса энергии встретилась с ангелами, атакующими справа, отбросив их в сторону, точно шлюпку на штормовых волнах. Каллен выпустил второй заряд, на этот раз через плечо Тираэля. Преследователя мятежного архангела подняло вверх и швырнуло на клумбу в двадцати футах от него.
«Я недооценил его», – подумал Тираэль. Эта мысль придала ему сил, но ангелов было слишком много. Остальные хорадримы уже добрались до Палат Павосудия и исчезли внутри, но это не принесло ему утешения – разумеется, внутри их встретят другие стражи.
Отряд воинов света в полном боевом облачении вышел из открытых арок, тянувшихся вдоль дальней части садов, и направился к ним. А следом летел Сикарай. Разрушитель преодолевал разделяющее их пространство точно мстительный бог, а его оружие ослепительно сияло. Каллен развернулся к нему и попытался выпустить новый заряд энергии, но, видимо, его уверенность пошатнулась, и огромный воин с легкостью отразил удар.
Когда Сикарай настиг их, Томас встал перед Калленом. Тираэль пытался прийти ему на помощь, но было слишком поздно: разрушитель обрушился на ученого, нанося удар, который разнес на куски меч Томаса, а самого хорадрима швырнул на колени.
Томас поднял руку, словно пытаясь отразить атаку Сикарай, и очередной удар разрушителя аккуратно отсек его предплечье чуть выше запястья. Из обрубка фонтаном хлынула кровь, забрызгав цветочные клумбы. Ученый вскрикнул, стискивая зубы, и на его лице отразилось удивление.
Сикарай вновь замахнулся, и этот удар едва не разрубил Томаса пополам.
Хорадрим рухнул вперед, уже мертвый. Его тело ударилось о раздробленную поверхность дорожки, а кровь окрасила кристаллы в красный цвет.
Каллен опустился на колени рядом с телом друга, а Сикарай вновь занес меч. В следующий момент что-то массивное ударило Тираэля сзади. Милосердная тьма приняла архангела в свои объятия, и больше он ничего не чувствовал.
Глава тридцать пятаяПалаты Правосудия
На мгновение Микулов задержался в тени колонн, заканчивающихся высоко над его головой. Здесь оказалось прохладнее, но не менее роскошно, чем в Садах Надежды; каждое новое место на Небесах было поразительнее предыдущего. По сравнению со всем этим монастырь в Ивгороде казался просто игрушкой в руках великана. Монах осознавал, что огромный размер и величие входа должны вселять страх, внушать уважение и показывать всю торжественность того, что происходит внутри Палат Правосудия.
«В этом месте хранят молчание».
Монах прошел через портал совсем в другой мир, где действуют другие правила и господствуют чужаки, которых он не знал.
И в этом месте Микулов остался один.
Когда Джейкоб, Шанар и Джинвир со всех ног мчались к выходу из садов, он, задержавшись на мгновение, развернулся, собираясь помочь Томасу, Каллену и Тираэлю, которые отстали. Но на тропинке между ними стояло полдюжины ангелов, размахивающих оружием, а когда монах повернул обратно, то обнаружил еще нескольких прямо на тропинке перед собой. Тогда он срезал путь через клумбы и, пробежав между двумя массивными деревьями из света, направился к открытой арке слева от того места, где исчезли остальные.
Микулов заглянул в Сады, и от того, что он там увидел, у него застыла кровь в жилах: Томаса, Каллена и Тираэля настиг отряд воинов света во главе с Сикарай. Огромный воин налетел на хорадримов, точно ураган, отразил жалкую попытку Каллена остановить его, сломав меч Томаса, когда тот пытался защитить брата. А затем…
Монах провел многие годы в тренировках, призванных закалить его, чтобы легко переносить физическую и эмоциональную боль. Боги поддерживали его, когда он падал, и помогали подняться, когда был слишком слаб. Старейшины проповедовали, как важно сохранять ясность ума перед лицом зла и не позволять себе никаких признаков слабости. Даже его собственная кожа за годы тренировок стала почти непроницаемой для оружия и когтей.
Но то, что он увидел, пронзило его так, словно он получил ранение. Микулов закусил губу, чтобы подавить крик, когда меч со свистом опустился, распарывая живот его другу, и кровь Томаса хлынула потоком, заливая землю.
Внезапно, ему вспомнилась дорога в Брамвелл: они, пойманные прямо за вратами Небес, Тираэль, превращающийся в безликого незнакомца в капюшоне, и Томас, обезглавленный его мечом…