— Прошу прощения за жестокость приглашения. Но путешествие моего мальчика до Шадоубрука истощило во мне все силы, а было жизненно необходимо, чтобы вы увидели меня еще до вашего появления в Алоа Глен.
Упоминание затонувшего города — их тайной цели — неожиданно развязало язык Эррила.
— Откуда вам столько известно о нас?
— Проходите. Я все объясню за обедом.
Но все по-прежнему стояли, не шевелясь.
— Сначала освободите ребенка от колдовства, — жестко сказала Мишель. — Тогда и поговорим.
Ведьма склонила голову и жестом подозвала Елену.
— Ну, подойди ко мне и дай посмотреть твою руку.
Елена оглянулась на Мишель, и та милостиво кивнула. Девушка медленно сделала несколько шагов вперед, на ходу стягивая перчатку. Эррил шел за ней. Мишель тоже шагнула поближе и на всякий случай сжала ее плечо.
Таким образом Елена подошла к ведьме в сиянии оружия: слева сверкало серебро Эррила, справа — сталь Мишель. И все же ей стоило большого труда не вздрогнуть, когда ведьма взяла ее голую руку в свою. Но прикосновение оказалось нежным и, более того, ведьма, встала на колени и как следует осмотрела всю руку от кисти до плеча.
— А вторая? — Елена сняла и вторую перчатку.
— Ведьма огня! — прошептала женщина и быстро посмотрела на солнце, которое уже медленно катилось к западному горизонту. Вздохнув, ведьма сжала обе руки девушки и внимательно посмотрела ей в глаза. — Ты не знаешь и половины своих возможностей, детка, — прошептала она так тихо, что Елена едва разобрала слова, и тут же почувствовала запах ведьминых духов — они были до боли знакомы. Но прежде, чем девушка смогла вспомнить, где же она уже нюхала такие духи, ведьма разжала руки и посмотрела на остальных.
— Прошу простить меня, но снять колдовство я не смогу до тех пор, пока не наступит ночь. Оба лезвия над плечами Елены взметнулись выше. — Я говорю вам правду, — продолжила ведьма. — Неужели вы думаете, что я потратила столько энергии, проведя вас сюда живыми, только для того, чтобы сейчас убить? Мне нужна магия этой девочки. Но для того, чтобы помочь мне, она должна снова обладать ею полностью. И мох отнюдь не похищал ее — это всего лишь способ, которым я заставила вас явиться ко мне. После снятия колдовства она будет совершенно вольна в своем выборе — помочь мне или нет. Но в любом случае вы сможете уйти, куда и когда хотите. И все, о чем я вас сейчас прошу — это выслушать мою просьбу.
Мечи тихо скользнули в ножны.
Первой заговорила Мишель, но обратилась не к ведьме, а к Эррилу.
— Она единственная, кто может снять заклятие с Елены. Давай, по крайней мере, выслушаем ее историю. Пока солнце не село.
Эррил усмехнулся, но даже Елена понимала, что этот вопрос ему все равно не решить с помощью оружия, и воин опустил голову в знак согласия.
На лице ведьмы снова появилась нежная улыбка.
— Тогда проходите, и давайте поедим, а уж там каждый расскажет свою историю. — И она повела гостей в башню, двигаясь с такой грацией, что Елена по сравнению с ней показалась себе неуклюжей коровой.
Гибкая фигура и водопад темно-рыжих волос снова поразили ее своей женственной красотой, и в памяти девушки невольно всплыли слова Джастона о том, что среди болот и топей красота часто может служить лишь приманкой для убийства.
Все же они прошли за ведьмой в глубины Замка Дракк, и тут Елена содрогнулась — содрогнулась не от прохлады, охватившей ее, а от того, что, наконец, вспомнила запах, сопровождающий ведьму. Это был прекрасный аромат чудовищного цветка, соблазнявшего жертвы, а потом насаживающего их на смертоносные шипы. Ведьма явственно пахла лунным светом.
Эррил внимательно изучал сидевшую напротив него за дубовым столом женщину. И пока остальные уплетали предложенные лакомства, он совершенно не испытывал желания есть. Все эти варенья и булки или бобы, тушеные в лимонном соке и масле, и даже жареный кабан не вызывали у него аппетита. Он просто отпивал из кружки горьковатый эль и откровенно изучал хозяйку.
Ведьма перевила роскошные кудри зеленой лентой, чтобы они не падали на стол во время еды, представилась как Касса Дар и замолчала, занявшись вертелом и горшками. Но когда все было готово, села напротив Эррила, хотя глаз не сводила с Елены. Девушка устроилась поближе к воину и с жадностью откусывала хлеб с вареньем, но по тому, как напряжены были ее плечи, Эррил понял, что упорный взгляд ведьмы нервирует Елену. Впрочем, бояться ей было нечего: Мишель сидела с другой стороны, и оба лезвия были, как всегда, готовы в мгновение ока вылететь из ножен.
Фардайл и Джастон разместились рядом с ведьмой. Волк свернулся на полу у ее стула и зарылся носом в миску, а Джастон все время пытался отвернуть свое ужасное лицо от света, чтобы ведьма меньше видела его шрамы.
Кроме них, в зале находились еще трое слуг — ведьмины мальчики, на сей раз в аккуратных коричневых штанишках и белых рубашечках. Они сидели около потрескивающего камина, как голодные воробьи, и ждали, когда надо будет снова наполнить кружку или положить лишнюю порцию на тарелку.
Наконец, глаза ведьмы встретились с испытующим взглядом Эррила, и на губах ее заиграла извиняющаяся улыбка.
— В твоих глазах слишком много вопросов, житель Стендая. Наверное, пришла пора успокоить тебя и начать нашу беседу.
— Ты ошибаешься, — холодно ответил Эррил. — Все, что меня интересует — это снятие проклятья с Елены. Ни ты, ни твои истории меня не касаются.
Но это грубое заявление не стерло улыбки с ведьминого лица.
— Так, значит, тебе нисколько не интересна история ведьмы, живущей в Замке Дракк?
Эррил не ответил и снова стал нагло рассматривать красивое лицо.
— Что ж, если это не интересует его, то мне весьма любопытно, — прервала нехорошее молчание Мишель. — Как ты стала жить здесь, Касса? Расскажи нам.
Но ведьма не отрывала взгляда от Эррила.
— Как я попала в болота? Да я всегда здесь была. Это болота пришли ко мне.
Лицо Мишель дрогнуло при таких словах.
— Ты хочешь сказать, что была здесь с того момента, как эта часть страны затонула?
— Боюсь, даже гораздо раньше. Я была подмастерьем Гильдии Убийц еще до великой катастрофы.
Все замерли при столь неожиданном признании, и Мишель первая озвучила неминуемо возникший у всех вопрос:
— Но это означает, что ты живешь уже более пятисот лет... как Эррил. Это невозможно... Какая же магия поддерживает тебя?
Касса Дар передернула белым плечом.
— Я богата всеми магиями элементалов. Но ведь ты сама это знаешь, как знаешь и мою силу. И потому время не властно надо мною.
— Но тогда как...
Ведьма предупреждающе подняла руку.
— Вы спрашиваете не о том.
— Я знаю способ проверить истинность ее слов, — вдруг подал голос Эррил. — Если она говорит правду, то пусть покажет знак убийцы.
Он ожидал, что ведьма смутится и попробует как-то вывернуться, но вместо этого Касса Дар наклонилась ближе к одной из свечей на столе и наклонила голову влево. Пальцами она осторожно приподняла кудри над ухом, и все увидели красно-черное изображение маленького окровавленного кинжала. Она пробежала длинным накрашенным ногтем по его рукоятке и лезвию, указав на плети мха, их обвивавшие. У середины рукояти на них цвел крошечный цветок.
— Ночная тень, — пояснила она с улыбкой, называя смертельно ядовитое растение. — Я была отравительницей. — Отвращение, промелькнувшее на лице Эррила, не могло скрыться от глаз Кассы Дар. — Но ведь это — всего лишь вид оружия, — еще шире улыбнулась она. — Как твой меч или магия Елены. Почему же ты судишь обо мне столь несправедливо? Яды требуют не меньше умения, чем владение мечом. Что убивает более быстро и милосердно? — Она лукаво кивнула в направлении стоявшей на столе еды. — А как сделать яд неразличимым в пище? — Все переглянулись в ужасе, что заставило ведьму улыбнуться еще нежнее. — Не бойтесь, я же сказала, что не сделаю вам ничего плохого, а мое слово верно. Если бы я хотела умертвить вас, то могла бы уже давно сделать это тысячью разных способов. Ну, Эррил, если твое испытание закончилось успешно, то, может быть, все же перейдем к вещам более интересным?
Но Эррила смутить было трудно.
— Еще один вопрос. Что случилось с остальными членами вашей отвратительной Гильдии?
— Отвратительной? Да ты, как я вижу, полон глупых предубеждений, житель равнин. А, между прочим, знаешь ли, что хозяин этого замка был не менее благороднорожденным, чем ты? Он заботился об отринутых, выброшенных детях не только Аласии, но и других стран, и тратил на это немало денег. Он кормил нас, одевал, лечил наши раны и учил, как надо выживать в этом жестоком мире. И, в конце концов, отдал свою жизнь, спасая оставшихся в живых, когда вода затопила замок... Так что, прошу тебя, не оскверняй его доброго имени своими нечистыми устами.
— Доброго имени? — усмехнулся Эррил. — Да ведь он воспитывал убийц!
— А кого воспитывали твои фехтовальные школы? Неужели там учили тому, как прясть шерсть и вязать теплые одежды? Смерть есть смерть, и благородство искусства похищения у человека жизни не зависит от того, делается это ударом лезвия или смешением трав в напитке.
— Но как же быть со слухами о том, будто самых слабых детей делали подопытными кроликами в вашем искусстве?
— Слухи есть слухи, как ты верно заметил, житель равнин. В местной библиотеке я читала истории о том, что Гильдия Убийц была создана задолго до основания самого Замка Дракк. Мы служили стране не менее честно и достойно, чем любые другие рыцари.. Все убийцы были связаны клятвой перед своими старшими товарищами, и совет старейшин решал все вопросы грядущих убийств заранее, тщательно взвешивая все «за» и «против». И мы не убивали зря, по наущению или со злобы. Мы не убивали невиновных.
Эррил презрительно фыркнул.
— Словом, вы убивали людей под покровом ночи, будучи уверены, что исполняете благороднейшее дело!
— Некоторые вещи лучше делать незаметно и тихо. И порой батальон всадников не может решить проблемы, которую с легкостью решит один отравитель. Тонкий кинжал или тайный яд сделают дело спокойней и надежней. — Касса Дар кивнула в сторону Мишель. — И порой яд в темном флаконе спасает нас от многих грядущих бед.