И озираешь поле
И обещаешь солнцу новый день в крови.
Без названия,
Тук Анастер
Гаскарал Траум пробудился первым из всех солдат армии Атрипреды Биветт. Крупный мужчина с толикой крови Тартеналов в жилах поставил накануне палатку в тридцати шагах от лагеря Тисте Эдур. Он зажег маленькую масляную лампу, скатал постель, запихав ее поверх свертка одежды, запасных сапог и второго шлема. Затем лег рядом и позволил огню пожрать остатки масла в лампе. Тьма внутри палатки сравнялась с тьмой наружной.
Едва забрезжила ложная заря, Гаскарал Траум вытащил нож и разрезал бок палатки; осторожно выбрался на влажную траву и на некоторое время замер.
Разглядев все, что было нужно, он встал и, пригибаясь, пошел через лужайку. Дождь все еще стучал по древнему дну К’усон Тапи – на нем поджидают ненавистные овлы – и в воздухе пахло кислой грязью. Гаскарал был здоровяком, но умел двигаться неслышнее призрака. Дойдя до первого ряда эдурских палаток, он помедлил, переводя дыхание – и нырнул в лагерь.
Шатер Смотрителя Брола Хандара был расположен в середине, но особо не охранялся. Гаскарал подкрался ближе и увидел, что клапан входа не закреплен и свободно болтается. Дождевая вода намочила брезент; чистые слезинки стекали, собираясь вокруг шестов, скапливаясь в глубоких вмятинах от сапог.
Гаскарал спрятал нож под куртку, вытерев левую руку о грязную рубаху – тщательно, и пальцы и ладонь – и снова вытащил оружие. Шагнул под полог входа.
Там царила зернистая тьма. Звук дыхания… На дальней стороне лежак Смотрителя. Брол Хандар спит на спине. Меха сползли на пол. На месте лица и груди Гаскарал может различить только черную тень.
Кинжал был из черненого железа; но отточенное лезвие выдало себя блеском.
Гаскарал Траум сделал еще один осторожный шаг – и бросился вперед.
Стоявший над Смотрителем человек обернулся – но слишком медленно; нож Гаскарала погрузился в тело, пройдя меж ребер и пронзив сердце ассасина.
Черненый кинжал выпал из руки и вонзился в землю. Гаскарал принял на себя вес судорожно всхлипнувшего убийцы.
Избранный телохранитель Атрипреды (еще под Дреной назначенный ею охранять жизнь Брола Хандара от всяческих случайностей) посмотрел на лицо Эдур, прислушался к звуку дыхания. Не проснулся. Это хорошо. Очень хорошо.
Согнувшийся под весом мертвого ассасина Гаскарал медленно вложил клинок в ножны, затем подобрал черный кинжал. Он был уверен, что это последний из ублюдков. Было еще семеро. Лишь двоим удалось подобраться к Бролу Хандару вплотную, и то благодаря суматохе сражений. Летур Аникт – человек дотошный и склонный к перестраховке, когда дело доходит до исполнения его желаний. Увы, не в этот раз.
Гаскарал пригнулся еще сильнее, взвалил тело на плечо. На полусогнутых пробрался к выходу. Ступил так, чтобы не расплескать лужу и не задеть шест. Осторожно вытащил жертву.
С темных небес хлынул очередной ливень. Гаскарал торопливо вернулся в летерийский лагерь. Тело останется в его палатке, пока грядущее сражение со всей своей неразберихой не предоставит удобный случай переместить труп.
И все же что-то тревожило его. Не годится проводить ночь перед боем без сна. Но инстинкты его остаются острыми – он словно бы способен вынюхать приближение ассасина, прочитать его мысли. Да, это полезный талант – еще несколько ударов сердца, и было бы поздно…
Но любой инстинкт когда-либо подводит.
Две вынырнувшие из темноты фигуры оказались полным сюрпризом. К счастью, он не стал тратить времени на удивление. Не успев вынуть нож, Гаскарал попросту швырнул тело на того ассасина, что подбежал справа. Рванулся навстречу второму, отбил нацеленный в горло кинжал, схватил врага обеими руками за голову и сильно потянул.
Так сильно, что ассасин оторвался от земли. Одновременно треснула, сломавшись, шея.
Второй убийца как раз выкарабкался из-под трупа, когда сапог Гаскарала ударил его под подбородок. Ассасин взлетел в воздух, голова сорвалась с позвоночного столба. Негодяй умер раньше, чем вернулся на землю.
Гаскарал Траум огляделся и не увидел новых нападающих. Только тогда он позволил себе приступ заслуженного гнева. Разумеется, они должны были понять, что кто-то им мешает. Один пошел внутрь, двое остались, чтобы выследить неведомого охотника и разобраться с ним.
«Да ну? А вот хрена вам удалось!»
Он снова поглядел на три трупа. Проклятие! В палатке будет тесновато.
Солнце не желало пропускать столь особенное зрелище, как битва при К’усон Тапи: едва взойдя на небо, оно прожгло тучи, метнув копья жары, так что воздух заполнился паром. Брол Хандар – сон на удивление хорошо освежил его – стоял у шатра и следил, как арапаи готовят доспехи и оружие. Сильная влажность заставила железо стать скользким, древки копий покрылись маслянистой пленкой; почва под ногами стала опасной – он боялся, что на морском дне будет еще хуже. Вчера вечером он и его воины следили за приготовлениями овлов; Брол отлично понимал, каким преимущества даст Красной Маске твердая земля, но также подозревал, что старания врага окажутся напрасными. Вскоре парусина и брезент промокнут, не сохранив в сухости и все, что под ними. В первой стычке у них будет преимущество… но не решающее.
«Надеюсь».
Подошел летерийский солдат – широкоплечий тип, которого он уже замечал поблизости. На добром и до странности изящном лице сияла улыбка. – Разве тепло нам не на руку, Смотритель? Я принес приглашение Атрипреды: присоединяйтесь к ней, времени вернуться назад и повести войско в битву у вас хватит.
«Как он может оставаться столь спокойным? Или он из тех, кому поручено охранять лошадей? Хотя и большой, но не похож на солдата. Ну, в армии конюхи тоже нужны».
– Отлично. Я иду к ней.
Отряды перемещались по равнине, занимая места напротив овлов. Брол заметил, что уланы Синей Розы спешились. Они выглядели угнетенными, ибо приходилось пользоваться непривычными копьями и щитами. Уланов осталось не больше тысячи; Брол знал, что они будут использованы как вспомогательные войска и окажутся в бою только если дело пойдет совсем плохо. – Что за жалкий сброд, – сказал он спутникам, кивнув в сторону батальона Синей Розы.
– Так и есть, Смотритель. Но их кони оседланы и спрятаны неподалеку. Наши разведчики не обнаружили Кашенов в лагере Красной Маски. Атрипреда подозревает, что твари снова нападут с фланга. Но в этот раз их встретят всадники, которые смогут перейти к преследованию.
– Желаю им успеха. Эти Кашены остаются главной угрозой, чем скорее их убьют, тем лучше.
Атрипреда Биветт заняла позицию в середине старого берега, откуда лучше всего будет наблюдать за сражением. Она, как уже вошло в привычку, отослала вестовых и разведчиков – они сгрудились в сорока шагах и внимательно следили, ожидая указаний – и осталась наедине со своими мыслями и соображениями. Так и будет до начала столкновения.
Командующая жестом подозвала Смотрителя. Свиту он оставил неподалеку.
– Смотритель, вы выглядите… отдохнувшим.
– Кажется так, Атрипреда. Похоже, в ночи меня хранили духи предков.
– Наверняка. Ваши арапаи готовы?
– Готовы. Битву начнут маги?
– Должна признаться, что не надеюсь сохранить их живыми к кону битвы. Поэтому да, я использую их немедля. Если они останутся со мной и потом… что же, тем лучше.
– Ни признака этих Кечра.
– Да. Поглядите на позиции врага.
– На сухих клочках…
– Сейчас – да. Но мы отберем эти клочки, Смотритель. Вот порок тактики Красной Маски. Мы ударим так сильно, что выбьем их оттуда. Тогда сами овлы завязнут в жидкой грязи.
Брол повернулся, чтобы рассмотреть положение летерийских сил. Различные батальоны, бригады и роты заканчивали строиться в соответствии со своими функциями. Посередине три клина тяжелой пехоты. По бокам застрельщики и средняя пехота. Между клиньями отряды лучников, они выдвинулись на дно древнего моря, хотя не отходят далеко. Дождь стрел должен «продырявить» строй овлов; затем тяжелая пехота врежется в них, шаг за шагом вытесняя в грязь.
– Не понимаю Маску, – нахмурился Брол Хандар.
– У него нет выбора, – объяснила Атрипреда. – После Предегара – нет. Он пожинает плоды нетерпения. Мы его сделаем, Смотритель. Но при малейшей возможности он заставит нас дорого заплатить за победу.
– Ваши маги могут закончить все еще до начала!
– Посмотрим.
Солнце неумолимо взбиралось в зенит, упорно превращая день в гибельное пекло. На морском дне показались первые трещины – это подсыхала поверхность. Но грязь под ними, разумеется, остается вязкой и глубокой.
У Биветт осталось двое магов – третий умер несколько дней назад, не сумев оправиться от вражеского удара под Предегаром. Один всадник сумел уничтожить троих магов. Одной проклятой стрелой. Брол увидел, как маги ковыляют – медленно, словно старцы – по кромке высохшего моря. Они расположились по краям клиньев пехоты. Волны гибельной магии ринутся под углом, сходясь в глубине строя Овл’дана, чтобы увеличить площадь разрушения.
Атрипреда, кажется, сделала незамеченный Смотрителем жест, потому что подбежал гонец. Она обратилась к Эдур: – Время. Возвращайтесь к воинам, Смотритель.
Брол Хандар скривился: – Снова в задние ряды.
– Вы еще вступите в бой, Смотритель. Уверена.
Он не поверил, но промолчал. Отошел на два шага, обернулся: – Да будет сей день днем конца войны.
Атрипреда не ответила. Вряд ли она и расслышала его слова, потому что тихо говорила с солдатом, который пришел с Бролом. Он заметил, что на ее лице выразилось удивление. Затем она кивнула.
Брол поглядел на солнце и пожалел, что здесь нет теней родного леса. Направился назад, к арапаям.
Сидящий на валуне Тук Анастер еще немного понаблюдал за играми малышей; затем скатал тонкую кожу в свиток и сунул ее в сумку. Туда же отправился почти пустой сосуд со смесью угля, костного мозга и сока ягод генфа. Встал, посмотрел на небо, направился к лошади. Семь шагов – а вязкая грязь успела облепить мокасины. Привязав сумку в луке седла, он склонился и счистил ножом как можно больше грязи.