Тралл Сенгар был впереди, используя свое копье как слегу; сейчас он сделал несколько шагов в сторону, осторожно пробуя древком мутный, густой ил, отыскивая край провала. Вскоре он поднял глаза на товарищей. – Выглядит неестественным, – наконец сказал он, двигаясь назад. – Края провала ровные, гладкие. – Он прошел мимо Быстрого Бена и Онрека, тыкая копьем в поисках другого края. – Тут ничего.
Колдун изрыгнул длинный ряд забористых малазанских ругательств, затем произнес: – Я могу подняться в воздух, призвав Серк – хотя надолго ли меня хватит, сказать трудно. – Он поглядел на Онрека. – А ты, клятый Т’лан Имасс, можешь просто стать илом.
– Остаюсь один я, – пожал плечами Тралл. – Что ж, поплыву, в надежде, что дальше снова появится отмель. Знаете, мы давно идем по неестественно ровному дну. Вообразите на миг, что под нами затопленная площадь гигантских размеров – этот провал может быть просто каналом. В таком случае я скоро отыщу другую его сторону.
– Площадь? – Быстрый Бен поморщился. – Тралл, если это площадь, то она размером с город-государство.
Онрек заявил: – Колдун, такие сооружения ты можешь найти на юго-востоке полуострова Стратем. К’чайн Че’малле. Место проведения ритуальных войн – случавшихся до поры, когда все ритуалы были отброшены.
– То есть когда взбунтовались Короткохвостые.
Тралл тихо выругался. – Ненавижу, когда все знают больше меня. – Затем он фыркнул: – Учитывая, что моя компания – маг и неупокоенный, трудно обижаться, выглядя в сравнении бестолковым.
– Бестолковым? – Шея Онрека резко скрипнула, когда воин повернул голову к Эдур. – Тралл Сенгар, ты Рыцарь Теней.
Быстрый Бен, казалось, подавился.
Тралл воскликнул, чтобы Онрек расслышал сквозь приступ кашля Бена: – Я кто? Это идея Котиллиона? Проклятая вылазка…
– Друг, Котиллион тебя не выбирал. Я не знаю, кто сделал тебя тем, кто ты есть. Может быть, Эрес’ал, хотя я не понимаю сути ее претензий к Королевству Теней. Ясно лишь одно: ты интересуешь ее, Тралл Сенгар. Но все же я не верю, что это дело Эрес’ал. Думаю, ты сделал себя сам.
– Как? Что я сделал?
Т’лан Имасс медленно качал головой из стороны в сторону. – Воин, ты предстал перед Икарием. Ты сдержал Хищника жизней. Такое не удавалось еще ни одному воителю.
– Абсурд, – бросил Тралл. – Со мной было покончено. Если бы не Быстрый Бен и Эрес’ал – я был бы мертв, мои изрубленные косточки гнили бы у входа в тронный зал.
– Ты так привык отказываться от собственных достижений, друг мой.
– Онрек…
Быстрый Бен засмеялся: – Эдур, он называет тебя скромным. И не пытайся отрицать – ты до сих пор поражаешь меня этим. Я провел жизнь среди магов и в армейском строю, и ни в той, ни в другой компании не встречал подобного самоуничижения. Мы были слишком заняты, задирая лапки на деревья друг друга. Каждый нуждается в известной мере… гм… бравады, когда его ремесло – убивать людей.
– Тралл Сенгар сражался как солдат, – возразил колдуну Онрек. – Ваше различие в том, что он не умеет прятать гнев, возникающий от ощущения хрупкости жизни.
– В нас нет ничего хрупкого, – пробурчал Бен. – Жизнь упрямо держится, пока есть хоть малейший шанс; но даже в миг гибели она в последний раз плюет в глаза убийце. Друзья, мы жестоки в победе и жестоки в поражении. А теперь, если вы двое помолчите, я постараюсь отыскать путь.
– Не полетим? – спросил опершийся на копье Тралл.
– Нет. Ищу проклятые врата. Начинаю подозревать, что озеро бесконечно.
– Оно должно окончиться, – заявил Эдур.
– Бездна не всегда искажена бешеными ураганами. Иногда она похожа на это место – плоское, бесцветное… прилив поднимается так тихо, что его не замечаешь – но он поднимается, поглощая перекошенное, умирающее королевство.
– Мир Теней умирает?
Колдун облизал губы – единственное проявление нервозности, которое Тралл заметил у этого высокого, тощего человека. – Я так думаю. Когда каждая граница – открытая рана, такое не удивляет. Ладно, тише. Я должен сосредоточиться.
Тралл смотрел на Быстрого Бена. Тот смежил веки.
Миг спустя его тело стало плохо различимым, зернистым… потом начало то пропадать, то возвращаться к вещественности.
Тисте Эдур ухмыльнулся Онреку: – Ну, старый друг, кажется, нам снова пора в неведомое.
– Я ни о чем не жалею, Тралл Сенгар.
– В отличие от меня. Я не жалею лишь о том моменте, когда ты освободил меня, утопавшего в Зародыше. Кстати, он мало чем отличается от здешнего мира. Потопы. Неужели они более распространены, чем мы думали?
Т’лан Имасс пожал плечами, отчего раздался сухой стук. – Кажется, я кое-что знаю, Тралл Сенгар. Когда на воителя снисходит покой…
Глаза Эдур сузились. Он уставился на потрепанного мертвеца: – Как ты можешь отбрасывать все иное? Прилив наслаждения на пике битвы? Поток эмоций, каждая из которых грозит победить, утопить тебя? Жгучую радость, что ты еще жив? Онрек, я думал, что твой род ничего не чувствует.
– Когда просыпается память, – отвечал Онрек, – возвращаются и другие… силы души. – Он поднял сухую руку. – Покой со всех сторон. Он сердит меня.
– Лучше дикий шторм?
– Думаю, да. Враг, с которым можно драться. Тралл Сенгар, если бы я решил стать илом в здешней воде… думаю, не смог бы вернуться. Меня захватило бы забвение, обещая конец борьбы. Не скажу, что я хотел бы этого, друг – ведь тогда придется потерять тебя. И отдать память. Но что делать воину, когда заключен мир?
– Заняться рыбалкой, – пробормотал Быстрый Бен, все еще стоявший с закрытыми глазами, все еще мерцавший. – Хватит слов, вы двое! Мне и так нелегко.
Он снова вернул форму и тут же пропал.
С того самого дня, когда Темный Трон похитил его – в миг, когда Калам испытывал острую нужду! – Быстрый Бен таил в душе кипящий гнев. Выплатить долг в одном месте значило предать друга в другом. Неприемлемо.
Дьявольски.
«Если Темный Трон думает, что заслужил мою преданность, потому что впихнул Калама в Мертвый Дом, то он так безумен, как мы все предполагаем. О, я уверен: Азат и обитающие в нем жуткие хранители охотно приняли Калама. Наверное, украсили его головой полку над камином… ладно, ладно, в такое не поверю. Но Азат любит коллекционировать. Именно этим он и занят – и сейчас заполучил моего старинного друга! Как, во имя Худа, мне его вытаскивать?
Проклятие тебе, Темный Трон!»
Но такой гнев делает его неуравновешенным, мешает концентрации. Да и гниющая на щиколотках кожа не помогает делу. Им нужен выход. Котиллион мало что объяснил. Нет, он ждет, что они сами выберутся. «Значит ли это, что тут есть лишь одно направление? Неужели мы просто не можем тут заблудиться?»
Слегка осмелев – мгновенный триумф над неверием – Быстрый Бен сосредоточился и послал чувства в окружающий эфир. Прочная, клейкая, податливая стена, прогибающаяся словно губка под воображаемым руками. Ткань этого владения, пористая кожа разрушенного мира. Он приложил больше силы, отыскивая… уязвимые, мягкие места…
«Знаю, вы существуете. И вы тоже знаете обо мне. Забавно, но я ощущаю вас как нечто… женственное. Ну, это в первый раз. Клей под руками не холодный. Дыханье Худа, мне не нравятся ассоциации, рождаемые моими попытками просунуть…»
Кроме ощущений, у него нет ничего. Нечего видеть; никаких запахов в прохладном воздухе; ни звука, кроме слабого биения крови в теле… в следующий миг он попытался отделить душу, пустить в свободное странствие…
«Пока все неплохо…»
Устрашающе громкий треск, затем непонятное, необоримое расширение, чуть не разорвавшее на части душу – его потащило вперед и через, он споткнулся и провалился в жгучую жару, густые тучи сомкнулись со всех сторон, под ногами оказался влажный грунт. Бен шел на ощупь, легкие заполнились пряным ароматом, от которого закружилась голова. «Боги, что тут за нездоровое место? Я не могу вдохнуть…»
Ветер взметнулся, толкнув его вперед – внезапно похолодало, камни закачались под ногами, он отчаянно втянул благословенно свежий воздух.
Упал на колени, уперся руками. Внизу каменистая почва, мхи, лишайники. По сторонам лес в миниатюре – он видел дубы, сосны, ольхи – старые, скрюченные, но всё же не выше пояса. Бурые птицы порхали среди крошечных зеленых листьев. Налетел гнус, желая насосаться крови – но он был духом, привидением. Пока что. «Вот именно сюда нам и нужно».
Маг не спеша поднял голову, затем встал. Он в широкой долине; карликовый лес взбирается на склоны и кажется странно упорядоченным, почти как парковые аллеи. Масса птиц. Откуда-то неподалеку доносится звон текущей воды. Над головой стрекозы с размахом крыльев, способным посрамить ворону; они с неумолимой точностью носятся, хватая мошек. Выше этого охотничьего ража лазурное небо, у окоема становящееся почти пурпурным. Совсем высоко бегут – замерзшей пеной некоего небесного берега – клочья продолговатых облаков.
«Первобытная красота… край тундры. Боги, ненавижу тундру. Но быть по сему, как говорят короли и королевы, когда последняя капля исчезает в дыре сортира. Ничего не поделаешь. Нам сюда».
Тралл Сенгар вздрогнул от внезапного кашля. Быстрый Бен появился снова, полусогнутый, со слезами на глазах и каким-то дымом над всем телом. Он поперхнулся, сплюнул и медленно выпрямился. Ухмыляясь.
Хозяин «Таверны Харридикта» чувствовал себя под осадой. Страдания его продолжались долгие месяцы – нет, уже годы. Его заведение, некогда усердно служившее тюремной охране острова, после мятежа узников подверглось нашествию всех остальных жителей городка. Ныне правит хаос, и честные люди стареют на глазах. Но деньги текут рекой…
Он притулился подле капитана Шерк Элалле и Скоргена Кабана (он же Красавчик) за их излюбленным столиком в углу, когда матросня растащила всех девок – служанок, в глазах которых вялая паника давно сменилась тупым утомлением, и наступило временное затишье после ежедневной бури.