хватало лишь на то, чтобы бежать.
Сейчас они с капитаном двигались прямо при свете дня, пытаясь найти дорогу назад, к Кулаку Кенебу и морпеховским взводам. Общей численностью четыреста человек – по состоянию на позавчера. Перед этим Клюв и капитан выдвинулись на восток, пытаясь установить связь с теми взводами, которые шли быстрей остальных и оказались дальше. Однако пришлось вернуться – на пути оказалось слишком много отрядов тисте эдур. Клюв знал, что Фарадан Сорт опасается – эти взводы потеряны, если уже не выбиты до последнего человека, что в сущности одно и то же.
Он также успел увериться, что вторжение развивается не совсем так, как планировалось. Что-то во взгляде темных глаз капитана давало понять, что не только у них двоих одна проблема следует сейчас за другой. В конце концов, они нашли целых три полностью уничтоженных взвода – хотя врагам за это пришлось заплатить немалую цену, сказала Фарадан Сорт, обойдя усыпанную телами луговину и обследовав ведущие в лес кровавые следы. Клюв мог подтвердить это по одному тому, как в воздухе над луговиной вились беззвучные завывания смерти, холодное пламя, которым дышит каждое поле боя. Завывания, вмороженные, словно ужасом, в деревья, в их стволы, ветви и листву. Завывания, сочащиеся из почвы под ногами, так что Лилия, его покладистая гнедая, не желала ступать на поляну – и Клюв ее понимал.
Немалую цену, да, ровно как она и сказала, хотя ни одной монеты уплачено не было. Лишь жизни.
Они заставили уставших коней взобраться на поросшую кустарником насыпь, так что Клюву пришлось сконцентрироваться еще сильнее, приглушая царапанье копыт по откосу и хруст веток. Свеча у него в голове вдруг вспыхнула так ярко, что он едва не вылетел из седла.
Протянув руку, капитан помогла ему удержаться.
– Горячо, – пробормотал он. И вдруг со всей ясностью и со всей определенностью понял, что ждет их впереди и что ему предстоит.
Рука капитана исчезла – лошади, с трудом преодолевающие крутой подъем у самого гребня, разошлись в стороны.
– Держись, – негромко произнесла Фарадан Сорт.
Придется. Клюв вздохнул.
– Впереди, капитан. Мы их нашли.
Впереди обнаружилось несколько деревьев, которые повалили на землю и оставили гнить. От образованной стволами баррикады в их сторону раскинулся покрытый ряской пруд, над которым вились серебристые насекомые. У ближнего берега с арбалетами на изготовку поднялись навстречу двое вымазанных грязью морпехов.
Капитан, подняв правую руку, сделала несколько жестов. Отведя арбалеты в сторону, морпехи просигналили, чтобы они ехали вперед.
Там, в укрытии под одним из поваленных деревьев, сидела на корточках женщина-маг, которая кивнула Клюву – как ему показалось, слегка беспокойно. Он помахал рукой в ответ, и они осадили коней в десяти шагах от пруда.
Маг окликнула их из-за укрытия:
– Мы как раз вас и дожидаемся. Клюв, ты так сияешь, аж глазам больно. – Потом рассмеялась: – Не переживай, этого света эдур видеть не могут, даже их колдуны. Но я бы, Клюв, на твоем месте немного притушила огонь, так и выгореть недолго.
Капитан повернулась к нему и кивнула:
– Отдохни, Клюв.
Отдохнуть? Нет, отдыха не будет. Уже никогда.
– Капитан, на подходе сотни эдур. С северо-запада…
– Мы знаем, – сказала маг, выползая из-под дерева, словно жаба на закате. – Как раз начали паковать рюкзаки, гладить униформу и пришивать на знамена золотую тесьму.
– Правда?
Лицо мага сделалось серьезным, а неожиданно мягкий взгляд ее глаз напомнил Клюву одну из гувернанток, которую для него наняла мать – ей потом пришлось покинуть дом, когда отец ее обесчестил.
– Нет, Клюв, я просто пошутила.
Жалко, подумал он. Неплохо было бы взглянуть на знамена с золотой тесьмой.
Они слезли с коней и провели их в поводу вокруг баррикады из деревьев – за которой и обнаружился лагерь Кенеба.
– Помилуй Худ, – сказала Фарадан Сорт, – их стало больше.
– Шестьсот семьдесят один человек, – подтвердил Клюв.
Как и говорила маг, все заняты сборами – лагерь кишел людьми, словно разворошенный муравейник. Здесь были раненые, и немало – но целители уже сделали свою работу, запах крови слышался застаревший, а смертью пахло лишь там, где следовало – на дальней стороне вырубки виднелось с десяток холмиков.
– За мной, – приказала капитан, когда двое солдат приняли у них коней, и Клюв проследовал за ней туда, где стояли Кулак Кенеб и сержант Том Тисси.
Идти после того, как они провели столько времени в странных летерийских седлах, было необычным ощущением – казалось, почва под ногами поддается и вообще все вокруг необычно хрупкое. Да. Это мои друзья. Все они.
– Насколько все плохо? – спросил Кенеб у Фарадан Сорт.
– Мы не смогли до них добраться, – ответила та, – но надежда пока остается. Кулак, Клюв говорит, что нужно спешить.
Кулак перевел взгляд на Клюва, и молодой маг чуть не грохнулся в обморок. С ним всегда такое случалось, когда на него обращал внимание кто-нибудь важный.
Кенеб кивнул ему и вздохнул:
– Я бы предпочел подождать еще, на тот случай… – Он покачал головой. – Нет, все верно. Пора менять тактику.
– Так точно, – подтвердила капитан.
– Мы переходим в активное наступление. На столицу, и если мы встретим на пути такое, с чем не сможем справиться… справиться все равно придется.
– Так точно.
– Капитан, приказываю вам собрать десять взводов, полностью укомплектованных тяжелой пехотой. Примете командование над арьергардом.
– Есть принять командование.
Она повернулась и взяла Клюва за руку.
– Приказываю тебе лечь на носилки, – сказала она, отводя его в сторону. – И выспаться.
– Но я не могу…
– Это приказ.
– Но я правда не могу. Свечи – они уже не потухнут. Никогда. Свечи не потухнут.
Мне не уснуть, капитан, и это не потому, что я вас не люблю – потому что я люблю и готов на все, что вы попросите. Я просто не могу, и даже не смогу объяснить почему. Просто уже слишком поздно.
Он не знал, что она прочитала в его глазах, что из не сказанного им она тем не менее услышала, только пожатие ее ладони на его локте ослабло, сделалось чуть ли не ласковым касанием, и она, кивнув, отвернулась:
– Хорошо, Клюв. Тогда поможешь нам охранять тылы Кенеба.
– Так точно, капитан, помогу. Я вас не подведу! – Он чуть помедлил, пока они рука об руку шагали через лагерь, потом все-таки спросил: – Но если мы встретим такое, с чем не сможем справиться, – как же мы справимся?
Она хмыкнула – или рассмеялась, но смех шел оттуда, откуда хмыкают.
– Перестроим ряды, Клюв, и двинемся дальше. Все, что в нас швыряют, будем швырять обратно. И не остановимся, пока…
– Пока что?
– Клюв, умереть рядом с товарищами по оружию не страшно. Ты меня понял, Клюв? Это не страшно.
– Да, капитан, я понимаю. Это не страшно, потому что они твои друзья.
– Верно, Клюв.
Поэтому вам не о чем беспокоиться, капитан.
Кенеб наблюдал за строящимися морпехами. Им предстоит быстрый марш, как будто на долю его бедолаг до сих пор выпало недостаточно. Однако двигаться короткими перебежками более невозможно. Противник развернул доску, за ним теперь численное превосходство, и, кто знает, быть может, теперь у него найдется, что противопоставить яростному натиску малазанцев.
Этого было не избежать. Никакие империи не падают просто так на спину, задрав лапки. Нет, если империю дразнить и жалить, она поворачивается и рычит, а потом вонзает клыки. И сейчас готова пустить кровь его морпехам. Но, похоже, это окажется не так легко, как я побаивался. Посмотри на них, Кенеб. Они выглядят даже опасней прежнего.
– Кулак, – сказал стоящий рядом Том Тисси, – они готовы.
– Я вижу, сержант.
– Не в этом смысле. Я хотел сказать – они готовы.
Кенеб уставился в маленькие черные глазки приземистого воина рядом с собой в неуверенности, что именно он в них видит. Но что бы это ни было, оно пылало сейчас ярким огнем.
– Кулак, – сказал Том Тисси, – мы для этого и созданы. Для… – он помахал в воздухе грязной рукой, – этого вот всего. Нас учили быть мастерами на все руки, так ведь? Мы этих проклятых эдур подергали, всполошили как следует, так что их всех притянуло к нам, словно магнитом каким-нибудь. А теперь мы им еще разок поддадим, и у меня при одной мысли об этом, Худ меня забери, кровь в жилах закипает. У всех у нас! Прошу вас, Кулак, командуйте марш.
Кенеб еще какое-то время не отводил глаз, потом кивнул.
Под звуки хохота Корик врезался в трех эдур, отбив тяжелым мечом древки двух копий, ударивших ему в грудь. Третье копье он ухватил левой рукой и использовал, чтобы подтянуться поближе. Ткнул лезвием меча в лицо воина справа от него – убить таким ударом не убьешь, но кровь хлынет и ослепит. Того, что в середине, Корик, пригнувшись, стукнул плечом в грудь – с такой силой, что тот отлетел назад и рухнул на спину. Третьего воина, древко копья которого он так и не выпустил, Корик развернул и ударил острием меча в горло.
Обернувшись, чтобы еще раз полоснуть первого воина, Корик увидел, что тот уже валится назад, а из глазницы у него торчит метательный нож. Так что он набросился на того, что был в центре, и замолотил мечом так яростно, что тот быстро уронил изрубленные руки, которыми пытался защититься, и Корик проломил ему череп.
Потом обернулся:
– Да хватит уже ржать, во имя Худа!
Однако Улыбка, опустившись на колено, все еще сотрясалась от приступов хохота – что не мешало ей выдергивать свой метательный нож.
– Боги! Задохнуться можно! Обожди… Я сейчас…
Выругавшись, Корик снова развернулся в сторону главной улицы. Узенькие переулки заканчивались просто идеальными тупиками – загоняешь туда врага, потом обходишь сбоку, разворачиваешься – и укладываешь на месте. Но, несмотря на все достоинства, никто не планировал принимать последний бой в этом поселке. Решение за них приняли эдур, которые окружили его со всех сторон и теперь планомерно продвигались внутрь, улица за улицей, дом за домом.