– Да я тоже не великий астроном. Просто Марк как-то рассказывал.
– Марк?
– У него память знаешь какая хорошая! Он запоминает почти все, что рассказывают учителя на уроках. Он, конечно, разгильдяй, но не потому, что дурак, просто немного потерял мотивацию. А тот же МихНих, вместо того чтобы как-то помочь, еще больше вредит своими выпадами. Но я тебя уверяю, если бы Марк захотел, он бы и красный аттестат получил, и в МГУ поступил.
Петя еще что-то говорил тогда, но я только кивала. Мыслями я была далеко. Меня завораживало то, с какой стороны постепенно открывался для меня Марк и как менялось мое отношение к нему.
Дорога пролегала через знакомый красивый Дворец культуры. Как же приятно там скрипели старые половицы…
«Наверно, сейчас, весной, мы бы много гуляли с Дмитрием Николаевичем, и я бы сделала кучу снимков города», – с сожалением подумала я.
Снова накатила боль, как и всегда, когда я думала о Дмитрии Николаевиче. Но я решила не поддаваться тоске и хандре и сурово остановила себя: «Хватит! Выводы сделаны. Зачем опять к этому возвращаться? Он для меня в прошлом!»
Домой я пришла поздно. За ужином мама спросила меня, определилась ли я с институтом. Аппетит пропал. Я пыталась вести этот разговор спокойно и сдержанно, но чувствовала, что противные ручейки паники просачиваются сквозь затворы глухой стены. Ночью я снова плохо спала.
Школьный звонок я услышала, когда была у кованых ворот школы. С тоской предвкушая выговор, я медленно двигалась по пустым коридорам в сторону класса. Когда дверь не поддалась и не открылась, я искренне удивилась. Медленно раздражаясь, я достала телефон и открыла общую беседу с одноклассниками. Там было написано:
«Вместо первого урока сегодня репетиция вальса».
Чувствуя, что день не задался с самого начала, я направилась в спортивный зал.
– Мм, всем привет, – пробубнила я, открыв двери.
Петю я увидела сразу же и пошла к нему, мужественно стараясь не увеличить скорость под взглядом всей параллели.
– Ну, привет. – Он обнял меня за плечи, как только я села рядом.
– Мне кажется, если я еще раз опоздаю или прогуляю что-то, меня просто выкинут из окна, – глухо сказала я, утыкаясь носом ему в шею.
– Ты выбрала интересный способ выделиться.
Я знала, что на симпатичном лице Пети расцвела улыбка.
– Ты слышишь?
– Что?
– Моя прекрасная репутация умирает в муках, – ответила я.
Двери спортивного зала открылись снова, и в проеме появился Марк. Я улыбнулась: наверно, я выглядела так же забавно, зависнув на секунду под взглядами одноклассников.
– Репутация Марка вообще скончалась в страшных судорогах еще в пятом классе, – пошутил Петя, – и каждая его выходка – пляска на ее могиле.
После быстрой инструкции преподаватель попросила нас встать по парам. Некоторые девочки решили танцевать со своими парнями, которые учились в других школах или уже университетах. Многие были приятными внешне, некоторые лица привлекли мое внимание и вызвали симпатию.
Начались пробы квадрата в вальсе. Я умела танцевать этот танец, потому что мои бабушка и дедушка – с той самой фотографии – любили его и научили меня. «Раз, два, три, и раз, два, три, и…» успокаивало меня. С Петей танцевалось легко. Он близко прижимал меня к себе, у него были крепкие, сильные руки и хорошая осанка. Как завороженная, я разглядывала его лицо и никак не могла понять, что со мной случилось. Мне до сих пор нравились его черты, мне было тепло от мыслей о Пете, но опять это отвратительное, мое вечно все портящее «но» вышло на первый план.
Раз, два, три, и-и-и раз, два, три, и-и-и…
Кружась по залу, я оглядывала некрасивые стены, баскетбольные корзины, окна с решетками… Один раз мелькнул Марк в паре с Катей. Она смеялась и выглядела влюбленной.
Около нас остановилась преподаватель танцев.
– Петя, разве ты не ведущий?
– Ведущий.
– Я боюсь, что ты не успеешь выйти в этом туре вальса. Встань с Катей на второй выход.
Я испугалась:
– А как же я?
Преподаватель посмотрела на меня. Она была приятной и доброй женщиной, но почему-то в тот момент во мне поднялось страшное раздражение.
– А ты с Марком. Катя ведь тоже ведущая. Так всем будет удобнее. Она будет с Петей танцевать во втором туре вальса, а вы в этом.
– Давайте я просто выйду с Петей во втором.
– Тогда мне придется убирать сразу две пары из этого тура и пытаться впихнуть вас во второй. Ребята уже начали все репетировать. Это сложно, Вера. Давайте поступим так, как я сказала.
Я обернулась и посмотрела на Марка. Он стоял рядом с Катей, подпирая стенку спиной, и обводил меня взглядом. И снова те непонятные для меня чувства, которые я отметила еще в кафе, буйствовали в его взгляде. И впервые, как мне показалось, он был растерян.
Конечно, существовала масса вариантов, как решить проблему, но я покорно кивнула, и все согласились.
Домой мы возвращались вместе, но все были какие-то странно задумчивые, будто что-то предчувствовали. Даже Марк не болтал и не веселил нас, как обычно.
9
Держа руки на плечах Марка, я оглядывала зал. Наверно, он тоже сосредоточился на чем-то позади меня.
– Нет, это никуда не годится. – Учительница остановилась рядом с нами. – Неделя прошла, ребята, а вы все еще стоите на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Так вальс не танцуют. Ну же! – говорила она, силой поворачивая мою голову к Марку. – Да что же это такое! – Теперь, словно пружинка, от нужной точки отвернулся Марк.
Одноклассники начали смеяться. Я бы тоже от души повеселилась, если бы наблюдала со стороны такой парад неловкости. Но я была как раз тем персонажем, внутренние органы которого горели в пламени стыда и стеснения. Легко танцевать танец любви с тем, чьи поцелуи знакомы. Но это была не та ситуация. Зажженная свеча и камень могли бы испытывать то же смятение, что и мы с Марком, не зная, что делать друг с другом.
Не добившись от нас никаких изменений, учительница махнула рукой и ушла к другой паре, а мы с Марком так и остались стоять, неловко глядя друг на друга. Как только закончилась репетиция, я тут же высвободила свою руку из руки Марка, а он отступил от меня еще на шаг.
– Ну… Пока, – сказала я.
– Давай, до встречи.
Я неловко улыбнулась ему и поспешила в раздевалку, надеясь, что смогу испариться раньше, чем там появится Марк. К моему счастью, я наткнулась на Свету, Тоню и Заиру. Из школы я вышла вместе с ними.
– Ну, как вам вальс? – спросила Тоня.
– Очень романтично! – ответила Света.
– Но сложно, конечно, – сказала Заира.
Я кивнула, думая о своем.
Девочки заговорили о платьях, о том, что ведущим у нас будет тот самый парень, который вел День города, и что родители купили для нас шампанское.
Я сама не заметила, как немного отстала из-за задумчивости и вдруг поймала себя на том, что обвожу глазами красивые, стройные спинки девочек, покрытые длинными волосами. Мы все носили школьные юбки и белые блузки. «Ах, вот бы сейчас сюда “Смену”, какой бы получился прекрасный кадр», – подумала я.
Света притормозила и подождала меня.
– У тебя все хорошо? – спросила она.
Я пожала плечами. Мне еще самой себе было страшно признаваться в своих чувствах, не говоря уже о том, чтобы признаться подруге.
– Как ты танцуешь с Костей? – спросила я Свету. – Вы же не пара в реальной жизни.
– И что? Не пара и?..
– Не знаю… Неловко ведь. Вам с Костей разве нет? – спросила я.
Света покачала головой:
– Так нам друг на друга плевать. Чего смущаться-то? Ой, смотри, там Марк с Петей! Давай подождем их? Ребята!
Я почувствовала, как кровь прилила к лицу и забилось сердце.
– Свет, Свет, я побегу, окей? Ты мальчикам скажи, что мне к репетитору надо. Ладно? Пока, увидимся! Девочки, пока!
И, не дождавшись ответа, я самым быстрым шагом, на который только была способна, направилась к ближайшему повороту, чтобы поскорее скрыться.
Как только оказалась за углом дома, я осторожно выглянула и увидела, как Марк и Петя, смеясь, подошли к Свете и девочкам и кивнули головой в мою сторону. Наверно, спрашивали, куда я убежала.
Я прислонилась к стене дома и вздохнула. У моей тревоги и чуткого внимания к себе был один минус, который я всегда считала плюсом: я научилась осознавать мельчайшие изменения в мыслях, чувствах и теле. И врать себе становилось все сложнее и сложнее, поэтому, как бы мне ни хотелось увидеть Марка, я просила Петю о встречах наедине, а не в кругу друзей. А если мы и собирались всей компанией, то общалась я в основном со Светой и с Катей, стараясь и взгляда не бросать в сторону Петиного лучшего друга.
«Потому что так правильно. Я не хочу быть, как Дмитрий Николаевич, не хочу быть подлой», – говорила я себе.
Однажды после репетиции Пете нужно было зайти в школьную бухгалтерию, и мы с Марком остались ждать его в раздевалке. Повисло неловкое молчание, и именно это меня тогда напугало. Раньше Марк всегда болтал без умолку, и его не волновало, я перед ним или его лучший друг: тему для разговоров он мог найти с кем угодно. А в тот раз он сел на скамейку в раздевалке и молчал, глядя то в телефон, то в потолок. Я тоже ничего не говорила, только разглядывала свои ногти.
Когда через пятнадцать минут Петя все еще не пришел, Марк посмотрел на меня и сказал:
– Ну как? К экзаменам готова?
– Ну так, – отозвалась я. – А ты?
– Тоже так.
Мы снова замолчали, и в этот раз молчание нарушила я:
– Катя расстроилась, что танцует вальс не с тобой?
– Катя не может долго из-за чего-нибудь расстраиваться.
– Счастливая, – сказала я.
Молчание. Было слышно, как в коридоре пробежали с визгом малыши.
– Как ты после истории с твоим учителем? – вдруг спросил Марк. – Пришла в себя?
– Я… – Я растерялась: настолько неожиданно Марк повысил градус задушевности нашей беседы. – С переменным успехом. Иногда накрывает грустью, иногда отпускает.