— Видишь, что хлеб молотим. Зачем спрашивать? — сказали те и крепко побили его.
Со слезами вернулся домой.
— Почему плачешь? — спрашивает жена.
— Шел я и угодил к людям, молотившим хлеб, спросил, «Что, чертову еду молотите?» Они разозлились на это. «Видишь, что хлеб молотим. Зачем спрашиваешь?» — сказали они и крепко меня побили. спросил:
— Бог в помощь, — сказал бы ты и спросил: «Богат ли урожай?» — говорит жена.
— Погоди-ка, скажу им так, — сказал старик и побежал обратно.
Молотивших хлеб на том месте не оказалось. Шел свадебный поезд.
— Бог в помощь, — сказал он. — Богат ли урожай?
— Видишь, свадебный поезд. Зачем так смеешься? — сказали ему и опять побили.
Опять со слезами пришел домой старик.
— Надо было им пожелать. «Пусть к юртам прибавятся юрты, к человеку прибавится человек, к огню — огонь», — советует жена.
— Погоди-ка, скажу им так, — произнес старик и побежал обратно.
Попал он на овин, где сушили зерно.
— Пусть к юрте прибавятся юрты, к человеку прибавится человек, к огню — огонь, — сказал он и сжег весь овин.
— Сверху ли это, снизу ль пришло, беда иль напасти какие, — проговорил старик и потушил огонь.
— Так я и потушу! — сказал он и побежал обратно.
Один русский опаливал свинью. Развел огонь, над ним подвесил свинью и зашел в дом за ножом.
— Сверху ли это, снизу ль пришло, беда иль напасти какие, — проговорил старик и потушил огонь.
— Целым селением съедите или сами одни? Жирное или тощее, спросил бы ты, — учит жена.
Побежал старик обратно.
Один нойон справлял нужду. Подошел он к нему и говорит:
— Целым селением съедите или сами одни? Жирное или тощее?
— Ты говоришь мне это съесть! — закричал богач, подскочил к старику, ударил его и свалил.
61. ЧВАНЛИВАЯ ХАНША
Ямба ехэтэй хатан — Чванливая ханша. Записал А. И. Шадаев от Даши Доржиева, Закаменский район БурАССР, 1947 г. Перевод В. Ш. Гунгарова.
Данная сказка под этим же названием опубликована в сборнике «Бурят-монгол арадай онтохонууд».
В давнее время жил один хан с чванливой ханшей. Когда хана не было дома, ханша распутничала и позорила хана. Обо всем этом знал старший конюх хана и все рассказывал ему.
— Как бы мне отделаться от этого паршивого конюха, — думает и гадает ханша день и ночь.
Из-за этого до того она исхудала, что остались кожа да кости.
Однажды вечером ханша пожаловалась хану, что она заболела от дурных слов. Лежит и катается со стоном по кровати. Хан пригласил лекарей, но они не помогали ей. Забеспокоился сильно хан:
— Ну, моя дорогая ханша, что теперь делать? Чем мне тебя вылечить?
— Старший конюх тебе дороже или твоя ханша? Один из нас двоих должен умереть — такой сон мне приснился. Пока он будет жив, я не смогу встать на ноги. Никакие лекарства мне, не помогут, — отвечает ханша.
— Что ты говоришь, дорогая? Как я могу казнить самого хорошего старшего конюха? Благодаря ему, умножаются в моем табуне быстроногие хулэги. Мое имя прославилось в далеких землях. Я об этом не могу забыть, — говорит хан.
— Кто тебе нужнее, твоя хатан или конюх? — сказала чванливая ханша и легла лицом вниз.
— Что же мне делать? — спрашивает хан в большой тревоге.
— Что делать, сам знай. Неужели среди твоих подданных нет такого конюха? Законы хана в твоих руках, а болезнь не будет ждать твоего решения. Если хочешь спасти меня, сейчас же принимай решение. Мое сердце останавливается, дыхание мое учащается, — застонала ханша.
Казнить безвинного старшего конюха, который не имеет за душой греха, трудно. Хан вызвал рабов.
— Вы должны заготовить много дров в ущелье горы. Кто к вам первым подъедет, схватите его, и, несмотря ни на что; бросьте в костер. Если ослушаетесь и не выполните приказа, все вы будете гореть на том же костре! Как выполните, сразу дайте мне знать! — наказывает хан своим рабам.
Рабы хана быстро собрались и поехали в указанное место. Навезли много дров в лесу и развели костер до небес
— Какой же грешник приедет сюда первым и превратится в пепел на этом костре, — разговаривают рабы меж собой и ждут.
Хоть жалко было хану старшего конюха, но он должен был сделать это. Он вызвал старшего конюха и говорит:
— Рабы поехали в лес на заготовку дров. Поезжай и прими у них работу.
Старший конюх быстро собрался и поехал на коне к ущелью горы.
По дороге его остановила одна женщина.
— Молодой человек, остановите коня, — просят она.
— Что надо? Говорите быстрее, тороплюсь, — сказал он.
— Мой муж служит у хана уже третий год. Нет ни одного человека, который мог бы заколоть овцу. Дети мои хотят вареного мяса и этим надоедают мне. Прошу вас, помогите мне заколоть овцу, — снова просит его женщина.
Как ни торопился конюх, вынужден был зайти к ней заколоть овцу по всем правилам. Торопится он и хочет уехать.
— Что вы, подождите немного! Не едят мясо без бульона, не одевают дэгэл без шва. От готового кушанья не отказываются, обычаями не пренебрегают, есть такая поговорка, — сказала хозяйка.
— Да нет, я очень тороплюсь. Заеду в следующий раз и отведаю.
— Когда торопишься, попадешь в беду, когда откладываешь дела, останешься ни с чем. Молодой человек, не нарушай обычай наших предков. Отведай чашку супа, — сказала женщина и поставила перед ним мясо с шапку и чашку супа.
— Что за женщина такая, острая на язык и со смекалкой? — подумал про себя молодой ханский конюх и торопливо принялся за еду.
С удовольствием съел кусок мяса с шапку.
— Мой муж, наверное, обманывает меня, — подумала ханша и решила увидеть своими глазами, как будет гореть на костре молодой ханский конюх. Тайком от всех она села на коня и помчалась в лес, где горел костер.
Пока молодой ханский конюх ел горячую еду, мимо этой юрты проскакала ханша. Когда ханша подъехала к костру, рабы хана подумали: «Видно она виновница, легкомысленная и спесивая ханша», схватили ханшу и, несмотря на ее слезы и мольбы, бросили в костер.
— Черная душа ее вместе с дымом улетучилась, наверное. Вот наказана она за то, что заставила нас мучиться тут, — говорят и смеются ханские рабы.
Как только молодой конюх выбрался из юрты, сразу помчался во весь дух к ущелью горы. Приблизившись к месту, увидел большой костер. Огонь поднимается до вершин могучих сосен.
— Что здесь происходит? — спрашивает молодой конюх.
— Кто первым подъедет к костру, того человека бросьте в костер, — так строго приказал нам хан. Согласно приказу мы бросили в костер прибывшую первой ханшу и отправили к небесам, — отвечают рабы.
— Ой! Что вы сделали? Как же быть? Он хотел, чтобы вы сожгли меня, — сказал конюх и рванулся к костру. Его силой остановили рабы.
— Друг, что ты делаешь? Мы не имеем право сжечь двух человек. Не было такого приказа! — объясняют ему те.
Рабы пришли к хозяину:
— Хан-батюшка, мы выполнили ваш приказ.
— Ну, тогда хорошо. Идите.
Вдруг он увидел молодого конюха:
— Что?! Почему вы врете? — с криком вскочил с места.
— Пощадите нас, хан-батюшка! Ваш приказ мы выполнили так, как нам было передано. Кто первым подъехал к нам, того мы и сожгли.
— Кого?
— Вашу ханшу.
Хая чуть не упал, услышав это.
— А ты где был? — спросил хан и зло посмотрел в сторону молодого конюха.
— Высокородный наш хан-батюшка, пощадите меня. Там на дороге живет одна женщина. По обычаю наших предков, я заколол у нее овцу и немного опоздал, Я хотел броситься в костер, но меня остановили ваши рабы, — говорит.
— Но у нас не было приказа от хана сжечь двоих, — говорят рабы.
— Да, это правда, — сказал хан и схватился за голову. Так он сидел долго.
— Не издавай приказа, не обдумав, готовящуюся еду не оставляй, — сказал он и от горя упал замертво.
Так говорят.
62. СЭСЭН-ХАН
Сэсэн-хаан — Сэсэн-хан. Записал Б. X. Бальчинов от Лодоя Хишиктуева, 60 лет, колхоз «Красный Оронгой» Иволгинского района БурАССР, 1951 г., РО БФ СО АН СССР, инв. № 2449. Перевод В. Ш. Гунгарова.
Мотивы разливания чая в остроконусные чашки, преподношение гостям мяса в загадочной посуде для испытания находчивости гостей встречаются в сказках «Ухаатай моришон» — «Умный кучер» в сборнике А. И. Шадаева «Бурят-монгол арадай онтохонууд», «Суранзан Гомбо хаанай Уран түшэмэл» — «Хитрый придворный Суранзан Гомбо хана» в сборнике «Бурятские народные сказки», 1973 г.
В далекие времена Внутренняя Монголия, Халха Монголия и четыре аймака Халхи были в подчинении Манжа-хана.
Однажды Манжа-хан пригласил в город Бээжэн всех четырех нойонов Монголии, чтобы присвоить им высокие звания.
Перед каждым из нойонов поставили резные столики и каждому принесли четки-подставки для чашек. Нойоны подумали, что это подарок хана. Один из них (с молитвой) начал перебирать четки, другой надел их на шею, третий положил за пазуху, четвертый, самый молодой, разложил четки кругом перед собой.
Вскоре принесли чай в кувшине и перед каждым поставили серебряные чашки без подставок.
Налили чай самому почтенному из них, и тот, обжигая руки, никак не может найти места, куда бы чашку поставить. Второй нойон кое-как зажал горячую чашку с чаем меж колен. Третий вообще не нашел места для чашки, а четвертый, самый молодой, взял чашку с чаем, отпил из нее и поставил на четки.
Тем временем Манжа-хан наблюдает за ними. После угощения нойонов пригласили в другой дом.
— В этом доме у нас сидит дальний гость, но он не умеет разговаривать, — сказали им и проводили.
Там сидел человек, искусно сделанный изо льда. Самый почтенный нойон стал приветствовать его, а самый молодой ничего не сказал и прошел мимо.
Затем вернулись они в дом для столования и сели на свои места.
Манжа-хан спрашивает:
— Ну как, поговорили, с нашим гостем?
Старый нойон сказал: