— Наша Птичка решила стать сыщиком! — пошутил Лилле.
Но Вера даже не улыбнулась. Наоборот, ещё чуть-чуть — и она бы заплакала. Чтобы слёзы предательски не выкатывались из глаз, она посмотрела на небо.
— А что-нибудь ещё можешь вспомнить? Хоть что-нибудь? — заволновалась Птичка.
Вера задумалась.
— Ещё… ещё я помню одно странное слово. Однажды мы с Варей забрались на холм, чтобы посмотреть на северное сияние. Тогда она и сказала: «Такое яркое сияние, совсем как на Растекайсе». Я спросила, где это. Но она ответила только, что это из сказки…
— А из какой сказки? И что за место? Ну, вспомни, вспомни!.. — заволновалась Птичка.
Вера пожала плечами.
— Может, посмотреть в той книге сказок, раз твоя сестра именно её просила? — предложил Лилле.
Но Вера сказала, что и сама думала об этом, только книга пропала, потому что её нигде нет и никто из домашних не знает, куда она делась!
— Я так и знала, так и знала! — заголосила Птичка. — Это ещё раз подтверждает мою мысль о том, что все наши аккомпанементы, то есть аккомпоненты… В общем, что книга, болезнь, карлик и Сказочник связаны невыразимой… хм-м-м… вернее, я хотела сказать, незримой… перевязью! То есть связью…
— Всё понятно, Птичка, не умничай, — сказал Лилле, — придумай лучше, что нам делать.
— Только надо торопиться. — И Вера решительно встала, отряхнув снег с длинной юбки. — Надо торопиться! — повторила она.
Продолжение истории, или Блестящая идея Птички
Все трое задумались. Снежинки падали — большие-большие, и звёзды тоже казались большими и тяжёлыми, готовыми вот-вот сорваться с невидимого небесного дерева и упасть в снег, как персики, или апельсины, или груши — неважно, как нечто небывалое, сказочное. Птичка первой нарушила тишину:
— Так! Я понимаю, решать придётся мне, потому что все бездействуют и безмолвствуют… А под лежачий камень вода не течёт, цыплят по осени считают, делу время, потехе час… короче говоря, мы должны немедленно ехать!
— Ехать? Куда? — в один голос спросили Вера и Лилле.
— Ну как же вы не понимаете элементных вещей! — хмыкнула Птичка. — На поиски Сказочника! Кто-кто, а он точно знает, что нам делать и как помочь Варе.
— Я вот, например, не уверен, что карлик и Сказочник связаны, — возразил Лилле.
— Связаны! Хвостом чувствую! — ответила Птичка. — С чего бы тогда Варе понадобились именно его сказки? Именно тогда, когда она заболела и не могла читать? И не от него ли Варя знает о карлике?
— В любом случае, — вздохнула Вера и поймала снежинку, — у нас нет выбора. Нам надо помочь Варе, и, я думаю, Птичка права. Даже если Сказочник не связан с этой историей, он добрый и умный, он что-нибудь придумает.
— Отлично! Решено! — Птичка почувствовала себя мудрой и важной: к её мнению прислушались. Она распушила перья и представила себя главой этого маленького — а может, и большого — путешествия. Но Лилле прервал её мечтания:
— А на чём мы поедем? И в какую сторону? И где нам искать этого Сказочника?
— Разумеется, мы поедем на тебе! — заявила Птичка.
— Я собака, а не транспорт!
— Ты не хочешь помочь Вере и Варе?! — настаивала Птичка.
— Хочу!
— Значит, мы поедем на тебе! — подытожила Птичка.
Веру она усадила на спину Лилле, а себя назначила главным штурманом. Она будет лететь впереди и указывать дорогу, а когда устанет, сможет передохнуть на хвосте своего длинного друга.
— В путь! В путь! — скомандовала Птичка.
— А в какую сторону? — спросил Лилле.
— Идём туда, куда глядят глаза и несут лапы, — ответила Птичка, — а там разберёмся!
Утро было раннее, и никто не увидел, как пёс, девочка и Большая Северная Птичка покинули город и ушли в лес, который чернел вдоль улицы. Никто, кроме маленького обитателя ледяного маяка. Но Вера была уверена, что он никому не скажет.
История четвёртая. Дорога куда-нибудь
Вера сидела на тёплой спине Лилле и поначалу совсем не замечала сильного ветра и снежинок, летевших в лицо. Она думала только о том, что скоро они найдут Сказочника. Скоро, совсем скоро он что-нибудь придумает, и Варя поправится. Всё будет по-прежнему. Но с другой стороны, будет и по-другому, потому что — и Вера это точно знала — что-то навсегда изменилось.
Они уходили всё дальше и дальше от дома, в мрачном лесу глаза Лилле по-волчьи светились зеленоватым. Птичка притихла, подняла нижние белые веки — то ли вздремнула, то ли ей стало страшно. Постепенно тревожные мысли собрались вокруг Веры.
Они махали крыльями и то и дело зловеще насвистывали:
— Ну и куда ты собралась, Вера?
— Разве кто-нибудь на свете знает, где живёт Сказочник?
— Смотри, какая метель. Ты замёрзнешь. Вы все здесь замёрзнете.
Вера сильнее прижалась к Лилле, подняла его опущенное от холода ухо и прошептала:
— Я боюсь, что мы заблудимся.
— Заблудиться, — ответил Лилле, — можно тогда, когда знаешь, куда идёшь. А мы идём наугад.
Этот ответ успокоил Веру, но ненадолго. Ветер усилился, идти становилось всё труднее, лапы Лилле утопали в сугробах, и каждый шаг давался ему всё тяжелее.
Раньше про звериный зимний лес Вера знала только из страшных историй, и они казались такими далёкими и сказочными. Она никак не могла поверить, что сама теперь находится в лесу, который скрипит, у-ухает, подглядывает за каждым её движением… Всякое дерево, казалось, готово было схватить её, поднять на кривых лапищах высоко-высоко и проглотить. Там, в древесном желудке, думала Вера, на неё бы накинулись древесные личинки и жуки, и тогда… Но нет, дерево — это всего лишь дерево, самая обычная ель! Гораздо страшнее лесные звуки: они влетали в уши, растекались по телу, дотрагивались холодными влажными пальцами до позвоночника — и сильная дрожь пробегала по спине.
Вера обернулась, чтобы посмотреть, всё ли в порядке с Птичкой — та устала и отдыхала на хвосте пса. Но он был таким длинным, а снег так валил, что разглядеть Птичку оказалось невозможно.
— Э-э-э-эй! — крикнула Вера. — Птичка! Как ты там?
— Ничего-о-о! Сижу-у-у! — долетело издалека.
И в этот момент их маленькая экспедиция начала куда-то проваливаться.
История пятая. Невероятный сугроб
Лилле почувствовал, что его задние лапы всё глубже и глубже погружаются в снег. Сначала он подумал, что это просто очень большой сугроб. Но сугроб оказался не только глубоким, а ещё и длинным: что-то громко хрустнуло, и Лилле вместе с Верой всем телом провалился — глубоко, далеко, непонятно куда! Испуганная Птичка вспорхнула, но тут же, опомнившись, решила не бросать друзей и храбро полетела вслед за ними вниз, под землю.
Они падали, падали и падали. Лилле зажмурился, а Вера изо всех сил вцепилась ему в шею. Птичка летела над ними и причитала:
— Кошмар!.. Ужас!.. Куда мы летим?! То есть падаем! И в таких нелепых состоятельствах!
Бух! Лилле и Вера упали на что-то мягкое. Птичка приземлилась рядом:
— И где мы? И как нам отсюда выбираться?
Все трое посмотрели вверх и увидели, что там, где-то высоко-высоко, затягивается яма, в которую они так неожиданно провалились.
— О-о, — завопила Птичка, — теперь я не смогу слетать за помощью! Теперь мы пропали, погибли, сгинули!
— Посмотрите! — Вера как будто чему-то обрадовалась. — Здесь светло! Мы под землёй, а всё равно светло!
Они огляделись и обнаружили, что угодили не в обычную яму. Это был белоснежный коридор, казавшийся бесконечным. В его стенах были прорезаны крошечные окна, а за ними гудела самая настоящая метель.
— Удивительное место… — прошептала Вера.
— Тихо! — навострил уши Лилле. — Слышите?
Вдалеке раздавались торопливые шаги, шорох юбки и ворчливый женский голос:
— Нет, ну как так можно работать? Я сколько раз им говорила, чтобы закрывали двери как следует! И что? Опять волк провалился?
— Ладно, ладно, — отвечал мужской голос. — Сейчас разберёмся, кто там. Судя по грохоту, это должен быть очень большой волк.
Голоса и шаги приближались. Птичка нахохлилась и насторожилась. Лилле присел, готовясь к прыжку, Вера отошла в сторону — и тут из-за поворота показались невысокий нарядный господин с невысокой нарядной дамой. Увидев трёх путешественников, которые в прямом смысле свалились им на голову, они замерли на месте и посмотрели друг на друга.
Дама всплеснула руками и воскликнула:
— Наше вам с кисточкой! Да это совсем не волк!
— Да, дорогая, это явно не волк…
— Что же нам с ними делать?
— Для начала давайте знакомиться, — предложил господин. — Меня зовут Подснежник. А это моя супруга, Подснежница.
— Господин Подснежник и госпожа… — забормотала Вера, — мы… мы… упали… то есть провалились в сугроб…
Птичка решила помочь и бодро произнесла:
— Девочка Вера, пёс Лилле и я, учёная куропатка Птичка!
— Вы не только провалились в сугроб — вы попали в наш дом! — уточнил Подснежник.
— А это очень плохо? — забеспокоилась Птичка.
История шестая, снежная
— Для вас — думаю, нет. Даже наоборот, вам очень повезло, — ответила Подснежница. — Сейчас в лес собирается прийти вредная метель… как её… как её зовут?
— Брабанта, — подсказал Подснежник.
— Да-да. Метель Брабанта. Упрямая, несговорчивая: никого не жалеет. Если бы вы встретились с ней, она бы засыпала вас снегом по самые уши, завела в чащу, и вы бы насмерть замёрзли под каким-нибудь кустом.
— А, так, значит, нам попался счастливый сугроб? — обрадовалась Птичка.
— Именно! Благодарите наших нерадивых помощников. Если бы они не забыли закрыть наземную дверь, вы бы ни за что не провалились в этот сугроб. И замёрзли бы. Поверьте, я хорошо знаю Брабанту.
— Совершенно верно! Самая вредная метель, — подтвердила Подснежница.
Вера ни разу не видела кого-нибудь похожего на эту пару. Ростом они едва были ей по плечо. Но что рост! Весь вид их был пренеобычный. Они точно никогда не проходили по улице Беллинсгаузена, не спешили на работу, не возвращались домой, не сидели на скамейке, не лепили снежную бабу. Вокруг глаз у них ютились весёлые морщинки. В таких морщинках у старых людей живут сны. Наверное, поэтому бабушки и дедушки всё время как будто сонные: ходят медленно, часто прищуриваются, подолгу сидят и даже иногда так и засыпают — сидя. Но, несмотря на морщинки, оба выглядели очень молодо, и издалека их можно было принять за детей.