Внезапно мне ужасно захотелось пить. Автоматически переставляя ноги, я добралась до кухни и увидела Кирюшу, маячившего около плиты.
– Привет, – весело сказал мальчик, – гляди, чего нашел!
Я потеряла на секунду дар речи: в правой руке Кирюша держал тонкую, очень длинную, черную веревку.
С воплем «Не трогай, она ядовитая!» я ринулась на Кирика, выдрала из его пальцев противно-скользкое змеиное тело, потом живо открыла железную банку с чаем, бросила туда эфу, тщательно завернула крышку и испустила тяжелый вздох.
– Фу-у-у…
Кирюша попятился, а я заметалась по кухне, открывая шкафчики.
– Лампудель, – тихо спросил мальчик, – ты чего?
– Надо пакет найти, покрепче.
– Зачем?
– Банку в него поставлю и завяжу. А потом в зоопарк поеду.
– Когда?
– Сейчас.
Кирюша заморгал. Он явно был удивлен сверх меры, но меня колотило от страха, объяснять суть происходящего некогда. Эфу необходимо сдать в серпентарий, Роман не имеет права держать в квартире змею. Пусть сосед разозлится, но у нас дети, собаки! Куплю потом Джейсону любого приятеля на выбор: хомячка, крысу, лягушку, таракана, кота… Кого угодно, кроме змей!
– Слышь, Лампудель, – пропищал Кирюша, – вечер уже, поздно. Зоопарк не работает. И потом, зачем банка с чаем его сотрудникам?
– Там она!
– Кто? – широко распахнул глаза школьник.
– Она, – нервно повторила я, – подруга Джейсона.
– Конечно, конечно, – закивал Кирик и убежал.
Я, не теряя времени, запихнула банку в один пакет, завязала ручки. Повторила операцию, вытащила третий пластиковый мешок…
– Лампуша, – заворковал Сережка, бойким шагом входя на кухню, – как дела?
– Супер, – пробормотала я.
– Выглядишь усталой, – констатировал старший сын Кати. – Надо пойти прилечь.
Я схватила упакованную банку.
– Мне некогда!
– Давай поговорим…
– О чем?
– О твоем самочувствии, – широко заулыбался Сережа… – Кстати, вот замечательные таблетки. Из трав: валерьяна, пустырник, мята. Выпей.
– Спасибо, не нуждаюсь в лекарствах. Извини, тороплюсь.
– Куда?
– В зоопарк.
– Решила полюбоваться на милых обезьянок? – засюсюкал Сережка. – Лучше сделать это завтра. Сейчас мартышки мирно спят, и Лампуше тоже пора бай-бай.
Я нервно оглянулась.
– Ладно, сейчас объясню. Только нашим ни гу-гу, а то в доме кавардак начнется.
– Говори, родная, – с абсолютно несвойственной ему нежностью пропел Сережка, – внимателен, как никогда.
– В пакете банка, – начала я растолковывать ситуацию, – а в ней ОНА. Страшная, опасная! Кусанет, и привет.
– Ты уверена? – сдвинул брови Сережка.
– Абсолютно. Рома приводил Джейсона, тот дружит с ней, но ОНА убежала, через дырку проникла к нам.
– Откуда?
– Сверху.
– Ага, ясно. И дальше?
– Джейсон ее искал, но нашел только сумочку.
– Да ну? – ласково улыбаясь, задал очередной вопрос старший сын Катюши.
– Джейсон принял ее за приятельницу. Конечно, странно, что огромный черный Джейсон дружит с эфой, но всякое случается. В общем, схватил он Юляшкин ридикюль, тот ведь из змеиной кожи…
– Зачем негру сумка Юльки?
– Негру? В смысле африканцу? Не знаю. А что, Юлю ограбили? – испугалась я.
Сережка налил в кружку воды и протянул мне.
– На, выпей.
– Не хочу. Почему Юлька мне не рассказала про негра, который на нее напал?
– Это ты сообщила.
– Я?
– Кто говорил про Джейсона, черного, огромного? – напомнил Сергей.
– Он питбуль! Джейсон – пес!
– А за фигом ему Юлькина сумка?
Я обвалилась на табуретку. Хороший вопрос, но вот как на него ответить? Ладно, попытаюсь еще разок.
– Роман и Джейсон…
Сережка взял пакет с банкой и начал медленно разрезать пластик ножницами.
– Прекрати сейчас же! – занервничала я. – Там ужасная ОНА.
– Спокойно, – кивнул Сережка, – минуточку…
Он снял крышку и высыпал чайную заварку в раковину.
– Что ты делаешь? – завопила я. – Вон ОНА, длинная, черная!
Сережа преспокойно взял в руку змею.
– Эта?
– Да, да, да! – в состоянии, близком к истерике, залопотала я.
– Ё-мое! – протянул Сережка. – Лампудель, выпей валерьянку. Это макаронина.
Я закрыла рот, потом тихонько осведомилась:
– В смысле… изделие из твердых сортов пшеницы?
– Может, из мягких, – задумчиво произнес Сережка, – но уж точно не змея.
Нервное хихиканье вырвалось из моего рта.
– Э, нет, не обманешь! Вермишель белая!
Сережка швырнул «веревку» в раковину, подошел к плите, поднял крышку стоявшей на ней сковородки и хмыкнул.
– Тут полно таких «змей». Юлька вчера купила макароны с добавлением сока свеклы, а сегодня их на ужин сварила. Выглядят жутко. Сейчас попробую. Фу, и на вкус гадко. Ну и дрянь, совершенно несъедобно. Хочешь пожевать?
– Спасибо, – отказалась я. – Значит, Кирик держал спагетти?
– Правильно, умница. Змея тебе приснилась.
– Но Роман сказал…
– Успокойся, тебе показалось.
– Джейсон…
– Кто?
– Питбуль, пес того…
– Кобель рассказал тебе про змею? – захихикал Сережка. – Про симпатичную такую змейку, с которой коротает вечера у телика? Лампудель, прими лекарство и иди спать.
– В доме опасно находиться! В квартире прячется эфа, она покусает всех! – взвыла я. – Взрослых, детей, собак!
– Думаю, Костиным змеища поперхнется, – окончательно развеселился Сережка.
– Ну, как макароны? – спросила, входя на кухню, Юля.
– Отвратные, – ответил муж. – Тебе удалось отнять у Джейсона сумку?
Юлечка, успевшая открыть сковородку, замерла с крышкой в руке.
– Ты о чем? – спросила она у своей второй половины.
– Лампа уверяет, что час тому назад сюда приходил питбуль, чтобы одолжить у тебя сумочку. Собрался, сердешный, на тусовку, а пудреницу положить некуда, – заявил Сережка, сохраняя на лице полнейшую серьезность.
Юля покрутила указательным пальцем у виска.
– Того, да? – сурово посмотрела она на мужа.
– Помнишь, как вы с Лизой мерили обновки? – вклинилась в их беседу я, опередив Сережку, решившего еще что-то сказать.
– Ну, – кивнула Юля.
– А тут мы вошли.
– Кто?
– Я, Джейсон и Роман. Собака шмыгнула под кровать и вылезла с ридикюлем в зубах.
– Не было такого, – решительно ответила Юлечка и закричала: – Лизка!
– Чего? – всунулась в кухню девочка. – Вот народ, голову помыть не дадут.
– Когда мы вещи делили, в спальню мужик приходил? С псом? – спросила Юля.
– Совсем опсихела? Одни там были. Зачем нам в такой момент посторонние? – сморщилась Лизавета и скрылась за дверью.
– Лампудель, иди спать, – велел Сережка, – утро вечера мудренее.
– Они ничего не помнят, потому что потрошили пакеты. В доме опасно находиться! – с отчаянием воскликнула я. – Тут поселилась змея! Страшная! Ужасная!
Супруги переглянулись.
– А еще у нас появился питбуль, который любит дамские сумки, – скривилась Юлечка. – Правда, Лампа, иди в кровать, ты переутомилась.
– Выпей валерьянки, – упорно повторял Сережка.
Юля открыла ящик буфета.
– Лучше снотворное. Держи, Лампуша, запей молоком, хорошо подействует.
– Вы мне не верите!
– Конечно, нет, – вырвалось у Сережкиной жены, но она немедленно исправилась: – То есть нет, верим, да. Ой, ты всех запутала! Спокойной ночи.
Я побрела к двери. Надо что-то предпринять, причем срочно.
– Эй, Лампецкий, – окликнул Сережка, – не видела, куда из гостиной диски со «Звездными войнами» подевались?
– Они у меня, смотрю на ночь.
– Понятненько, – хором ответили супруги и противно захихикали.
Обозлившись на глупую парочку, я заглянула в спальню к Лизе. Девочка сидела у компьютера.
– Надень резиновые сапоги, – приказала я, – и не выходи ночью в коридор.
– Угу.
– Слышишь?
– Угу.
– Лизавета!
– А? – оторвала глаза от монитора девочка. – Что? Где? Кто? А зачем сапоги?
– В доме змея.
– Прикольно, – совершенно не испугалась школьница. – Красивая?
– Заткни щель под дверью одеялом и ложись спать в сапогах! – велела я.
– Можно в ластах? – сделала скорбное лицо девочка. – Они больше по сезону, на улице жара.
Поняв, что Лиза, как и Сережка с Юлечкой, не воспринимает мои предостережения всерьез, я пошла к Кирюше и нашла его тоже у ноутбука. Выслушав мою «песню» про эфу, подросток вскочил и заорал:
– Иес, мой генерал! Дайте скафандр, проведу ночь в нем, с ружьем в руке.
– Дурак, – не выдержала я.
– Хорошее воспитание мешает адекватно ответить! – гаркнул Кирюша. – Разрешите, мэм, расстрелять гадину баллистическими ракетами?
– Вот укусит эфа до смерти, тогда не жалуйся, – пригрозила я.
– Ага, утонешь, домой не приходи, – заржал Кирюша. – Гениально, Лампудель, ты переплюнула Настьку Редькину. Игру «Ваша семья» знаешь?
– Нет, – поддержала я разговор.
– Ерунда, – начал просвещать меня Кирюшка, – в нее девчонки играют, которым стрелялки, бродилки-квесты не нравятся. Там нужно строить дом, заводить семью, детей. Так вот, прихожу на день рождения к Ваське Редькину, посадили нас за стол, папа-мама-бабушка-друзья и Настька, сестрица. Такой бубенчик, отличница, радость родителей, не то что Васька. Стали об игрушках говорить, Настюха и заявляет: «У меня в инете так круто, семья классная и бизнес…» Ну, я решил ей настроение подпортить. Уж больно она правильная да аккуратная. Послушал, послушал и добавил: «В этой игре многие берут детей на воспитание, получают от государства деньги на их содержание, потом запирают сироток в комнате, где те тихо от голода помирают, а субсидии не возвращают. Кое-кто очень на пособиях поднялся, бизнес хороший завел».
– И что, это правда? – ужаснулась я.
– Ну игра же, – не понял моей реакции Кирюшка, – понарошку голодом морят. Я думал, Настька заревет, из-за стола выскочит, а она спокойненько так отвечает: «Не, я своих с крыши сбрасываю, типа несчастный случай получился». Супер, да? Хорош бутончик! Ласковый такой!