Присутствующие вновь стали жалеть несчастную.
– Найдешь другого.
– Наплюй!
– Попадется богатый!
– Не жадный лучше.
– Митька нормальный, – оскорбилась девица, – во, че подарил!
Она вытянула вперед руку – на безымянном пальце сверкало кольцо со здоровенным бриллиантом.
– Настоящий? – выдохнула тетка с сумками.
– Да, – подтвердила соседка, – очень дорогая вещь, не надо ее людям показывать, опасно.
– А еще квартиру, – добавила девушка и вытащила из сумки ключи. – Во, звенят!
– Так чего ревешь? – всплеснула руками старушка. – Радоваться надо!
– Горе у меня, – топнула ногой девушка, – большое.
– Какое? – гневно спросила тетка. – Что за беда может быть у молодой бабы с брюликами и новой жилплощадью?
– Счастья нет, – грустно ответила девушка, – замуж не хочу, свобода милей… ик… Прощайте, приехала…
Продолжая икать, девица вскочила и ринулась в открывшиеся двери. В вагоне наступила напряженная тишина. Баба с сумками глянула на старуху, та лишь махнула рукой.
– Нет, скажите, чего ей для счастья не хватает? – не выдержала молодая женщина. – Мы вшестером в одной комнате!
– Это ерунда, – вздохнула старушка, – кабы дуре мой артрит…
– Или начальника-гада, – вклинился в беседу зануда.
Я встала и двинулась к выходу. У каждого своя радость. Лично мне для полного счастья сейчас необходимо отыскать Амалию. И очень надеюсь, что у нас дома никого не будет.
Распахнув дверь, я хотела крикнуть: «Есть кто живой?» – но фраза застряла в горле.
Весь пол в прихожей был усеян ботинками, сапогами, тапками… Кто-то из наших искал обувь в галошнице и, найдя необходимое, умчался по делам, оставив жуткий кавардак. Решив не убирать безобразие до возвращения негодника, я пробралась на кухню и остолбенела. Шкафчики открыты, пакеты с крупой разорваны, по плитке разбросаны сухофрукты, фантики от конфет, остатки губки для мытья посуды…
Ноги подкосились, я села на табуретку. Можно было бы предположить, что в отсутствие хозяев в квартире повеселились собаки, но наши псы никогда не позволяют себе подобных асоциальных действий. И потом, я же отправила всю стаю на второй этаж, к Вите. Пока по дому ползает эфа, мопсам, стаффихе и двортерьеру лучше не оставаться одним в квартире. Надеюсь, мангусту… Ларри!
Я начала бегать по комнатам в поисках зверька, выкрикивая на разные лады его имя, и чем дольше искала животное, тем больше ужасалась. У Кирюши в спальне перевернуто постельное белье, подушка сгрызена, по полу мотаются белые перья. У Лизаветы открыт шкаф, на ковре лежали джинсы, футболки, белье, косметика.
К Юлечке и Сережке я даже побоялась заглянуть, хватило вида Катиной спальни, в которой на полу громоздились не только вещи и занавески, но даже многочисленные медицинские справочники. У меня опустились руки. Нет, очень хорошо знаю, что сдаваться нельзя никогда, ни при каких обстоятельствах, но как успеть убрать квартиру до возвращения домашних?
– Господи, – донесся из коридора вопль Юли, – Сережа! Ты только глянь!
Я втянула голову в плечи. Ну, началось…
– Офигеть, – подхватил Сережка, – вау! А в ванной!
Я вздрогнула, в санузел зайти не успела. Значит, пронырливый Ларри добрался и туда. Интересно, куда подевался мангуст? Не успела я подумать о зверьке, как что-то теплое, нежное, шелковистое коснулось руки. В кресле около меня мирно сидел невесть откуда взявшийся Ларри.
– Шампунь, – голосила Юля, – весь вылился в ванну, бутылочки разрезаны…
– Нет, – возразил Сережка, – разгрызены.
– Полотенца в лохмотья!
– Мой халат! И пена для бритья!
– Слышишь? – шепотом спросила я у Ларри. – Ладно, в шкафах ты орудовал в поисках змеи. Но шампунь зачем испортил?
Ларри скромно опустил глаза.
– Безобразник! – возмутилась я. – А кухня… Сильно подозреваю, что ты съел все конфеты!
Мангуст шумно вздохнул, потом поскреб меня лапой.
Я удивилась.
– Это как понять?
Ларри сунул мне под блузку сначала голову, а потом быстро улегся на животе.
– Ну ты наглец! – восхитилась я. – Сначала напакостничал, а теперь прячешься. Неужели сообразил, что не выдам тебя? Мне не с руки рассказывать про эфу.
Дверь в комнату распахнулась, на пороге возникла красная от гнева Юля.
– Лампа, – закричала она, – сию секунду объясни, кто испортил все средства в ванной!
– Это не я! – вырвалось из моего рта.
– Никто и не утверждает, что ты грызла пластиковые упаковки и жрала мыло, – пошла в разнос Юлечка.
– Матерь божья! – загремело из комнаты супругов. – Мой архив!
Я постаралась сделаться незаметной.
– Юля, – орал Сергей, – беги сюда!
– Сейчас мы с Лампой придем, – ответила жена.
– Меня не звали, – напомнила я. – Кстати, сама только-только пришла и поражена не меньше вашего.
– Где собаки? – взвизгнула Юля. – Может, они взбесились?
– Стая ни при чем, – бросилась я защищать псов, – их дома нет!
– Куда же подевались? – поинтересовался Сережка, появляясь за спиной жены. – На танцы отправились?
– Нет, в гости.
Сергей вытаращил глаза.
– К кому?
– Отвела их к Вите. Ему скучно, целый день один, – затараторила я, – вот, подумала, пусть собакам порадуется.
Юля и Сережка переглянулись, и из них посыпалось:
– Лампа, колись!
– С чего мы все заснули посередине дня?
– А теперь везде разгром…
– Немедленно отвечай!
И тут, в самый неподходящий момент, Ларри ожил под кофтой. Я попыталась прижать юркого мангуста, но тот довольно больно оцарапал мне кожу.
– Ой! – вылетело из горла.
– Ты чего корчишься? – нахмурился Сережка.
– Живот болит, похоже, съела несвежую сосиску, – соврала я.
– Ой, гляди, – протянула Юля, – он у нее ходуном ходит.
Юлечкин указательный палец ткнул в мою сторону.
– Похоже, сосисочка-то живая, – ухмыльнулся Сергей, – вон как под кофтой в желудке вертится.
Я хотела удержать Ларри, но зверек вылез наружу и без всякой опаски уставился на Юлечку.
– Крыса! – подскочила последняя.
– Мангуст, – обиделась я за Ларри. – Очаровательный, милый и умный, теперь с нами поживет.
– Офигеть не встать, – вымолвил Серега. – Он дикий?
– Нет, ручной, – бросилась я прояснять ситуацию, – ходит в лоток, обожает молочное…
– А еще шампунь, мыло, косметику, вещи, – добавила Юля.
– Занавески и книги, – подхватил Сергей. – Зачем нам мангуст?
– Змею ловить, – брякнула я и захлопнула рот.
Но поздно. Слово, как известно, не птичка.
– Кого? – спросила Юля и, не дожидаясь моего ответа, запрыгнула с ногами на диван. – У нас тут пресмыкающиеся ползают?
– Немедленно отвечай, – принялся трясти меня Сергей.
Я собрала в кулак все мужество и рассказала про эфу.
– Катастрофа, – обморочным голосом прошептала Юля, узнав правду, – беда. Надо немедленно уезжать из дома.
– Куда? – спросил более трезвомыслящий Сергей.
– Например, в гостиницу, – воодушевленно ответила Юля.
– Нас не пустят с собаками, – робко возразила я, – а еще имеется Ларри.
– Он-то останется тут! – заорала Юля. – Ладно, если не отель, тогда… тогда… тогда… к Машке Родионовой. Сейчас, сейчас… Алло, Машуня, привет. Как дела? Отлично! Слушай, пусти переночевать. Как кого? Нас. Всех. Да, да, и собак тоже. Всего на недельку. А-а-а! Прости, не знала. У Родионовой ремонт.
Последняя фраза адресовалась уже нам с Сережкой. Я тихонечко вздохнула. Юлечка очень умная, но иногда ей свойственна наивность. Тем временем девушка связалась с другой подругой.
– Наталь, привет. Как дела? Супер. Слушай, нам жить негде. И собакам тоже, всего семь дней. А-а-а, ясно! У Наташки тоже ремонт.
Я уставилась в потолок, молча слушая, как Юля беседует с Олей, Ксюшей, Леной, Светой, Галей, Олесей, Ниной… И представляете, все они одновременно затеяли обновление жилища. Одна Ксения оказалась оригинальной: к ней приехала в гости свекровь с мужем и двенадцатью внуками. Ясное дело, нам в ее квартире уже не осталось места.
– Просто ремонтомания какая-то! – обозлилась Юля. – Значит, снимаем квартиру.
– Милая, – нежно сказал Сережа, – думаю, пресмыкающееся уползло. Мангусты – отличные охотники, а змея не дура, учуяла его запах и тю-тю.
– Пока лично не увижу труп гадины, не поверю! Нужно предпринять меры защиты, – засуетилась Юля, – срочно! На антресолях есть спальные мешки. Лампа, снимай их и раздай всем. На ночь устраиваться, как туристам! Лечь и закрыть до горла «молнию». По дому ходить в резиновых сапогах и плащах! На руках перчатки! Серега, иди к этому Роману и выясни, не вернулась ли эфа домой. Задраить щели! Заткнуть окна! То есть наоборот, но это не важно!
Закипела работа, в которой активное участие приняли вернувшиеся Кирюшка с Лизаветой, Катя и даже Костин.
– Спать надо в противогазе, – предложил последний.
– Душно будет, – предостерегла Катя.
– В самый раз, – нервно ответил Вовка, – вы, как хотите, а я надену. Вдруг эта дрянь ко мне в квартиру приползла.
Около одиннадцати вечера домашние наконец успокоились и попытались расслабиться. Выглядели все, конечно, странно: в резиновых сапогах, плащах и перчатках. На собак, вернувшихся из гостей, Лиза натянула толстые, стеганые комбинезоны, а на лапы им надела ботинки, в которых животным предписывается выходить во двор в особый мороз.
– По-моему, девочке жарко, – заметила Катюша, наблюдая, как Ада, вывалив язык из пасти, пытается на расползающихся лапах пройти по коридору.
– Пар костей не ломит, – философски заметила Лиза, – у нас в квартире змея.
– Она уползла, – возразила я. Мне просто хотелось приободрить членов семьи. – И потом, эфа не способна перекусать всех, у нее яда лишь на одного хватит, остальные могут спать спокойно.
Юля метнула в меня убийственный взгляд.
– Романа дома нет, – напомнил Сергей, – члены местной сыскной бригады – коллеги Лампуделя, пенсионерки на лавочке – сообщили, что соседушка отбыл вместе с псом Джейсоном в неизвестном направлении.