Эти грузовички, разработанные тоже в Уфе, производились сразу на трех заводах: в Перми, в Киеве и в Хабаровске. Практически одинаковые, они отличались только двигателями: Пермский шел с двадцативосьмисильным мотором, который разработал лично товарищ Швецов, Харабовский — с тридцатидвухсильным двигателем, разработанным в ЦИАМе для Китая, а в Киеве пошли «своим путем»: Ивченко для автомобиля разработал мотор «универсальный», который мог работать и на газу, и на бензине. Первый секретарь Украинского республиканского отделения КПСС товарищ Брежнев за этот двигатель даже представил Александра Георгиевича к ордену Трудового Красного знамени — но Николай Семенович представление отклонил: то, что мотор мог и на бензине работать, было в целом полезно — но то, что бензин этот должен быть не ниже девяносто пятого, пользу такого решения обнуляло совершенно. А учитывая то, что с газом в стране стало уже более чем неплохо, такое решение вообще смысла не имело. И единственной причиной, почему Ивченко выбрал такое решение, было то, что мотор стал «урезанной» до двух цилиндров версией его же двигателя для «колхозного» самолета, что помогло обеспечить серийный выпуск мотора в течение буквально пары месяцев.
Тем не менее, этих полуторатонных грузовичков три завода производили почти десять тысяч в месяц, грузовички дешево возили кирпич, цемент и стекло на многочисленные стройки — и дома поднимались очень быстро и очень недорого. Так что людям было теперь где жить — и в декабре пятьдесят девятого численность городского населения в стране впервые превысила население сельское. А количество рабочих превысило количество крестьян…
Вообще-то последнее соотношение не вытекало из первого: весьма большое количество именно рабочих проживало в сельской местности, ведь в тех же МТС вовсе не колхозники трудились, а уж на железных дорогах почти три четверти рабочих жили совсем не в городах. Опять же, военнослужащие к рабочим никак не относились (ну, кроме стройбатов, конечно — но их в статистику не включали по понятным соображениям). К тому же имелось очень много людей, ни к рабочим, ни к крестьянам не относящимся: служащие (от воспитателей в детских садах до врачей, почтальонов и различных «деятелей культуры») составляли весьма заметную часть взрослого населения страны. Но к концу пятьдесят девятого именно рабочих стало больше, чем крестьян — и главной причиной этого Николай Семенович считал то, что «урожаи выросли» и крестьян стало требоваться меньше.
То есть требовалось уже много меньше, чем их уже в деревнях было — и по этому поводу товарищ Пономаренко вскоре после Нового года собрал специальное совещание, в котором приняли участие все министры и почти все заместители министров:
— Товарищи, у нас сложилась определенная ситуация… не самая приятная ситуация: в стране на сто миллионов сельского населения приходится чуть больше сорока миллионов трудоспособных колхозников.
— А что в этом особо неприятного? — поинтересовался кто-то из министров.
— А то, что для обеспечения всей страны продуктами и техническими сельхозкультурами необходимо всего лишь миллионов двадцать. Это тех, кто трудится в полях, на фермах, в садах и огородах — то есть кто занимается именно сельским хозяйством. Примерно два миллиона из числа трудоспособного сельского населения заняты в непроизводственной сфере, но я их из числа колхозников уже вычел. И возникает простой вопрос: у нас есть двадцать миллионов вполне трудоспособных граждан, которых крайне желательно направить на общественно-полезную работу.
— При том, что мужики никакой рабочей специальности не имеют, — усмехнулся кто-то, — и учиться, как правило, не желают или просто по возрасту не могут. И куда их девать?
— Я всех вас для того, чтобы об этом подумать, и собрал здесь. Да, квалификация у большинства этих людей никакая, но насчет «учиться не желают» вы ошибаетесь. И опять же: тех, кто по возрасту учиться не может, не так уж и много, и как раз их-то мы оставим в деревне заниматься сельским хозяйством. Но проблема вовсе не состоит в том, чтобы эти двадцать миллионов человек быстро перетащить в город: нам их и селить-то в городах пока особо негде. Мы… вы должны им предложить другое, более полезное для страны занятие именно в сельских населенных пунктах. Есть определенный положительный опыт: например, управление радиоэлектронного производства в авиапроме весьма успешно разместило ряд вспомогательных производств в селах, практически втрое сократив потребность в кадрах на заводах, расположенных в городах…
— Так задача выглядит более конкретно, — высказался Слава Вишняков, и мы готовы поделиться с коллегами опытом создания подобных производств и управления ими. Но хочу отметить одну особенность, на которую, мне кажется, мало кто обращает внимание: конкретно у нас такие предприятия делают компоненты радиоустройств средней сложности и трудоемкости, поэтому от работников особо высокой квалификации не требуется. Однако требуется бесперебойное обеспечение таких мастерских и цехов расходными материалами и сырьем, а так же быстрая доставка готовой продукции на основные производства в города.
— Очень ценное замечание, — отреагировал кто-то из присутствующих.
— Вы даже не представляете, насколько ценное, — ухмыльнулся Вячеслав Николаевич. — Мы решили эту проблему довольно просто: все снабжение и отгрузка продукции производится самолетами, чаше всего с помощью «МАИ» или даже «колхозников» Бедунковича: грузы-то не особо тяжелые и не объемные, а в стоимости продукции даже использование для перевозок самолетов составляет суммы, не сравнимые с общим экономическим эффектом. Поэтому мое мнение заключается в том, что в деревню лучше всего передавать какие-то несложные сборочные операции по малогабаритным изделиям. И в первую очередь в эту сторону имеет смысл обратить внимание Минрадиопрому и, возможно, Минприбору.
— А вот это уже совсем конкретно, — улыбнулся Пантелеймон Кондратьевич. — Однако найдется ли у нас достаточно самолетов? Я уже про летчиков не говорю.
— Разрешите мне про это высказаться, — Петляков на совещание прибыл в ранге «советника министра». — Сейчас МАП в состоянии в течение буквально полугода запустить новый завод по производству тех же самолетов Бедунковича, а за год и новый завод по выпуску «студента» выстроить и запустить можно. Кстати, и тут есть возможность часть работ по производству «колхозника» передать в цеха, организуемые в селах: системы опрыскивания и разбрасывания химудобрений высоких технологий при изготовлении не требуют… впрочем, это мелочь. Анатолий Георгиевич давно уже разработал и производит и учебный вариант ЛИГ-12У… правда пока их всего дюжины две построено, но самолеты-то уже по несколько штук в сутки производятся, за месяц буквально можно учебных наделать достаточно для того, чтобы в каждой области учебный центр открыть для сельской молодежи. Конечно, это потребует определенных расходов…
— Надеюсь, что подготовка смет у товарища Шахурина много времени не займет. Я думаю, что задачу все присутствующие поняли, правительство ждет ваших предложений. Со стороны каждого министерства ждет…
В это же время товарищ Патоличев проводил другое совещание:
— Американцы запустили четвертый спутник…
— У них пока это лишь случайно происходит, — заметил Лаврентий Павлович.
— Ну да, четыре спутника запустили, пять ракет взорвали на старте.
— Нет, пять — это лишь те, которые они по телевизору показали. Всего у них неудачных пусков восемь, но, должен заметить, что нас это успокаивать не должно. Американцы достигли существенных успехов по двум ракетным программам, и уже в этом году будут в состоянии вывести на орбиту спутники массой до полутора тонн — если всерьез займутся этой задачей.
— Что значит «всерьез займутся»?
— Они пока спутниками всерьез не занимаются. Пускают свой «Авангард» с вероятностью успеха, как мы видим, около трети, а испытания того же «Атласа» показывают, что по баллистическим ракетам у них надежность уже превышает девяносто процентов. Так что если мы реализуем программу, предлагаемую товарищем Королевым, то…
— То они займутся космосом всерьез. Нам это так надо?
— Сколь ни странно, да, надо. Они в состоянии сейчас изготовить не более двух десятков этих «Атласов» в год — и в обозримое время увеличить производство они не смогут. Так что если половину ракет они направят на космос…
— А что у них с программой «Титан»?
— Там ракета помощнее, но для использования в космической программе годится куда как меньше. И если часть средств янки снимут с этой программы и перенаправят их на «Атлас», то у них будет меньше действительно тяжелых МБР.
— Понятно. А какие перспективы у Королева?
— На его программу он просит выделить семь ракет, это для запуска всей программы и достижения первого результата. По нашей оценке, при успехе американцы будут просто вынуждены не менее трети средств, предназначенных на развитие нынешней программы МБР, перенацелить на космос. Иного им собственное население не простит.
— А у нас для программы Королева все уже готово…
— Именно так: в прошлом году произведено семь пробных пусков, даже не считая тех, что шли по программе «Заря», причины неудач в основном выяснены и устранены.
— А не в основном?
— А не в основном — это неисправности в летательных аппаратах, ими пусть ученые занимаются. Они свои проблемы обязательно решат, просто сейчас это не в приоритете, а вот программу Королева мы сейчас можем выполнить очень быстро.
— Быстро — это как?
— В пределах трех-пяти месяцев. Сейчас в Тюратаме уже лежат четыре готовых ракеты, в Куйбышеве еще девять прошли все проверки и готовы к отправке на полигон. У Королева специальных вариантов «Зари» тоже уже около десятка изготовлено, два даже в Тюратам привезли.
— Ну что же… пусть товарищ Королев покажет, что ему мы не напрасно деньги давали. А что говорит Каманин?
— У него тоже все готово. То есть в той мере, в которой в принципе сейчас можно считать что-то готовым: ведь у нас пока точных данных вообще нет. Но иным способом мы такие данные и получить не можем.