Перед отъездом Лаврентия Павловича в Грузию с ним на эту тему Николай Семенович поговорил — на маленьком «банкете», устроенном в связи с награждением Берии орденом Ленина «за огромный вклад в обороноспособность Советского Союза», и рассказал ему о своих резонах издания этого указа:
— Сейчас из заключения выходит или уже вышли полтора миллиона предателей, примерно вдвое больше предателей потенциальных затаились и приготовились всячески стране гадить. ПО мелочи в основном, но мелочей может накопиться слишком много. А с этим правоприменением… молодежь из мест скопления мерзавцев постарается выехать, рассеется среди нормальных людей — и не сможет собираться в банды и просто антисоветские группы. Да и их дети окажутся в нормальном окружении, подонкам будет гораздо труднее из своих детей таких же подонков выращивать. Кроме того, без такой государственной поддержки они и размножаться будут гораздо меньше, так что нашим детям жить в СССР будет гораздо легче. Но главное не это…
— А что вы считаете главным?
— А главное здесь то, что каждый советский человек будет знать: даже если он погибнет, защищая Родину, страна позаботится и о его детях, и о внуках. И его потомки будут поколениями вспоминать его с благодарностью. А предатель — он так же на поколение, хотя и на одно, предаст и свою семью, а члены такой семьи тоже будут твердо знать: любое преступление перенесет проклятие предка на следующее поколение. То, что мы его ограничили лишь детьми, заставит этих детей — в заботе уже о своих детях — верно служить Родине. И это, поверь, сильно нам облегчит идеологическую работу в республиках.
— Боюсь, что народы в республиках озлобятся, особенно армяне и прибалты. Ведь, получается, что предавали некоторые, а мы наказываем всех, причем по национальному признаку.
— И вот это — ваше глубочайшее заблуждение, от которого следует избавляться. Во-первых, мы никого не наказываем, тем более по национальному признаку. Мы всего лишь отдаем дань уважения тем, кто воевал и тем более погиб на нашу с вами Родину, через потомков чаще всего, к сожалению, но уж так получилось. Не наказываем кого-то, а кого-то вознаграждаем — а это разница принципиальная.
— Но наказываются, по сути, народы. Хотя вы и говорите, что они всего лишь «не вознаграждаются», однако суть не меняется. В глазах людей это так выглядит…
— А вы считаете, что предатели — они в чистом поле сами народились? Они, между прочим, выросли в окружении других людей, своих соплеменников, которые, как выясняется, такое поведение не считали предосудительным и преступным — и вот теперь наша задача, задача партии в первую очередь, подобные идеи устранить и, если хотите, перевоспитать эти народы. Ребенка нахулиганевшего и в угол поставить часто полезно, сладкого лишить — вот мы их сладкого и лишаем. Не порем ремнем, а всего лишь печенья им не даем… незаслуженного. Но при этом оставляем возможность — каждому человеку персонально и народу в целом — печенья к чаю заслужить и получить.
— Как бы это не привело к попыткам республик вообще из состава Союза выйти…
— А вот это у них уже не получится. В принципе не получится…
Шестьдесят пятый год принес миру много нового и интересного. Во-первых, американцы все же успешно допилили свою ракету «Титан-2» и приступили к массовой отправке астронавтов в космос. Всячески обещая «скоро обогнать русских в космосе». Пока с обгоном получалось слабовато, но в целом янки свою программу выполняли успешно: уже и в открытый космос повыходить успели, и… То есть стыковку янки отработать все же не успели, хотя и очень старались, однако в четвертом полете по программе «Джемини» у них «что-то пошло не так». То есть «не так» повела себя стыковочная мишень, поэтому еще не реальная стыковка, а хотя бы ее имитация была перенесена на пятый (последний в этом году) полет и по этому поводу Мстислав Всеволодович с некоторой тревогой доложил Николаю Семеновичу:
— Американцы уже достигли существенных успехов, по сути они за два года прошли путь, на который нам потребовалось пять лет. А сейчас, по докладам наших товарищей, у них уже готовится к испытаниям носитель на базе «Титана», который на орбиту сможет поднимать нагрузку до четырнадцати тонн в комплектации с двумя ускорителями и, по некоторым данным, свыше двадцати одной тонны с четырьмя ускорителями. Сейчас, как стало известно из тех же источников, Мартин-Мариетта получили не менее двух миллиардов долларов на изготовление двух десятков таких носителей к шестьдесят восьмому году, так что они уже через три года получат возможность отправки экспедиции на Луну. И вероятность успеха такой экспедиции мы оцениваем достаточно высоко…
— А сколько ракет потребуется для такой экспедиции?
— ПО тем сведениям, которые нам доступны, американцы рассчитывают, что потребуется четыре непилотируемых запуска «Титана-3» и два или три пилотируемых для выполнения всех необходимых операций по стыковке. И еще один пилотируемый полет собственно на Луну.
— А у нас все это должно происходить гораздо проще…
— Не уверен. То есть я совершенно не уверен, что Сергей Павлович окажется в состоянии за три года подготовить свою лунную ракету. Он с разработкой пилотируемого корабля задержался на четыре года по сравнению с собственными же обещаниями…
— Мне кажется, Мстислав Всеволодович, что вам не стоит беспокоиться о проблемах, на решение которых вы повлиять не можете.
— Приходится беспокоиться, к сожалению я просто убежден, что запланированная Королевым программа… испытаний обречена на провал. Запускать ракету без детальной отработки ступеней на стенде…
— В этом вы совершенно правы. Поэтому мы сейчас поручим Сергею Павловичу провести такую отработку…
— Но стенда, на котором ее можно провести, вообще не существует!
— Вот пусть он пока созданием стенда и занимается. Мы, страна, не может просто так выкидывать в небо миллиарды…
Страна в небо миллиарды не выкидывала и даже не собиралась выкидывать туда многие миллионы — но эти миллионы в небо взлетали и приносили Советскому Союзу ощутимую пользу. Иногда совершенно «виртуальную» — как, например, взлетевший в небо осенью шестьдесят пятого новый бомбардировщик Дмитрия Сергеевича Маркова. То есть «взлетал» этот самолет уже почти четыре года, а осенью шестьдесят пятого машину окончательно приняли на вооружение под названием «Пе-22» — поскольку Казанское авиапредприятие получило имя прославленного конструктора. Правда, сам Владимир Михайлович против такого названия сильно возражал, но его мнение «проигнорировали», причем, как высказался в Казани на торжественном собрании, посвященном этому событию товарищ Патоличев, «работники завода, как нынешние, так и будущие, станут гордиться тем, что им посчастливилось ступать по тем же дорожкам, цехам и коридорам, по которым ходил выдающийся авиаконструктор, чьи самолеты внесли неоценимый вклад в нашу победу над фашизмом». А самому Петлякову Патоличев чуть позже сказал:
— Ваша фамилия — это уже не ваша собственность, а достояние всей страны. Иосиф Виссарионович часто повторял, что сам он — не Сталин, а Джугашвили, а Сталин — это тот, кто изображен на портрете, и этих двоих путать не надо. Так и Владимира Михайловича Петлякова мы не будем путать с авиаконструктором Петляковым: вы — выдающийся инженер, а он — символ нашей авиационной мощи. Надеюсь, вы согласитесь с таким положением дел. Кстати, Лаврентий Павлович хочет пригласить Владимира Михайловича к себе в Грузию, он предлагает рядом со своим домом в окрестностях Тбилиси и вам дом выстроить. По его же проекту, себе-то он дом очень красивый построил.
— Передайте ему при случае мое спасибо, но я откажусь: у меня под Зеленодольском уже прекрасная дача, причем деревянная — а у Берии все из камня, мне такие дома не особо нравятся… для жизни пенсионера не нравятся. Опять же, у меня и Дмитрий Сергеевич в соседях, мы с ним по выходным часто встречаемся, о самолетах разговариваем… так что я уж лучше здесь поживу.
После предновогоднего совещания Комиссии ВПК два министра — Шахурин и Хруничев — запершись в кабинете с генералом Каманиным и маршалом Неделиным за рюмкой коньяка обсуждали проблемы космической отрасли. И Михаил Васильевич пожаловался Алексею Ивановичу:
— Хорошо тебе живется: у тебя Челомей, который по факту всем космосом заправляет.
— Королев же заправляет!
— Ну да, после того, как его в шестьдесят первом отстранили, причем единодушным голосованием, от должности председателя совета Главных конструкторов, он только пыль в глаза руководству пускает.
— Кстати, я до сих пор понять не могу: а за что его не переизбрали-то?
— Ну, как тебе сказать? Королев — у него фантазия богатая, он идеи в народ бросает… то есть идеи-то он выдает, но вот воплощать их… раньше я считал, что он организатор хороший, хотя как конструктор он слабоват, но теперь и в роли организатора я его уже не вижу. Челомей — он тоже идеями богат, то каждую свою идею он сначала глубоко продумывает, потом людей подбирает, которые идею воплощать будут — и за людьми этими лично следит, помощь оказывает, короче, каждый проект лично ведет. И все у него получается. А Королев — он свою идею в верхах проталкивает, а затем ему на тех, кто ее старается воплотить, просто плевать: он сильно занят, новую идею выдумывает. Ту же «Семерку» у него Козлов с начала и до конца разрабатывал — но когда выяснилось, что ракета взлететь вообще не сможет, он же и пальцем не пошевелил! И если бы не Лебедев, который старт придумал и посоветовал Дмитрию Ильичу ракету не ставить, а подвешивать, то хрен бы сейчас у нас была эта ракета. И без Гаспаряна, без Легостаева… у меня иногда складывается впечатление, что Сергей Павлович часто вообще не представляет, что в его КБ творится и кто там чем занимается. Сыромятников, например, полтора года на твоего Челомея работал… то есть и для ОКБ он работу сделал исключительно важную — но само Королев, похоже, об этом не знал и сейчас новые его корабли переделывать приходится.
— А Комаров на чем полетел?