– Кто такие гулеги?
– Фои Миоре привели их с собой с востока. Эта раса создана, чтобы служить Фои Миоре. Больше ничего я о них не знаю.
– Ты знаешь, откуда взялись сами Фои Миоре? – спросил Корум.
Он начал бродить по стоянке, собирая сухие ветви, чтобы снова развести костер, который пришлось затушить. Ему бросилось в глаза, что туман полностью исчез.
– Нет. Но, конечно, у меня есть кое-какие соображения.
Пока они разговаривали, Калатин стоял на месте, но наблюдал за Корумом из-за чуть опущенных век.
– Я склонен предположить, – сказал он, – что сиду известно куда больше, чем простому смертному волшебнику.
– Я не знаю, что представляет собой народ сидов, – признался Корум. – Я вадаг и не принадлежу к вашему времени. Я пришел из другого века, из куда более раннего века, может, даже из эпохи, которой не было в вашем мире. И больше я ничего не знаю.
– Почему ты оказался именно здесь? – Похоже, Калатин без всякого удивления воспринял объяснение Корума.
– Я не выбирал его. Меня позвали.
– Магией? – На этот раз Калатин не мог скрыть удивления. – Ты знаешь народ, который обладает такой силой, что их заклинания могут вызвать сидов? Они живут в Каэр Малоде? В это трудно поверить.
– У меня все же была возможность выбирать, – уточнил Корум. – Их заклинания были очень слабы. И они не могли бы призвать меня против моей воли.
– Ага. – Похоже, Калатина устроило это объяснение.
Корум подумал, не огорчился ли волшебник, когда решил, что есть и другие смертные, более умелые в колдовстве, чем он сам. Он в упор посмотрел в лицо Калатину. В глазах волшебника таилась какая-то загадка. Хотя Калатин спас ему жизнь, Корум не знал, может ли он всецело доверять мабдену.
Огонь наконец разгорелся, и Калатин, подойдя к костру, протянул к огню замерзшие руки.
– Что, если собаки снова нападут на нас? – спросил Корум.
– Кереноса тут нет поблизости. Ему потребуется несколько дней, чтобы выяснить, что произошло, а к тому времени, надеюсь, нас тут не будет.
– Ты хочешь сопровождать меня? – осведомился Корум.
– Я хотел бы предложить тебе приют в моем жилище, – улыбнулся Калатин. – Оно недалеко отсюда.
– Почему ты ночами бродишь по лесу?
Калатин завернулся в синий плащ и сел на расчищенную от снега землю рядом с костром. В отблесках пламени лицо и борода волшебника обрели красноватый оттенок, отчего в нем появилось что-то демоническое. Услышав вопрос Корума, он вскинул брови.
– Я искал тебя, – сказал он.
– Значит, ты знал о моем присутствии?
– Нет. За день до сегодняшних событий я увидел дымок и пошел узнать, что там такое, что за смертный отважился на встречу с опасностями Лаара. К счастью, я успел, пока собаки не пообедали твоим мясом. Без своего рога, думаю, и я бы не выжил в этих местах. Ну и кроме того, у меня есть пара небольших магических фокусов, которые помогают остаться в живых. – Калатин сдержанно улыбнулся. – В этот мир возвращаются времена волшебников. Всего несколько лет назад из-за моих занятий меня считали чудаком. Некоторые считали меня сумасшедшим, а другие – воплощением зла. Калатин, говорили они, изучая оккультные науки, бежит от реального мира. Какую пользу могут они принести людям? – Он хмыкнул. Коруму стало неприятно. – Ну, я нашел кое-какое применение старым заклятиям – и Калатин единственный, кто остался в живых на всем полуострове.
– Похоже, ты использовал свои знания лишь для себя одного, – сказал Корум.
Он вытащил из седельной сумки мех с вином и предложил Калатину. Тот спокойно принял его, и видно было, что его совсем не задели слова Корума. Калатин поднес мех к губам и, прежде чем ответить, сделал несколько основательных глотков.
– Я Калатин, – сказал волшебник. – У меня была семья. Я имел несколько жен. Двадцать семь сыновей. Несколько внуков. Вот о них я и заботился. А теперь, когда все они мертвы, я забочусь о Калатине. О, не суди меня слишком строго, сид, ибо мой народ много лет издевался надо мной. Я предвещал приход Фои Миоре, но на меня не обращали внимания. Я предлагал свою помощь, но от нее отказывались и смеялись мне прямо в лицо. У меня не так много причин любить смертных. И думаю, еще меньше оснований ненавидеть Фои Миоре.
– Что случилось с твоими сыновьями и внуками?
– Они погибли, и вместе, и по отдельности, в разных частях этого мира.
– Почему, если они не боролись с Фои Миоре?
– Фои Миоре убили часть из них. Все они искали кое-какие предметы, необходимые мне, чтобы продолжить исследования некоторых аспектов магических заклинаний. Одному или двум повезло, и, умирая от ран, они все же успели доставить мне необходимое. Есть еще кое-что, в чем я нуждаюсь, но теперь, похоже, мне этого уже не найти.
Выслушав рассказ Калатина, Корум ничего не ответил. Им овладела слабость. Когда огонь согрел его, он стал чувствовать боль от полученных ран, пусть и небольших, и только сейчас начал осознавать, что устал. У него невольно закрывались глаза.
– Ты видишь, – продолжил Калатин, – я был откровенен с тобой, сид. Так какова же цель твоего похода?
Корум зевнул.
– Я ищу копье.
В слабом свете костра Коруму показалось, что он увидел, как Калатин смежил веки.
– Копье?
– Да. – Корум снова зевнул и растянулся у костра.
– И где же ты собираешься найти его?
– Многие сомневаются, что это место вообще существует. Раса, которую я называю мабденами, – твоя раса – не осмеливается искать его, или не может из-за страха смерти, или… – Корум пожал плечами. – В таком мире, как ваш, трудно отделить одно суеверие от другого.
– То место, куда ты отправляешься… которое, может, не существует… это остров?
– Да, остров.
– И его называют Ги-Бразил?
– Таково его имя. – Корум, слегка обеспокоившись, не без труда отогнал сон. – Значит, ты его знаешь?
– Я слышал, что он лежит где-то в море, на западе, и что Фои Миоре не осмеливаются посещать его…
– Я тоже это слышал. А ты знаешь, почему Фои Миоре не могут там бывать?
– Кое-кто считает, что все дело в воздухе Ги-Бразила. Он хорошо действует на смертных, но гибелен для Фои Миоре. Смертных же отпугивает не воздух, а чары, наложенные на это место. Они приносят людям смерть.
– Чары… – Корум больше не мог сопротивляться сну.
– Да, – задумчиво эхом откликнулся волшебник Калатин. – Говорят, это чары красоты, внушающей ужас.
Это были последние слова, которые Корум услышал перед тем, как провалился в глубокий сон без сновидений.
Глава шестаяПо воде к Ги-Бразилу
Утром Калатин вывел Корума из леса, и они остановились на берегу моря. Теплые лучи солнца согревали белоснежные пляжи и синюю воду, а за их спинами недвижимо стоял лес, заваленный снегом.
На этот раз Корум шел пешком; он не хотел седлать своего преданного коня, пока у того не заживут раны, и, собрав все свои вещи, включая стрелы и два дротика, он так приторочил их к седлу, чтобы груз не раздражал ран, полученных в ночном бою. У самого Корума все тело было в синяках и болело, но, едва только оказавшись на берегу, он забыл о своих страданиях.
– Итак, – сказал Корум, – я был всего лишь в миле или двух от побережья, когда на нас напали эти звери. – Он насмешливо усмехнулся. – А это гора Мойдел. – Он показал вдоль берега на видневшуюся вдали возвышенность – когда Корум в последний раз посещал эти места, она поднималась из глубин моря, но он безошибочно опознал место, где когда-то стоял, охраняя Лиум-ан-Эс, замок маркграфини Ралины. Гора осталась.
– Я не знаю имени, которое ты назвал, – сказал Калатин, расчесав бороду и приведя в порядок свой наряд, словно готовился к приему почтенного гостя, – но наверху стоит мой дом. Там я всегда и живу.
Услышав его слова, Корум двинулся по направлению к холму.
– Я тоже жил здесь, – сказал он. – И был счастлив.
Калатин, прибавив шагу, догнал его.
– Ты жил здесь, сид? Я не знал об этом.
– Это было до того, как Лиум-ан-Эс ушел под воду, – объяснил Корум. – До того, как начался этот исторический цикл. Смертные и боги приходят и уходят, а природа остается.
– Все относительно, – сказал Калатин.
Коруму показалось, что в его голосе скользнула легкая нотка раздражительности, словно ему было неприятно слышать такие банальности.
Приблизившись, Корум увидел, что старая дамба была заменена мостом, но теперь и от моста остались только руины. Похоже, кто-то разрушил его. Он поделился этой мыслью с Калатином.
Волшебник кивнул:
– Мост разрушил я. Фои Миоре и другие, например сиды, здесь, в западных краях, боятся переходить текущую воду.
– Почему?
– Я не понимаю их обычаев. Боишься ли ты идти вброд до отмелей острова, господин мой сид?
– Ни в коем случае, – ответил Корум. – Я много раз преодолевал этот путь. Но не делай многозначительных выводов, колдун, потому что я не принадлежу к расе сидов, хотя, похоже, ты упорно утверждаешь обратное.
– Ты упоминал о вадагах, а так в давние времена именовались сиды.
– Может, легенды перепутали эти две расы.
– Тем не менее ты выглядишь как сид, – решительно заявил Калатин. – Однако прилив отступает. Скоро можно будет пуститься вброд. Мы пройдем по остаткам моста и оттуда спустимся к воде.
Корум продолжал вести коня на поводу, последовав за Калатином, когда тот ступил на каменные плиты остатков моста и дошел до грубых каменных ступеней, спускавшихся к самой воде.
– Уже обмелело, – сообщил волшебник.
Корум посмотрел на зеленеющий холм. Весна была в самом разгаре. Он обернулся. За спиной стоял трескучий мороз. Неужели можно так управлять природой?
Он с трудом помогал коню, чьи копыта могли поскользнуться на мокрых камнях. Но наконец конь и оба путешественника, по плечи погрузившись в воду, почувствовали под ногами остатки старой кладки. Сквозь прозрачную воду Корум мог разглядеть истертые плиты мостовой – может, те же самые, по которым он ступал тысячу или более лет назад. Он припомнил свое первое появление на острове Мойдел. Он помнил, какую он тогда испытывал ненависть ко всем мабденам. Они много раз предавали его.