— Я узнаю у врача. Если пациентка в кабинете…
Сестричка поднесла вайфер к уху:
— Деметрочка? К тебе записана некая Шавуш… Что? Ага, спасибо. Да, с отрезной кокеткой. Рукав двухшовный, на три четверти. Сгибы швов прострочены…
— Это диагноз? — ядовито поинтересовался Икар.
— Это жакет. А ваша Шавуш на прием не явилась. С метечками — обычное дело. Записываются, а потом не приходят. А потом опять записываются. Никакой дисциплины…
— Врач свободна?
— Сказала, что через пять минут начнет прием следующей пациентки.
— Спасибо, вы мне очень помогли.
Врач в кабинете была точной копией регистраторши, только лет на десять старше. Судя по реакции Деметрочки, живых детективов она перевидала с избытком. Указала на свободный стул:
— Присаживайтесь. У вас ко мне есть вопросы?
— Сима Шавуш, — Икар выложил перед врачом талон электронной очереди, конверт с распечатками анализов, а заодно и вид на жительство метечки Шавуш, у которой, если верить регистраторше, нет никакой дисциплины. — Она лечилась у вас?
— Проходила осмотр.
— Первичный?
— Вторичный. При первом осмотре я отправила ее на анализы.
— Беременность?
— Фолликулярная киста яичника, около шести сантиметров. Задержка менструации, девочка решила, что беременна, записалась на прием. Обследование показало кисту. Медикаментозное лечение не дало результатов, я рекомендовала лапароскопическую резекцию. Плановая операция, не более получаса. Никаких следов на теле…
Икар терпеливо слушал.
— Бесплатно мы не оперируем…
Врач без церемоний разглядывала молодого констебля, словно кобеля на собачьей выставке. Отрезная кокетка, вспомнил Икар. Сгибы швов прострочены. Что на Деметрочке, что на сестричке-регистраторше халаты грозили в любую минуту лопнуть по швам: строчи, не строчи.
— Для малоимущих есть скидка, но все равно… Девочка обещала подумать. Видимо, надумала, раз записалась опять.
— Анализы вот эти?
— Кажется, да, — врач взяла конверт, достала распечатки. Пальцы с ярко-красным маникюром неприятно отвлекали внимание: казалось, бумага испятнана свежей кровью. — Да, точно. Кровь, моча, анализ на антиген. Магнитно-резонансная томография…
Она замолчала. Икар ждал продолжения, но врач лишь перебирала распечатки, что-то искала — и, не найдя, начинала искать снова.
— Томография, — напомнил Икар. — Магнитно-резонансная.
— Вот-вот. Я назначила ей МРТ яичников. В перечне указана МРТ головного мозга. Нет, яичники тоже есть, но мозг? Это какая-то ошибка…
— Ошибка?
— Думаю, случайно вписали из чужого назначения. Понимаете, тут стоит отметка о проведении, но снимков нет. Ни снимков, ни расшифровок. Только яичники…
— Ваше мнение?
— Говорю же, ошибка. Кто станет делать МРТ головного мозга нищей переселенке? Эта процедура платная, шестьсот тридцать драхм по прейскуранту.
— А яичники бесплатные?
— МРТ — да. Лапароскопия — нет.
— Откуда тогда взялась отметка о проведении?
— Спросите у томографов. Хотя вы только зря потратите время. Так бывает: поставили галочку, а потом уже сообразили, что к чему. Или вы считаете, — с языка Деметрочки закапал кипящий яд, — что персонал отделения томографии преступно скрыл от нас снимки мозга пациентки Шавуш? Ну да, мозг! Память о сексуальных контактах, грязные фантазии… Небось, мастурбируют тайком, всем отделением, на грязное белье! Детектив, мне нравится ваша версия. В ней есть благородное безумие. Если у вас все, я хотела бы вызвать следующую пациентку.
На улице шел дождь.
Молоточками рояля капли стучали по крыше и капоту «Пони», извлекая звуки разной высоты, собирались на асфальте в блестящие лужицы, с упорством маньяков долбили жестяной логотип клинического центра доктора Прокруста, размещенный над входом в консультацию. Три девчушки, по виду несовершеннолетние, раскрыли цветастые зонтики, сбились в кучку, с опаской косясь на Икара. Залететь боятся, с внезапным раздражением подумал молодой констебль. Вот пройду я мимо, зацеплю плечом, и раз — внеплановая беременность, отец в бешенстве, у матери инфаркт. Бегом в абортарий! А там ошибка персонала, и вместо чистки сделают вам всем МРТ головных мозгов — если, конечно, они есть, мозги…
В кармане куртки рявкнула сирена: это ожил вайфер.
— Слушаю!
— Он пришел в себя, — произнес мужской голос. — Вы просили…
— Кто? Кто говорит?
— Асклепий Фебидакис, дежурный врач, — сегодня Икару везло на медработников. — Вторая городская больница, отделение неотложной хирургии. Вы просили сообщить, когда Полифем Тоос, доставленный к нам сотрудниками полиции, будет готов ответить на ваши вопросы. Вот, сообщаю: он готов. Только на многое не рассчитывайте, он очень слаб. Шнурок, знаете ли, это вам не эрекционное кольцо. Боюсь, у вашего подопечного долго будут проблемы с интимной сферой жизни…
— Я выезжаю!
И Икар отключился. Интимная сфера жизни байкера Полифема Тооса интересовала его в последнюю очередь. Пусть расскажет, что случилось с табуном, а там хоть дискантом пой!
6Тезей
Лёгок на помине, вздохнул Тезей.
Номер адвоката, приславшего вызов, загорелся в тот момент, когда мозг букмекера, пронзенный рогами, в третий раз повернулся вокруг своей оси на дисплее ноутбука. Убедить акулу, нет, крокодила юриспруденции поделиться снимками было подвигом, и Тезей гордился, что победа осталась за ним. Заодно он скачал себе на вайфер предварительное заключение патологоанатома и личные данные покойника-букмекера — в адвокатских закромах обнаружились горы сокровищ.
— Зачем это вам? — адвокат сверкал очками. — Вы мне не доверяете?
— Целиком и полностью.
— Тогда зачем?!
— У меня есть знакомый эксперт.
— С лицензией?
— Разумеется. Оформит в лучшем виде, комар носу не подточит. Как вы насчет подстраховаться?
Адвокат сдался.
Насчет эксперта Тезей не соврал: весь улов уехал по сети к деду. Сам он уже третий час крутил два ролика — восстановленное видео с девчонкой, мстящей байкерам, и расширенную компиляцию побоища в «Элевсине», скачанную из сети. Ролики Тезей перемежал томографическими снимками и результатами вскрытия.
Паззл не складывался.
— Добрый вечер.
— У меня новости, — без прелюдий начал адвокат. — Не слишком хорошие новости.
Скверные, перевел Тезей с крокодильего на общеупотребительный.
— За нами уже выехали? Полиция? Спецназ?
— Глупые шутки. По-моему, юмор вашего коллеги заразен.
— Тогда что?
— Снимки с мозговой патологией оказались бракованными. Программный сбой оборудования. Мне уже переслали корректную томограмму. Вас интересуют новые снимки?
— На них есть патология?
— Нет.
— Да, интересуют. Перешлите их мне.
— Пять минут, и снимки будут у вас. Покажите их своему эксперту. Мало ли, что он там обнаружит? Но от этой линии защиты нам придется отказаться. Патологоанатом подтвердил свое предварительное заключение: смерть в результате телесных повреждений, несовместимых с жизнью. Тут мы еще поборемся, но патология отпадает, и основной линией защиты у нас становится…
— Необходимая самооборона.
— Да.
— Защита жизни и здоровья других лиц.
— Тут наша позиция очень сильна.
— Не сомневаюсь. Всего доброго.
Программный сбой МРТ-оборудования. Программный сбой камеры наблюдения над Козьим въездом. Похоже, отметил Тезей, в случае с девчонкой таинственный чистильщик подсуетился вовремя, а в случае с букмекером опоздал: ушлый адвокат успел первым. Если бы не паникёр-Пирифой, с первых минут поставивший всех на уши, никто бы не увидел «рогатый» мозг. А раз снимки поспешили заменить на корректные…
Еще бы отыскать тело девушки!
Пришло сообщение. Тезей сбросил прикрепленные файлы на ноутбук, вывел на дисплей. Мозг как мозг, без затемнений. Присовокупив краткий шифрованный комментарий, он отослал деду и эти снимки. Сеть подсказала , впрочем, без особой пользы:
«Если работа височных долей мозга нарушается, у человека возникает повышенная агрессия, трудности с подбором нужных слов, а также излишняя фиксация на морально-этических или религиозных вопросах…»
Трупы, думал Тезей. Нет, не девчонка. Нет, не букмекер. Трупы байкеров. А в «Элевсине» только травмы, ни одного убитого. С другой стороны, не останови мы с Пирифоем психа, вошедшего в раж… Девчонка и букмекер — аватары, которых я ищу? Не сходится. Мешает время смерти. Если в случае с девчонкой, будь она мертва, точное время смерти неизвестно, то смерть букмекера зафиксирована в больнице с точностью до минуты. Приступ скрутил Ариадну шестью часами позже. И дед подтвердил: его накрыло тогда же. К этому времени букмекер, рогатый или безрогий, давно остыл.
Или не остыл?!
Если можно вывести из строя камеру и подменить снимки, почему нельзя подделать и время смерти? Факт смерти?! Тело, сказал себе Тезей. Я должен увидеть тело. Лучше, конечно, тела, но девчонка недоступна, в отличие от букмекера. Я должен убедиться, что букмекер мирно лежит в морге, а не бегает трусцой где-нибудь в Аркадии…
Он набрал знакомый номер:
— Это я. Адвокат тебя уже обрадовал?
— Обрадовал?! В гробу я видел такие радости!
Пирифой и не догадывался, насколько был прав.
— В морге, — уточнил Тезей. — Как ты насчет экскурсии в морг?
Восходящая звезда долго молчала, что было ей не свойственно.
— Обкурился? — наконец спросил Пирифой. — На чем ты сидишь?
— На стуле. Тебе не кажется, что в больнице темнят?
— В смысле? Погоди… Нас что, решили подставить?!
— Не исключено. Адвокат — адвокатом, это ты молодец, но и я не желаю просто так булки давить. Пора брать дело в свои руки.
— Точняк! И я так думаю! Что предлагаешь?
Тезей поставил бы сотню драхм против яичной скорлупы, что еще тридцать секунд назад Пирифой ни о чем таком не задумывался.
— У тебя, вроде, подружка в больнице?