Тезей! Останови это!
«Да ты подсела на него, — сказала другая Ариадна, разумная, неприятная сволочь. — Как на наркотик. У тебя ломка, подруга. Он для тебя не герой — героин».
Пускай наркотик! Пускай! Он мне нужен!
…второй гудок. Третий. Седьмой. Девятый…
Почему?! Почему он не берет трубку?!
«Мне плохо! Приезжай!»
Ариадна взяла с прикроватного столика стакан с водой. Отметила: пальцы больше не дрожат. Вот и хорошо, вот и славно. Пока она жадно пила — вода, только вода, никакого алкоголя! — её накрыло снова. Духота, сердце, перед глазами — руки в перчатках из тонкого латекса. Липкий ужас рождается внизу живота, рвотным позывом поднимается выше, подступает к горлу…
«Я сейчас сдохну…»
…Когда завибрировал, запиликал вайфер, Ариадна не сразу сообразила, что за звук она слышит. Зато голос в динамике узнала сразу, даже не взглянув на высветившийся номер.
— Тезей! Ты где?!
— Стою у твоей двери. Жму звонок вторую минуту.
— А я?
— А ты не открываешь.
На столе мерцал пробудившийся монитор, демонстрируя позднего визитёра у входной двери. Обвис мокрый плащ. Прядь липнет к лицу — шляпу Тезей держал в руке. Зачем? Да чтобы его лицо легче было распознать на мониторе! Почему ему никто не открыл? Где прислуга? Я её отпустила?
Ариадна не помнила.
— Заходи! — она схватила пульт от входной двери. — Мне плохо! Я…
Тезей исчез с монитора. Дюжина ударов сердца, и он ворвался в её спальню. На ходу сбросил мокрый плащ, отшвырнул шляпу, мягко, с бережностью обнял — как же она этого ждала, как желала! — увлёк на кровать. Нет, не уложил — усадил к себе на колени. Наконец-то! Дышать стало легче. Сердца забились в унисон; граната раздумала взрываться, превратившись в учебную. Для полного счастья Ариадне не хватало телесного контакта: на ней была короткая, съехавшая с плеча ночная рубашка из тончайшего шёлка, но Тезей по-прежнему оставался одет. Его ладонь с нежностью гладила Ариадну по растрепавшимся волосам, другая лежала на обнажившемся плече. Тяжесть его рук. Надежность. Покой. Дрожь унялась, и Ариадна поняла, что засыпает.
Белый стерильный свет.
Белые стерильные простыни.
Огромная, неправдоподобно мускулистая рука. Только рука, без тела. Игла входит в вену. Палец, затянутый в латекс хирургической перчатки, давит на поршень шприца.
Озноб вернулся. Намёком, самым краешком, но вернулся.
— Ты, — спросил Тезей. — Ты тоже это видишь?!
2Ариадна(продолжение)
— Что?!
Его ладонь замерла на плече Ариадны, словно прилипла. Горячая ладонь, похожая на раскалённый кусок металла. Плечо под ладонью обещало покрыться волдырями. Пот струйками стекал вниз, к локтю, и дальше, к запястью. Её пот? Его? Обоих? Сейчас это казалось важным.
— Игла входит в вену. Палец давит на поршень шприца…
— Ты тоже?! — захлебнулась Ариадна.
— Всё, как в тумане.
— Останови это! Прекрати! Пожалуйста!
Тезей молчал. Ей сделалось страшно.
— Ты не можешь?! У тебя не выходит?
— Ты хочешь это прекратить?
— Да! Да! Хочу!
— Ты хочешь купировать этот приступ и трусливо ждать следующего? Или ты хочешь прекратить убийства аватар раз и навсегда?
— Как? — выдохнула она.
— Мы войдём в цифрал с чёрного хода. Отследим причину, главного виновника. У тебя контакт с умирающей, фактически мертвой аватарой, ты будешь моим проводником. Сейчас всё вернётся. Готова?
Ответить она не успела.
Жар в плече вспыхнул с новой силой. Ариадна застонала, стиснув зубы. Ударил озноб, словно Ариадну голую вышвырнули на мороз. Она обливалась по́том, как на лютом солнцепёке. Жар, холод, лёд, пламя — всё смешалось, слилось. Из буйства стихий проступило видение: чьи-то руки вжимают электроды дефибриллятора в гору мышц. Могучее тело (женщина?!) содрогается…
— Метод «Элизиума», — бормотал Тезей. Кажется, он бредил. — Нам жарко, мы потеем. Нам очень жарко, мы сильно потеем. Морская вода, пот, хорошо, что не кровь. Мы входим в контакт. Я — запрос, ты — поисковик. Антиопа в прямом доступе. Сумасшедший дом, ей-богу. У тебя есть гематоген?
— Нет, — удивилась Ариадна. — Зачем?
— Значит, обойдешься без подзарядки. Ты видишь?
— Вижу.
— Это трансляция с камеры в реанимации.
— Почему? Почему сейчас всё иначе?!
Неужели это её голос?
— Мамочка между жизнью и смертью. Уходит, возвращается. Думаю, он ещё в ней.
— Кто?
— Бык. Не ушел, бугай, медлит.
— Бык? Зачем?!
— Новые ощущения. Жизнь плоти, смерть плоти. Ему интересно…
Силы, подумала Ариадна. Силы задавать вопросы. Силы выслушивать ответы. Силы ничего не понимать. Откуда у меня столько сил?! Неужели это он делится со мной?! Похоже, запас прочности у аватары Неистового больше, чем я могла предполагать… Мне плохо. Мне жарко. Мне холодно. Мне интересно. Интересно, чёрт возьми! Ему тоже интересно; тому, о ком говорит Тезей.
— Он? Бог цифрала?
— Бог? Не знаю. Если он все-таки…
Где-то за тысячу стадий отсюда запиликал вайфер. Тяжесть с затылка исчезла — Тезей убрал ладонь, чтобы достать гаджет. Костёр на плече продолжил гореть.
— Да.
Случайно ли он включил громкую связь? Хотел, чтобы Ариадна тоже слышала?
— Полиция! Он нас прогнал!
— Кто?
Взволнованный женский голос. Осипший, усталый, но, без сомнения, женский.
— Инспектор! Значок предъявил. Сказал: идите по домам, спасибо за бдительность. Он в курсе, разберется. Вот, уходим…
Тезей сдавленно булькнул горлом. Хотел ответить, но отчаянно закашлялся, сотрясаясь всем телом. Связь прервалась. Что-то зашипело, раз, другой, и кашель прекратился. Ариадна чувствовала, как Тезей пытается восстановить дыхание, а перед глазами вместо стены спальни, словно зрачки и радужка превратились в биологический монитор, мелькала нарезка безумного клипа онлайн. Кулак, в кулаке зажато блестящее лезвие. Лицо в медицинской маске. Летят багровые брызги. На краю поля зрения стремительно движется размытая фигура…
— Проклятье! Они до неё добрались!
— Кто?!
— Убийцы аватар.
Дыхание Тезея выровнялось, и это испугало Ариадну больше кошмарных видений.
— Смотри. Смотри внимательно.
— А ты?
— Я буду смотреть вместе с тобой. Твоими глазами.
Потолок качнулся, как пьяный. Мелькнули горящие лампы, мелькнули и пропали из поля зрения. Стена. Дверь.
— Её увозят. Не думал, что они решатся. Вот так, внаглую…
Тезей заворочался, куда-то потянулся. Ариадна услышала знакомый писк: это пробудился от спящего режима ноутбук. Её ноутбук.
— Что ты делаешь?
— Из машины мы ничего не увидим. Нужен другой способ. Сейчас…
В гипнотическом ритме мелькали лампы — другие, дневного света. Больничный коридор? Виде́ние дёрнулось, зарябило строчками помех, как сбоящий монитор; померкло. В плече разгорелось миниатюрное солнце. Его свет рассеял, испарил туманную мглу, что заволокла взор Ариадны. Видение вернулось: две картинки, накладывающиеся друг на друга. Табло под потолком, где сменяли друг друга светящиеся цифры 2, 1, 0 — и тач-скрин ноутбука, по которому скользили пальцы Тезея. Подтягивали, перемещали, увеличивали…
Карта.
Интерактивная карта Кекрополя.
Паутинки улиц превратились в суровые нитки, верёвки, канаты. Разбежались к краям экрана. В центре выпятилось, обретая рельеф и объем, здание: городской клинический центр. Рукой подать…
…0, −1.
Цифры на табло замерли. Разъехались двери лифта, за ними открылось сумрачное пространство подземного гаража. В глубине белели лупоглазые морды: машины «скорой». Палец Тезея дамокловым мечом навис над зданием, рухнул вниз. Полыхнуло красным, словно в центре взорвалась бомба, и здание начало стремительно съеживаться, уменьшаться. Вернулась паутина улиц, контуры парка, соседних домов…
Распахнулись задние дверцы «скорой».
— Момент истины, — пробормотал Тезей.
Ариадна почувствовала, как напряглись его мышцы. Он впервые проделывает подобное, осознала она. Он понятия не имеет, что из этого получится. Проторенные пути закончились. Мы на равных: движемся наощупь и можем лишь догадываться, чем обернётся следующий шаг.
Белый пластик потолка. Стойка для капельницы. Чьи-то руки затягивают ремни, фиксируя могучую бесчувственную женщину. Картинка качнулась, замерла, вновь закачалась. Машина выезжала из гаража. Палец Тезея на тач-скрине дрогнул и сдвинулся с места. Сдвинулся сам собой — Ариадна была в этом уверена. Экран ноутбука потемнел, карта приобрела объём, крутнулась, меняя ракурс.
Жёлтый конус света. Его наискось перечёркивают капли дождя. Дождь возникает из ниоткуда и исчезает во тьме. В водяном крошеве брызг из-под колёс, влажно отблескивая в ночи, несется белый призрак. Тревожные сполохи мигалок мечутся по улице, отражаются в тёмных окнах домов.
Камера наблюдения на перекрестке Гиппократа и Дигени.
Темнота. Вспышка.
Свет фар бьет в лицо. Даже зажмурившись, Ариадна продолжает его ощущать. Видеорегистратор встречной «Грезды». Мелькают силуэты домов. Тьма. Свет. Табличка на углу дома: ул. Коста Оурани, 21. Камера над отделением банка. Тьма. Свет. Ариадну охватил азарт. Возбуждение гончей, идущей по следу. Или ей передался азарт Тезея? Мы близки, подумала она. Сейчас мы близки, как никто. Ближе любовников во время соития.
Это возбуждало.
Сквозь тьму и свет, сквозь дождь и огни светофоров по дисплею ноутбука, по карте города, по улицам и переулкам Кекрополя, неотступно следуя за цифровым взглядом Ариадны, двигался палец Тезея, оставляя за собой кровавый след, алую путеводную нить.
Накатила тошнота. Мгла заволокла город, в глазах потемнело. Тезей схватил её в объятия, впился в губы жестким, болезненным поцелуем. Готовый прерваться контакт восстановился. «Морская вода, пот…» Слюна? Слюна — тоже? Минимум эротики, подумала Ариадна. Техническое действие. Я использую его, как болеутоляющее. Он использует меня, как навигатор.