— Люблю Ридну, — вздохнул он — и перестал дышать. Ариадна, горько плача, склонилась над ним — и тут сильные руки подхватили ее и поволокли прочь. Она протестующе вскрикнула и вцепилась в рог Минотавра — но рог остался у нее в руке, а черты бычьей морды расплылись. Она взвизгнула и, уже почти ничего не соображая, попыталась вырваться из держащих ее рук. Но сильный удар обрушился ей на голову — и больше ничего не было.
Глава 22
Ариадна медленно приходила в себя; постель под ней непрерывно покачивалась. Сперва она испугалась, решив было, что это землетрясение — но ни гула, ни треска не было, ничего вокруг не падало, а сама качка была ровной, не делалась ни медленнее, ни быстрее.
В первый момент, встревожась, Ариадна открыла глаза, но от этого боль пронзила ее голову от лба до затылка, и девушка опустила веки. Она спутанно думала, что, должно быть, ударилась головой во время землетрясения или что-то ударило ее — но сейчас уже ничего не падает, значит, она уцелела.
Ко времени, когда она поняла, что качает ее не из-за землетрясения, внимание ее привлекли приглушенные и сердитые голоса. Один принадлежал ее сестре, Федре; чей другой — она не была уверена, но, послушав, решила, что это, должно быть, Тезей. Он говорил слегка устало, потому что, судя по всему, повторял это не один и не два раза — что ему очень жаль, что он ударил Ариадну сильнее, чем собирался.
— Толпа была уже рядом. Она сидела с этой разлагающейся тварью на коленях и не хотела ее отпускать. Я что — должен был оставить ее на милость толпы?
— Я же тебе говорила, о ней беспокоиться не стоит. Дионис непременно спас бы ее.
— Дионис! — В голосе прозвучала насмешка. Ариадна шевельнулась, но тело не слушалось. В таком положении не поспоришь. — Еще один бог во плоти. Я знаю, она говорит о нем так, словно он реален; ты тоже говорила это, и не один раз — а видела ты его хоть когда-нибудь?
— Однажды... кажется. В тот день Минотавр убил Исидора, и мать хотела втолкнуть меня в его покои. Вместо меня туда вошла Ариадна — но Минотавр вышвырнул ее. Тогда явился Дионис и унес ее. Я так испугалась...
— Ты видела крупного мужчину, который унес твою сестру. Что ж, в это я верю. Бог... — Тезей фыркнул. — Даже поверь я всему этому, я не мог допустить, чтобы толпа разорвала ее. В конце концов, ведь это она спасла нас — приказав Минотавру остановиться. Я не мог оставить ее там.
— Тогда почему ты не отнес ее в святилище? Зачем забрал на корабль? — резко, обвиняюще спросила Федра. — Что ей делать в Афинах?
Тезей что-то пробормотал, но Ариадна не обратила внимания на его ответ. Она на корабле. Вот в чем причина постоянной качки. Она похвалила себя за то, что решила эту задачу, — и тут до нее дошло сказанное Федрой. Афины! Тезей везет ее в Афины? Дионис с ума сойдет, когда обнаружит, что она уплыла с мужчиной! Хоть он и был всегда добр к ней, она знала, как он ревнив. Она снова открыла глаза и, борясь с головной болью и тошнотой, попыталась сесть.
— Верни меня назад! — потребовала она. — Сейчас же верни меня в Кносс!
Тезей обернулся и подошел к мягкой полке, на которой она лежала.
— Благодарение всем богам, ты очнулась! — воскликнул он. — Прости, что ударил тебя так сильно. Совсем забыл, что держу меч.
Ладонь Ариадны поднялась к голове и она попыталась спустить ноги вниз. Ничего не вышло: у полки был бортик. Тезей наклонился, взял ее на руки и поставил на пол — но продолжал соблазняюще держать за талию. С другой стороны, оттолкнув его руку, ее поддержала Федра. Ариадна пошатнулась и чуть не упала, Тезей снова подхватил ее, Федра опять оттолкнула его руку. Ариадна ухватилась за столб, что поддерживал палубу у них над головой, и отпихнула обоих. Головная боль и вызванная ею тошнота постепенно проходили.
Не обращая внимания на извинения Тезея, она повторила:
— Сейчас же верни меня в Кносс! Дионис не тот бог, которого можно презирать или грабить. Он очень реален — и очень могуч.
— Я знаю, ты веришь в это, — тоном терпеливого превосходства проговорил Тезей, — но мы не можем вернуться в Кносс. Я убил вашего Бога-Бьжа на глазах целой толпы жрецов и жриц — и одна из них приказала другим уничтожить нас. А еще там было полно народу из дворца — пришли, наверное, посмотреть, пройду ли я невредимым через лабиринт, — и все они с криками «святотатство!», хоть я и не могу взять в толк, какое может быть святотатство в убийстве человекоядного чудища, присоединились к жрецам. Чтобы спастись, нам пришлось бежать назад через лабиринт и дворец.
— Он был просто маленький мальчик, — тихо произнесла Ариадна. — Всего-навсего восьмилетка. И любил слушать рассказы... — Она умолкла, печально качая головой. — Мати, будь доброй к нему, — взмолилась она. — Прими его к себе и люби его, ибо он невинен. — И ветерок, теплее морского, ласково коснулся ее щек и шевельнул локоны посвящения.
Тезей взглянул на нее, как на безумную. И продолжал, будто не слышал ее слов:
— Я не знаю, как отнесется к этому царь Минос. Теперь, когда тварь убита и разлагается, вряд ли он станет по-прежнему называть ее истинным богом и требовать, чтобы афиняне поклонялись ей. К тому же мы выполнили его условия. Я привез дань и вместе с другими юношами и девушками прошел лабиринт. Однако он может заявить, что мы не выполнили соглашения, и снова напасть на Афины. Сама понимаешь, я должен предупредить свой народ.
— Могу сказать, что Афинам угрожает сейчас месть не столько Миноса, сколько Диониса, — сказала Ариадна. — И руки у Диониса куда как длиннее... и тяжелее. Верни меня назад.
— Тезей. — Федра коснулась его руки. — Бог-Бык был убит прилюдно, на глазах у стольких людей, что моему отцу хватит дел без того, чтобы тут же нападать на Афины. Если не хочешь возвращаться в порт Кносса — оставь ее в Канни. Это западная оконечность Крита.
— Да-да. Я с радостью останусь в Кании. Высади меня там, высади где угодно — только отпусти со своего корабля.
Однако Тезей не слушал, заявив, что поворачивать против ветра к Кании, а потом назад, чтобы вернуться на прежний курс, значит задержаться на целых два дня. Со все еще больной головой и ноющим желудком, страшась, как бы Дионис не заподозрил, что она пренебрегла им и своим долгом, Ариадна опустилась на тюк каких-то товаров — подумать, какими доводами можно убедить Тезея.
Самым лучшим доводом было бы явление Диониса. Он как-то говорил ей, что придет на ее Зов, где бы она ни была. И это спасло бы Ариадну от его гнева — но не спасло бы никого больше на этом корабле. Ариадна ощущала в себе сполохи его гнева, разгорающуюся жажду сеять боль, проливать кровь, убивать. Ей невыносима была мысль, что весь корабль охватит безумная страсть рвать друг дружку в клочки... Федра — ее сестра и изо всех сил старается убедить Тезея возвратить — или хотя бы отпустить — Ариадну. Тезей совершает ошибки — но из лучших побуждений... Ариадна так сжала лепестки вокруг своего сердца, что каждый его удар причинял ей боль.
Она и Федра спорили с Тезеем весь день, но добились лишь того, что он начал поворачиваться к ним спиной — или просто высмеивать.
Ариадне все стало ясно, когда той же ночью она поймала его лезущим к ней в постель. Ариадна погрузила его в стазис, и он бревном свалился на Федру, спавшую на палубе между ними. Обрадованная, она вцепилась в него и принялась целовать — пока не сообразила, что он не подает признаков жизни.
Вопли Федры вынудили Ариадну расколдовать его, но, когда руки Тезея продолжили движение, начатое в миг погружения в стазис, он через Федру потянулся к Ариадне. Обе женщины в ужасе отшатнулись, а Федра разрыдалась. Тезей яростно отвергал обвинения, заявляя, что услышал стоны Ариадны и просто хотел ее разбудить.
Поскольку щеки ее действительно были мокры, Ариадна согласилась принять извинения, хотя и начинала думать, что Тезей готов лечь в постель с любой хорошенькой женщиной, какую сумеет улестить. В данном случае это было глупо. Между ней и Тезеем стояла сестра, и любой надежде на быструю победу, даже будь на месте Ариадны существо более сговорчивое, суждено было рассыпаться в прах.
Федра была менее разумна. Она обвинила их обоих в поступках, совершенно невозможных, учитывая, сколь малое время провел на Крите Тезей и то, что все это время Ариадна не покидала святилища. Она рыдала, сыпала проклятиями, а потом замкнулась в оскорбленном молчании. Тезей, по мнению Ариадны, был на удивление терпелив — лишь позже она поняла, что ему просто польстила ревность Федры, — но и сама она, по собственным соображениям, поощряла и поддерживала сестру.
Вскоре Ариадна поняла, что Тезей горько сожалеет о своем увлечении ею, как и о том, что поначалу решил заполучить обеих сестер — одну как жену, другую как жрицу, которой должно оставаться безбрачной. К полудню он дал ясно понять, что не потерпит присутствия рядом с собой женщины, способной заморозить его одним движением пальца, тем более что он собирается жениться на Федре. Ариадна должна уйти. Он знает, что она и сама всем сердцем желает этого, — но на Крит он ее не вернет.
В этом Тезей был неколебим. Большее, на что он соглашался, — это уклониться немного к востоку и высадить ее на острове Наксос. Там, сказал он ей, есть храм Диониса, где она сможет получить приют. Еще он пообещал, что непременно отыщет корабль какого-нибудь купца, торгующего с Критом, и известит через него царя Миноса, где ее искать. Он откровенно давал понять, что считает Диониса просто порождением ее фантазий.
Восходя по склону холма к храму на его вершине, Ариадна почти хотела, чтобы все было именно так. Дионис придет в ярость. Они расстались, злясь друг на друга, и он решит, что она по доброй воле уплыла с Тезеем. А если она Позовет его — не решит ли он также, что ее бросили, отдав предпочтение Федре, и она Позвала лишь потому, что была отвергнута? Но если она вообще не Позовет, он может решить, что не нужен ей. Впрочем, возможно, ему все равно. Возможно, он даже обрадуется.
Главная жрица храма была ахейкой — высокая, светловолосая, полногрудая и крутобедрая. Она отнеслась к Ариадне подозрительно, не слишком поверив рассказу, что самозванка была Устами Диониса в Кноссе, откуда ее увезли по ошибке. Все же критянку в Ариадне она рассмотрела и гнать ее прочь поостереглась. Разорение Миносом Афин было еще у всех в памяти; даже жрице стоило подумать, прежде чем наносить оскорбление критянке. Кроме того, это колебание сказало Ариадне, что критские суда — частые гости в здеш