А днепровские казаки поднялись расквитаться за Свирговского и своих товарищей, убитых в Молдавии. Большие отряды, достигавшие нескольких тысяч человек, неоднократно прокатывались по окрестностям Аккермана, Очакова, Ислам-Кермена. Зимой 1574/75 г. Девлет-Гирей вынужден был держать всю свою орду на Днепре – ждал казачьего набега на Крым. В марте стало известно, что казаки нацелились ударить не на Крым, а на Очаков. На них послали мурзу Дербыша с войском, но казаки разбили его и прогнали. С аналогичным результатом окончились бои с татарскими мурзами в мае-июне. Казаки все чаще выходили в море. В походах с русскими воеводами они научились, какие лодки лучше строить, как высаживать десанты. Теперь успешно действовали самостоятельно. Флотилиями в несколько десятков «чаек» налетали на прибрежные селения, грабили. Турки высылали против них военные корабли с пушками. Но казаки быстро поняли, как бороться с ними. Атаковали, проскакивая в «мертвое» пространство, где орудия их не доставали, и лезли на палубы, на абордаж.
Низовые казаки по-прежнему поддерживали связи с Москвой. Весной 1575 г. Девлет-Гирей узнал от своей агентуры и пленных, что Иван Грозный «грамоты днепровским казакам писал не по однажды, ходите, деи, вы под улусы крымские», присылал им в помощь «московских казаков», служилых и донских. Но на Русь после полученной взбучки хан идти не рисковал. А «ясырь» был нужен. Выручку от прошлогодних молдаван воины уже потратили. Что ж, казачьи нападения стали отличным поводом нарушить союз с Речью Посполитой. Летом 1575 г. Девлет-Гирей повел орду на Украину.
Казаки узнали о приближении большого войска по переполоху птиц и зверей в степи, сообщили киевскому воеводе Константину Острожскому. Он успел собрать ополчение. А стаи казачьих лодок вышли к переправам через Днепр. Налетели на крымские авангарды, сорвали форсирование реки. Но хан схитрил. Отвел войско и затаился, выждал. Своевольная шляхта из отрядов Острожкого быстро стала разъезжаться по домам. Девлет-Гирей в сентябре ринулся к другим местам переправы, орда хлынула за Днепр и проутюжила земли до Тернополя, нахватала огромный полон. Но хан тут же получил ответный удар. Гетман Ружинский с казаками «впал за Перекоп… учинив великие опустошения».
В последующих украинских источниках можно встретить известия, что Ружинский после этого совершил первый морской поход в Малую Азию. Захватил и разрушил Трапезунд (Трабзон), Синоп, нагрянул даже в Стамбул, пошерстив предместья. Но это лишь легенда. Запорожцы очень чтили Ружинского, сохраняли о нем самую светлую память, и в устных преданиях ему приписали дела, которые будут совершать другие предводители, лет через 30–40. В 1570-х гг. казачьи флотилии так далеко еще не забирались. Довольствовались северными берегами моря. До нас дошли турецкие жалобы в Польшу с перечислениями нападений, подробными списками ущерба. Разгром таких крупных городов, как Трапезунд и Синоп, набег на Стамбул, вызвали бы колоссальный дипломатический скандал, если не войну. Но в переписке они не упоминаются. Да и не было для них времени в промежутке между известными нам осенними и весенними операциями Ружинского. Поздней осенью и зимой на Черном море бушуют сильные штормы. Плавания на легких чайках невозможны, и казаки зимних морских походов никогда не совершали.
А в Польше предвыборная борьба чуть не переросла в вооруженную. Магнаты, как польские, так и литовские, объединились на стороне Максимилиана – император был стар, скоро должен был умереть. Значит, предстояли новые выборы, новая торговля короной, выгодные назначения и пожалования в обмен на избрание. Но мелкая шляхта возбудилась обещаниями Батория. Альянс с турками и татарами обезопасит их имения – после осеннего набега Девлет-Гирея этот аргумент был очень весомым. А война рука об руку с султаном и ханом сулила победу над Россией – несметную добычу, награды, завоеванные земли. В декабре 1575 г. на избирательном сейме паны добились, что большинством голосов был избран Максимилиан. Но шляхта взбунтовалась. Завопила, что не хочет быть «под немцами», и выкрикнула Батория.
Как доносил русский дипломат Бастанов, шляхтичи «тех панов хотели побить», «учили из луков и самопалов стрелять». Магнаты бежали, сторонники Батория заняли Краков, захватили королевские регалии. Таким образом, две части избирателей выбрали двух королей. Выиграть должен был тот, кто окажется сильнее и оперативнее, приедет в Польшу и возглавит свою партию. Но старенький и нерешительный император задержался в своих владениях. Принимал поздравления, переписывался со сторонниками. Только выслал отряды на карпатские перевалы, чтобы не пускать Батория в Польшу. А соперник с небольшой дружиной сорвался с места, горными тропами обошел заставы, прискакал в Краков и был коронован королем.
Для России это означало войну. Не только с Речью Посполитой, но и с Крымом, а может быть, и с Османской империей. Москва готовилась к такому развитию событий. Как стало известно Девлет-Гирею, зимой 1575/76 г. к гетману Ружинскому «и всем днепровским казакам» приезжал посланец царя. Иван Грозный обещал прислать боеприпасы, приказывал ударить на Козлов (Евпаторию), и казаки обязались «государю крепко служити». По данному поводу хан собрал совещание своих вельмож. Предположил, что казаки сперва будут брать Аккерман и Очаков, а татары останутся в безопасности «за спиной» турок. Но мурзы возразили: «Если придет много людей на лодках, города их не остановят… Когда и на кораблях к ним приходят турецкие стрелки, они их побивают и города берут».
Однако перемены в Польше воодушевили хана. Он даже презрел тревожные донесения, весной 1576 г. вывел в поле 50 тыс. всадников. Впервые после разгрома у Молодей решился вести их на Русь. Но в Москву понеслись от разведки сигналы опасности. Чтобы прикрыть границы и строительство засечных черт, Иван Васильевич развернул на Оке полки, сам выехал к армии. Впрочем, до боев дело не дошло. Хан узнал, что его ожидают крупные силы, а кроме того, получил подтверждения, что в низовьях Днепра и на Дону собираются казаки, намереваясь ударить по его тылам. От Молочных Вод татары повернули назад.
Казакам тоже стало известно, что орда возвратилась в Крым. Они изменили планы. Трехтысячное войско Ружинского вместе с пришедшими к нему донскими казаками осадило главную турецкую крепость на Днепре, Ислам-Кермен. Подвели мину, взорвали башню и взяли город. Но Ружинский, готовясь к штурму, неосторожно стоял «на плохом месте» и при взрыве погиб. А Девлет-Гирей прислал подмогу, татары ударили на казаков, грабивших Ислам-Кермен, многих перебили, другие отступили.
Во многих исторических работах приводится рассказ, как Ружинский накануне своего последнего похода обратился к Баторию. Описал ему подвиги и достижения казаков, и король высоко оценил их, 20 августа 1576 г. издал универсал, даровавший запорожцам войсковые права, «вольности», города, обширные земли, прилегающие к Сечи и отбитые казаками у татар. Современная украинская историческая наука и государственная пропаганда приняла этот сюжет на официальном уровне. Преподносит его как один из актов рождения украинской государственности! Хотя «казачий универсал» Батория от 20 августа 1576 г. – не более чем фальшивка. Ее сфабриковала запорожская верхушка уже в XVIII в., пытаясь оспорить у царской администрации свои права на прилегающие области. Это однозначно доказали не только немецкий историк Г.Ф. Миллер, но и столь компетентный исследователь Сечи, как Д.И. Яворницкий.
Баторий никак не мог наградить казаков за их подвиги, да еще и землями, принадлежавшими крымскому хану. Скорее, покарал бы. Потому что союз с ханом и Турцией был основой его политики, оглашался в его предвыборных программах. Даже термина «запорожцы», употребляемого в универсале, в ходу еще не было. Запорожское войско существовало только одно – реестровое, тот самый отряд из 300 человек, который был создан в 1572 г. Но Баторий, едва взойдя на престол, одним из первых своих актов расформировал его! В угоду хану и султану.
А прочих казаков в 1576 г. называли «низовцы», «низовые казаки». Да и Сечь в это время находилась не в Запорожье. Она была еще маленькой и «кочевала», несколько раз меняла местоположение. Сам Баторий писал туркам, что «низовцы живут около московских границ за Днепром». Это согласуется с преданиями запорожцев, что Сечь в стародавние времена располагалась в Седневке, недалеко от Чернигова. А как раз около 1576 г. казаки создали еще одну базу, на притоке Днепра – реке Самаре, построили ее на острове в «дубовой товще». Позже, когда главная база переместилась в Запорожье, крепость на Самаре была переоборудована в казачий Пустынно-Николаевский монастырь, прославившийся чудотворной Самарской иконой Пресвятой Богородицы. Но низовцы жили и в других местах. Напомню, это имя относили ко всем нереестровым казакам. Татары сообщали, что к предприятиям низовцов присоединяются люди из Брацлава, Канева, Немирова, Черкасс.
Обращение Ружинского к Баторию не согласуется и по времени. Гетман погиб или раньше, чем новый король сел на трон (коронация 1 мая 1576 г.), или сразу после этого. Да и вряд ли стал бы обращаться. Приказ о последнем походе он получил от Ивана Грозного. Донесение о разрушении Ислам-Кермена и гибели Ружинского казаки тоже послали не в Польшу, а в Москву. Причем поражение и потеря своего командующего не деморализовали казаков и не снизили их активности. Наоборот, они жаждали посчитаться с «басурманами». Посыпались непрерывные нападения. За лето 1576 г. отряды днепровских и донских казаков по 3–4 раза налетали на окрестности Очакова, Аккермана, Бендер, угоняли скот, врывались в городские посады. В документах замелькало имя нового гетмана низовцов – Шаха. Кстати, он тоже жил не в Запорожье, а в Немирове.
Ну а Баторий как раз в это время взялся налаживать отношения со Стамбулом и Бахчисараем. Но от султана и хана на него хлынул целый поток жалоб. Требовали оплатить убытки, наказать виновных. Паны оправдывались, что набеги совершают «своевольные люди», «беглецы из разных стран», и за их действия король не отвечает. Уверяли, что предводителей походов, которых назвали турки, «князей Мысько и Васыля», в Польше не знают и не ведают. А Баторий свое отношение к казакам выразил в письме к крымскому хану в 1577 г.: «Мы их не любим и не собираемся их беречь, даже наоборот, собираемся ликвидировать, но в то же время не можем держать там (на Украине) постоянное войско, чтобы им противодействовать».