м походе в Белоруссию и Литву) и черниговский Силин, подтвердили, что признают власть царя, «а изменников заводчиков, которые были с Ивашком Выговским, всех побили».
У гетмана осталось только 10 тыс. казаков и татары, он взывал о спасении к Яну Казимиру. Король наконец-то откликнулся, прислал в Белую Церковь отряд Андрея Потоцкого, но у него было лишь 1,5 тыс. воинов. Такая помощь вогнала Выговского в полное уныние. Он стал искать, за кого бы еще ухватиться, и написал турецкому султану. Просил, чтобы он принял Украину в свое подданство. Но об этом прознали казаки Чигиринского, Черкасского и Уманьского полков. До сих пор они сохраняли верность гетману, а теперь взбунтовались. Избрали своим предводителем Юрия Хмельницкого. Татары сообразили, что добычи им больше не обломится, зато под саблю попасть очень вероятно. Быстренько снялись и ускакали на родину. А Выговскому и податься-то было некуда, удрал к Потоцкому.
Казаки двинулись за ним. Их делегация явилась к полякам и настаивала, чтобы гетман сдал свои клейноды, булаву и бунчук. Сражаться Потоцкому совсем не улыбалось, казаков было в несколько раз больше. Да и за кого сражаться, за битого авантюриста? Потоцкий предпочел сделать хорошую мину при плохой игре. Нажал на Выговского, заставил отдать клейноды, а от казаков попросил обещаний, что они за это будут подчиняться Польше. Они согласились соврать, а Потоцкий изобразил, будто поверил им.
А тем временем войска Трубецкого, Ромодановского и Шереметева вступили в Переяслав. Народ встречал их ликованием и колокольным звоном. Братьев Выговского, жену и сына арестовали, отправили в Москву. Юрий Хмельницкий с правобережными полками тоже перешел на сторону русских. В октябре 1659 г. была созвана еще одна Переяславская рада. Она избрала гетманом Хмельницкого. Украинское казачество принесло присягу Алексею Михайловичу. Рада утвердила и поправки к прежнему договору – в пяти городах, Киеве, Переяславе, Чернигове, Брацлаве и Умани, должны были нести службу русские воеводы с гарнизонами. После гетманского мятежа казаки нисколько не возражали против такой меры.
Сразу после рады Хмельницкий повел казаков на крымцев, наказал их за вторжение, погромил улусы, набрал большую добычу. А Василий Шереметев ударил на поляков. Небольшие силы Потоцкого, неосторожно задержавшиеся на Украине, приказали долго жить, воевода их «побил и обоз взял и языки поимал». Выговский бежал в Польшу.
Украина разделяется
В результате правления Ибрагима Безумного, а потом его преемника, слабенького султана Мехмеда IV Османская империя очутилась на грани катастрофы. Злоупотребления перехлестнули все мыслимые границы. Временщики разворовывали казну, продавали на откуп сбор налогов, и разорялся народ. То и дело бунтовали войска, разные города. Власть турок свергли ливанские сепаратисты, арабские повстанцы захватили Басру. Опять косили на сторону три дунайских княжества. Война с Венецией и Австрией тянулась год за годом без всякого результата – деньги на экспедиции «растворялись», вельможи за взятки продавали государственные секреты. Дошло до того, что венецианский флот запросто захватывал острова в Эгейском море, блокировал Дарданеллы.
В народе копилось возмущение, и взрыв восстания назревал в самом Стамбуле. Спасла положение мать султана, умная и энергичная албанка Турхан. Она обратилась к военным, к отуречившейся семье французских ренегатов Кепрюлю. Ради собственного возвышения они были готовы на все. В 1656 г. гаремная клика во главе с Турхан продвинула на пост великого визиря 71-летнего Мехмеда Кепрюлю, его сын Фазыл Ахмед поднял армию. В Стамбуле они устроили жестокую чистку. Взяточников и воров хватали пачками и отдавали палачам. Казнили вельмож, военачальников. Заодно уничтожали и тех, кого считали политическими противниками. Сурово погромили Константинопольскую патриархию, казнили многих иерархов, в том числе патриарха Паисия – его связи с Россией квалифицировали как измену. За короткое время лишилось жизни 60 тыс. человек.
Однако отец и сын Кепрюлю одновременно с расправами повели реформы по оздоровлению государства. В войска назначали новых командиров, в администрации – новых чиновников, и они-то больше не смели своевольничать и хищничать. И оказалось, что Османская империя ничуть не ослабела. Достаточно было навести порядок, как она снова стала одолевать противников, отогнала обнаглевших венецианцев. Подавила сепаратистов Ливана, сожгла непокорные города. А отношения с Москвой новые властители Турции пересмотрели. Пришли к выводу, что присоединение Украины к России опасно для их державы. Русские приближались к Крыму, турецким черноморским городам, балканским вассальным странам.
Регулировать обстановку в Восточной Европе взялась и Франция. Она уже примеряла на себя роль европейского политического лидера. А Турция традиционно была ее союзницей. Влияние французской дипломатии в Стамбуле было очень сильным, а с семейством Кепрюлю они установили совсем тесные контакты. Людовик XIV взял под покровительство разгромленную Польшу, начал помогать ей, посылать деньги. Яну Казимиру поспособствовали навести мосты с Турцией. Поляки отказались от своих претензий на Молдавию, тем более что их прежний ставленник Георгица перекинулся под руку царя. В 1658 г. великий визирь предпринял поход на Дунай, навести порядок в здешних княжествах. Несмотря на собственные тяжелые проблемы, Ян Казимир тоже выделил несколько тысяч воинов. Ради закрепления дружбы. Рать Кепрюлю вместе с поляками прогнала Георгицу и отпавшего от султана князя Трансильвании Ракоци.
Франция выступила и посредницей в переговорах Речи Посполитой со шведами. Обработала обе стороны, помогла заключить мир. Причем сами французы обязались быть его гарантами – в случае нарушения вмешаться вооруженной силой. Теперь Ян Казимир мог не оглядываться на Швецию, на турецкие границы, сосредоточить все силы против русских. В Москве о таких серьезных переменах еще не подозревали. Наоборот, казалось, что положение на фронтах выправилось. Мятеж Выговского на Украине был ликвидирован. Теперь следовало решительными ударами сломить Польшу и принудить ее к подписанию мира. Такие операции запланировали на 1660 г. Предполагалось, что армия Долгорукова будет наступать в Белоруссии, а вторая армия, Василия Шереметева вместе с казаками Юрия Хмельницкого, вторгнется в Галицию. Панам ничего не останется делать, кроме как просить пощады. А татар решили нейтрализовать уже испытанным способом, запорожские и донские казаки совершат набег на Крым.
Запорожцев повел в эту экспедицию кошевой атаман Иван Сирко. Это был один из самых знаменитых казачьих вождей, легенда Сечи. Он родился под Харьковом в семье казаков-эмигрантов. С детства жил рассказами о подвигах запорожцев, а когда подрос, ушел на Сечь. По некоторым упоминаниям, состоял в отряде казаков во Франции (впрочем, эти ссылки не достоверны – скорее всего, они касаются французского офицера де Сиро). Участвовал в восстании Хмельницкого, выдвинулся в качестве прекрасного командира, был назначен винницким полковником. Сирко вынашивал мечты, что Малороссия не должна никому подчиняться, надо превратить ее в подобие огромного запорожского казачьего братства. Поэтому Переяславский договор не поддержал. Но и роль «удельного князька» с интригами и сварами за власть оказалась не для него. Сирко отказался от полковничьей должности и вернулся в Сечь – именно здесь был его мир, его атмосфера.
Он стал строгим поборником запорожских «вольностей» и традиций. Невзирая на отказ присягать царю, врагом России он не был. Просто указывал – Сечь никогда никому не присягает, это традиция. К измене Выговского он не присоединился, держал сторону Пушкаря. А на предложение ударить на Крым охотно откликнулся, повел в поход 5 тыс. казаков. Пошерстили кочевья, ждали донских казаков. Но… последовал неожиданный сюрприз. Заявила о себе Турция. Великий визирь Мехмед Кепрюлю прислал в Азов флот из 33 кораблей, высадилась 10-тысячная армия. К ней подошли 40 тыс. татар, вместе двинулись на Черкасск.
В столице войска Донского в это время находилось 3 тыс. казаков и 7 тыс. ратников, присланных царем. Нагрянувшие турки и татары хлынули было на штурм, но их отбили. По сполоху (тревоге) стали стекаться казаки из других городков, окружали врага, на него посыпались нападения днем и ночью. Неприятели начали отходить, защитники Черкасска вышли преследовать их. Османы укрылись в Азове. Чтобы пресечь выход казакам в море, принялись строить на берегах Дона две каланчи, протянули между ними цепи, поставили пушки. Атаковать многочисленное войско в мощной крепости нечего было и думать, но ведь оно могло снова выйти. Турки связали донцов, удар на Крым сорвался. А хан Мехмед-Гирей, оставив часть своих всадников под Азовом, повел орду на помощь полякам.
Тем временем армия Василия Борисовича Шереметева, 15 тыс. русских воинов и 20 тыс. казаков под командованием полковника Цецюры, уже выступила в поход на запад. Юрий Хмельницкий просил у царя прислать дополнительные подкрепления, к нему отправили корпуса Скуратова и Щербатова. Но они опоздали. Под Любартом Шереметев наткнулся на полчища Яна Казимира и хана, 90 тыс. поляков и татар. Битва была неравной. На русских налетали то крымцы, то панцирные гусары, наваливались шеренги наемников. Шереметев командовал великолепно, его мастерством и доблестью его подчиненных восхищались даже поляки и офицеры-инструкторы, присланные из Франции. Воевода умело маневрировал, организовал отступление. Противника сдерживали арьергарды, отходящие полки прикрылись таборами из телег, ощетинились ружьями и пушками.
Но до русских границ им было куда дальше, чем Трубецкому под Конотопом! Не дойдешь. Непрерывно сражаясь, тащились 30 км, переправились через р. Тетерев, вошли в крепость Чуднов и заперлись в ней. Намеревались продержаться до подхода основных сил Юрия Хмельницкого. Враги ринулись было на приступ, однако у наших воинов оказалось еще достаточно сил, атакующие захлебнулись в крови. Но… поляки уже вели секретные переговоры с Хмельницким. Сулили, как и Выговскому, обширные владения, высокое положение в Речи Посполитой, остаться на Украине полноправным гетманом, но уже под властью короля. Полковники из его окружения тоже были не против «панской» жизни, они подсказывали Юрию, насколько это выгодно, куда лучше, чем оставаться с «кацапами» – т. е. «козлами», это прозвище прилепили к русским, носившим бороды, в отличие от украинцев (а русские прозвали казаков «хохлами» за чуб-оселедец). В результате Хмельницкий изменил настолько же легко, как Выговский.