Но и Брюховецкому правобережная старшина подчиняться не желала. Она выдвинула в гетманы Петра Дорошенко. К полякам он ни малейщих симпатий не питал, да и видел, что они совершенно не ценят своих сторонников и помощи от них не дождешься. Однако и подданство царю его не устраивало. Он задумал новый поворот – отдаться туркам. А в Стамбуле после смерти великого визиря Мехмеда Кепрюлю его пост унаследовал сын, Фазыл Ахмед Кепрюлю. Он был помощником отца, разделял его проекты усиления Османской империи, новых завоеваний. Для таких планов обращение Дорошенко оказалось просто подарком. Послать армии на север великий визирь пока не мог, еще продолжалась война с Венецией и Австрией. Но султан Мехмед IV ответил Дорошенко милостивым согласием принять его в число «невольников Блистательной Порты». Крымский хан получил приказ помогать ему.
Дорошенко со своими казаками и татарами полез на Левобережье. А здесь многие были недовольны Брюховецким. Перекидывались на сторону правобережного гетмана, закипели бои. Опять горели города и местечки, стирались с лица земли села. С помощью царских гарнизонов Брюховецкий кое-как сумел выгнать врагов. В сентябре 1665 г. он первым из гетманов нанес визит в Москву. Алексей Михайлович принял его радушно, пожаловал в бояре. Подправил и титул, Брюховецкого стали называть уже не гетманом Запорожского войска, а гетманом Русским. Сопровождавшие его делегаты казачьей старшины Филиппов, Цесарский, Забелло, Гречанин, Шикеев, Федяненко, Константинов, Романенко, Винтовка, Гамалея и Дворецкий были произведены в думные дворяне. Однако гетман и его приближенные чувствовали свое положение на Украине очень и очень шатким. Они задумали обеспечить более прочную опору за счет России, а для этого привезли «московские статьи». Сами же просили ограничить дарованную им автономию.
В этих «статьях» подтверждались «стародавние казацкие права и вольности», но предлагалось Киевских митрополитов ставить из Москвы, государю «пожаловать» украинские города, послать туда «воевод и ратных людей». И если раньше подати собирались местными властями в пользу гетмана, то теперь он просил направить русских чиновников, чтобы «денежные и всякие доходы собирать в свою государеву казну». Впрочем, это объяснялось просто. На самом-то деле разоренная Украина никаких доходов не давала, вот Брюховецкий и уступил их царю, а взамен хотел побольше войск. Но себя лично он не забыл. Бил челом, чтобы государь нашел ему невесту из знатного рода, подарил в вечное владение земли в Стародубском уезде, а невесте в «приданое» выделил вотчины около Новгорода-Северского.
Ну что ж, если казаки сами отказывались от некоторых прав, царь и бояре не возражали, приняли статьи. Алексей Михайлович удовлетворил и пожелание насчет женитьбы, сосватал Брюховецкому племянницу боярина Долгорукова. Мелкому дворянчику предоставили честь породниться с Рюриковичами! Начались веселые пиры. Правда, вслед за царской милостью кое-кто испробовал царский гнев. В гостях у Долгорукова новоиспеченный думный дворянин войсковой писарь Шикеев вполне по-украински упился вдрызг, затеял безобразнейшую драку и за это отправился в ссылку. А Брюховецкий торопил столь выгодную свадьбу, уговаривал, чтобы его «не отпускали не женя». Однако невесте и ее родным эдакий жених вряд ли понравился. Девушка поставила условие – она выйдет замуж, когда на Украине установятся мир и порядок. Но до мира и порядка там было далеко. На Левобережье опять ворвался Дорошенко, и Брюховецкому пришлось срочно уезжать, свадьба отложилась на неопределенное время.
В Польше тоже заварилась крутая каша. Коронные войска рубились с мятежной шляхтой, ее предводитель Любомирский обратился к царю, просил денег и навязывался в союзники. В мешанину влезла Франция. Загорелась посадить на польский трон принца Конде, подкупала мятежников. Тем не менее переговоры о мире шли очень долго и трудно. Паны не желали уступать ничего. Требовали восстановления довоенных границ. Несколько раз переговоры прерывались, делегации разъезжались. Царь был настроен куда более реалистично и миролюбиво. Он видел, что Украина разделилась. Возобновлять боевые действия и отвоевывать Правобережье Днепра теперь не имело смысла. Ведь русские сражались ради спасения и освобождения единоверцев. Но если часть единоверцев отказывается быть в составе России, нужно ли заставлять их? Глядишь, со временем одумаются, дозреют. Поэтому Алексей Михайлович соглашался удержать только Левобережную Украину.
Куда там! Поляки отвергали всякие компромиссы. Пугали русских собственными войсками, а особенно союзом с крымским ханом. Когда католическая церковь сумела помирить Яна Казимира с мятежниками, а Дорошенко с ханом опять вторглись на Левобережье, королевские дипломаты отбросили даже те договоренности, которых уже удалось достичь. Грозили воевать до конца, пока не отберут у русских все свои земли. Но на Украине царские воеводы подсобили Брюховецкому. Дорошенко и татар крепко растрепали и вышвырнули за Днепр. Получив взбучку, они призадумались. Повторять опыт не решились. И повернули… в противоположную сторону, на Польшу. Какая разница, кого потрошить? Ворвались лавиной. Полковник Маховский наспех собрал против них войско, но его смели в одном бою. Растеклись загонами, жгли, грабили вдосталь. Король и паны были в полном шоке. Дружбой с крымцами кичились, считали ее главным козырем, а хан вдруг преподнес такой сюрприз!
К делегатам на переговорах сенат отправил инструкцию: срочно мириться. 30 января 1667 г. было подписано Андрусовское перемирие на 13 с половиной лет. Россия закрепила возвращение Смоленщины, присоединила Левобережную Украину. Киев с прилегающим районом Правобережья отходил к царю на 2 года, а Запорожье признавалось совместным владением России и Речи Посполитой, которое они будут использовать «на общую их службу от наступающих басурманских сил».
Изменники и герои
Украина раскололась даже не на две, а на четыре части. На западе верховодил «польский гетман» Ханенко, в Чигирине – «турецкий гетман» Дорошенко, на Левобережье – «русский гетман» Брюховецкий. Запорожская Сечь заняла независимую позицию и ни к кому из гетманов не пристала. В ней верховодили кошевые атаманы, то Сирко, то Суховеенко. А в Киеве спорили между собой два митрополита – избранный украинским духовенством Тукальский и назначенный из Москвы Мефодий.
Раздел Украины по Андрусовскому перемирию определился вполне объективными факторами – правобережные полки не пожелали быть в составе России. Но многие, конечно же, остались недовольны. Брюховецкий воспринял такие условия мира, как личное оскорбление. Он-то, заискивая перед царем и предлагая «московские статьи», строил расчеты, что государевы войска отвоюют для него Правобережье и он станет гетманом всей Украины. Но и польские паны возмущались, не желали признавать утрату Левобережья. Яна Казимира за подписание мира вынудили отречься от престола. Избрали королем Михаила Вишневецкого – сына палача Украины Иеремии Вишневецкого. После смерти отца Михаила воспитывал другой предводитель русофобской партии, брат Яна Казимира, епископ Кароль Фердинанд. На территориях Правобережья, вернувшихся к Польше, хозяева принялись восстанавливать власть над крестьянами, пытались выжимать из них подати. Этим успешно воспользовался Дорошенко. Распространял воззвания, что «москали продали ляхам наших братьев».
А в ноябре 1667 г. в Москву прибыло польское посольство для ратификации перемирия. Русский канцлер Ордин-Нащокин предложил дополнить договор, заключить не только мир, но и союз. Помогать друг другу в случае нападений татар или турок, совместными усилиями «привести непослушных к послушанию казаков» – имелись в виду казаки Дорошенко. В результате было подписано Московское Союзное постановление. Но оно стало грубейшей политической ошибкой Ордина-Нащокина. Речь Посполитая уже надломилась, никакой реальной ценности союз с ней не представлял. А рыцарской честностью паны никогда не отличались. Попыток оторвать от России Малороссию они не прекращали. Пункт о совместном приведении «к послушанию казаков» они сразу же постарались довести до казачьей старшины. Поглядите, мол, как к вам относятся в Москве.
Дорошенко получил великолепный козырь для агитации. Кроме того, по условиям мира, царь обязался выплатить Польше 500 тыс. злотых – компенсацию шляхте, потерявшей свои имения на Левобережье. Но теперь стали распускать слухи, что русские сговорились с панами уничтожить казаков, специально отстегнули королю 14 миллионов, чтобы он нанял большое войско. Дорошенко созвал в Чигирине тайное совещание. К нему приехал митрополит Тукальский, собралось большинство полковников, прибыли посланцы крымского хана. Объявился и Юрий Хмельницкий. Узнав, что опять затевается большая смута, он не выдержал, ради такого случая сбросил монашескую рясу. Организовался заговор – и против России, и против Брюховецкого. Придумали хитрый план, как его же руками вырвать Левобережье из-под власти царя.
Недалекого и неумного левобережного гетмана окрутили, как ребенка. К нему обратились митрополит Тукальский и полковники. Стали обрабатывать и внушать – если он поднимет восстание, то Правобережье тоже подчинится ему, а Дорошенко отречется от гетманства и уступит ему власть. Ну а турки, конечно же, возьмут под покровительство, помогут. Духовенство в это время окручивало второго митрополита, Мефодия. С ним договаривались, что он станет «первым» и единственным, если порвет с Московской патриархией, поддержит сепаратистов. Он соблазнился и тоже изменил. Объявил, что разрешает казаков и гетмана от присяги царю. Брюховецкий собрал еще одно тайное совещание, в Гадяче. Постановили изгнать русских. Делегации левобережной старшины поехали в Стамбул и Бахчисарай.
Начались провокации. Чтобы столкнуть Россию с Турцией, казачье начальство организовало убийство царского посла в Крыму Лодыженского. А Брюховецкий сам же выпросил у Алексея Михайловича, чтобы его подкрепили военными гарнизонами, передал сбор налогов русским чиновникам. Сейчас это оказалось очень кстати. Гетман без зазрения совести настраивал население – видите, что творится! Закабаляют нас «москали». По его негласным указаниям города отказывались платить налоги, гетманские и полковничьи подручные избивали русских сборщиков податей, задирали ратников.