А в январе 1769 г. крымский хан с 70-тысячной ордой ринулся на Украину. Запорожских застав в степи из-за мятежа не оказалось. Своевременно сигналы тревоги не подали. Татары прорвались. Прокатились страшными опустошениями от Елисаветполя до Бахмута. Спешно были подняты кавалерийские и казачьи полки, стали обкладывать врага, заставили повернуть назад. Но пленных крымцы утащили с собой очень много. Хотя к весне Калнышевский уже полностью восстановил дисциплину и мобилизовал сечевиков. Да и императрица поспособствовала. Для участников боевых действий она назначила очень высокое жалованье, рядовым казакам – по рублю в месяц.
На войну Запорожский Кош выставил 9,5 тыс. казаков. Из них 7,5 тыс. были конными. Отряды возглавили сам Калнышевский, невзирая на то что ему уже было под 80 лет, войсковой судья Головатый, полковники Чепига, Ковпак, Нос. Они совершали поиски к Кинбурну, Очакову, Гаджибею (Одессе), разведывая дороги для русских войск, расчистив степь от татарских отрядов и наблюдателей. А на Днепр вышла казачья флотилия из 38 лодок. В эту эпоху их называли «дубами» или «байдаками». На каждой лодке стояла одна легкая пушечка-фальконет, а в командах насчитывалось 2 тыс. казаков.
Но и турки прислали на Днепр эскадру под командованием Хасана-Кызыл-Исарли, у него было 20 больших кораблей с тяжелыми орудиями, они везли десант из 12 тыс. воинов. В мае они вошли в устье реки и двинулись вверх по течению. А запорожские лодки под началом Филиппа Сягайло как раз спускались вниз по Днепру. Противника они заметили раньше и сделали засаду в плавнях. Подпустив врага в упор, первым же выстрелом отбили руль у флагманского корабля, и он сел на мель. В ходе сражения турки потеряли еще 3 судна и повернули назад.
Запорожцы вышли в море. Другого флота, кроме них, у России на юге еще не было. Ведь только начало войны перечеркнуло прежний договор. Начались заново оборудование порта в Таганроге, строительство первых кораблей. Так что запорожские лодки были нарасхват. Вели морскую разведку, высаживали десанты, осуществляли сообщение со своими частями, вступившими в Молдавию. А в 1770 г. казачья флотилия под руководством Данилы Третьяка выиграла возле Кинбурна морской бой против неприятельской эскадры из 11 кораблей. В это же время Румянцев за несколько дней одержал три блестящие победы. У Рябой Могилы разбил орду крымского хана Каплан-Гирея, при Ларге окончательно разгромил ее, а на речке Кагул ничтожными силами наголову разнес 150-тысячную турецкую армию Халил-паши.
На следующий год императрица приказала перебазировать половину запорожской флотилии на Дунай. Плаванию придавалась огромное значение. Екатерина назначила особые награды – тысячу рублей экипажу той лодки, которая пойдет первой, 500 руб. экипажу второй, по 300 на остальные. На каждую лодку требовалось взять по одному писарю, чтобы составить описание берегов, глубин, селений. На 19 «байдаках» отправились 988 казаков, возглавил поход полковник Яков Седловский. По дороге с честью провели несколько боев. Возле острова о. Березань захватили вражеский корабль, а возле Дуная победили и взяли на абордаж 8 неприятельских галер с 26 пушками.
Отряд стал ядром формирующейся Дунайской флотилии капитана I ранга И.И. Нагаткина. Турки чувствовали себя на Дунае хозяевами, плавали спокойно. Теперь этому пришел конец. Запорожцы захватывали и топили их суда. 11 июля 1771 г. 6 казачьих лодок под командованием секунд-майора Белича сделали засаду в камышах у горы Буджак, разгромили большой конвой из 4 галер и многих мелких судов. Не потеряли ни одного человека, уничтожив свыше тысячи врагов. Такие операции прервали речные коммуникации турок, их крепости были изолированы друг от друга. Это способствовало взятию дунайских твердынь Тульчи, Исакчи, Бабадага, Мачина, запорожский десант овладел городом Гирсово. Командир сечевиков Седловский в этих боях был ранен и вскоре скончался.
Когда удалось разделаться с польскими конфедератами, на Дунай прибыл и Александр Васильевич Суворов. Одной из его операций стал рейд за Дунай на город Туртукай. Суворов переправился через реку, но турки прислали флотилию, блокировавшую его с тыла. Выручили его запорожцы. Подоспели 20 лодок полковника Ивана Дуплича и заставили неприятельские суда убраться. Через две недели Дуплич погиб в бою под Силистрией. В общем, запорожцы проявили себя в сражениях достойно. Многие казаки были награждены, Калнышевский и еще 16 запорожских начальников удостоились золотых медалей «с диамантами» (алмазами). В 1774 г. был подписан Кючюк-Кайнарджийский мир. К России отошли территории между Днепром и Бугом, крепость Кинбурн, Приазовье. Турция потеряла Крым и Кубань, отказалась от протектората над Крымским ханством – и русские стали притягивать их к себе.
Но Сечь и ее начальство слишком испортили себе репутацию еще до войны, напакостили сами себе в период ее подготовки. А в 1774 г., сразу по окончании боевых действий, запорожцы бросили освободившиеся силы… в массированный набег на соседние районы. Погромили селян бывшей Ново-Сербии, успевшей превратиться в Елисаветградскую провинцию. Как докладывали в Петербург здешние начальники, казаки при этом похвалялись, «что в нынешнее лето всю состоящую под Елисаветградскую провинцию землю получат в свое ведомство». Это стало последней каплей.
В мае 1775 г. в Запорожье двинулся корпус генерала Текели. Узнав о приближении войск, сирома возбудилась, собиралась драться. Хотя старшина поняла, что это бессмысленно. Вместе со священниками кое-как утихомирила казачью массу, вступила с Текели в переговоры. Генерал передал, что верхушку Запорожского коша вызывают в Петербург. Там приехавших арестовали, и Екатерина обнародовала указ, согласно которому Сечь, «как богопротивная и противоестественная община, не пригодная для продления рода человеческого», упразднялась. Но на рядовых казаков никаких репрессий не было. В указе говорилось: «Всем приватным членам бывших запорожских казаков всемилостивейше велено, не желающих оставаться на постоянном проживании в своих местах, отпустить их на родину, а желающих тут поселиться – дать землю для вечного проживания».
Не было и разгрома Сечи. Войска Текели встали поблизости лагерем. Казаки, оставшись без предводителей, не знали, что им делать. Потом собралась партия, обратилась к генералу с просьбой отпустить их на рыбную ловлю. Он разрешил. Узнав об этом, стали уходить другие. Что и требовалось правительству – ликвидировать общину без крови и потрясений. Можно ли квалифицировать такие действия правительства как коварство? Использовали героев, а когда отпала нужда, разогнали? Многие историки, особенно украинские и «казачьи», принимают именно эту точку зрения. Но при внимательном рассмотрении она рассыпается в пух и прах. Да, конфликт назрел давно. В преддверии столкновения с Турцией кардинальных мер не принимали во избежание осложнений. В войну запорожцы действительно отличились, прошлое стало сглаживаться. Но когда прежние безобразия возобновились, правительство приняло жесткие меры.
Кстати, и героями-то себя проявили далеко не все запорожцы. Меньшая часть. Только в начале боевых действий вышло 9,5 тыс. А 4 тыс. казаков оставили в Сечи – охранять свои владения. Потом численность боевого состава значительно сократилась. Да и из тех, кто в составе запорожских отрядов совершал на фронте подвиги, не все… были казаками. Сам кошевой атаман Калнышевский в 1774 г. издал приказ, отмечая, что многие казаки вместо себя выставляли на войну «наймитов». За плату или по каким-то иным взаимным договоренностям нанимали в походы тех же крестьян, своих подданных, или других пришлых людей, не принадлежавших к Кошу, а сами оставались дома (кошевой требовал, чтобы впредь такого не было).
Казаки, действительно показавшие себя с лучшей стороны, были замечены в боях. Немало запорожских командиров получило российские офицерские чины – войсковые старшины Сидор Белый, Логвин Мощенский, полковники Иван Белый, Иван Высочин, Апанас Ковпак, Захарий Чепига, полковые старшины Павел Тимковский, Антон Головатый и др. Они остались служить – но уже служить России. Получали назначения в армии, администрации. Значительное количество рядовых казаков (и «наймитов», выразивших склонность к воинской службе) после ликвидации Сечи поступало в гусарские, пикинерские, драгунские полки. Да и других никто не разгонял и не изгонял. Не лишал пристанища и заработков. Согласно указу императрицы, желающие получали землю для «вечного проживания» в том же Запорожье, могли обзаводиться хозяйствами – но уже своими собственными. Из вчерашних сечевиков составились речники и перевозчики на Днепре.
Ну а остальные расходились. Современники описывали, как толпы и группы казаков некоторое время бродили в низовьях Днепра и Буга. Некоторые возвращались в российские владения. Некоторые перетекали за кордон. Это тоже в полной мере соответствовало задумкам Екатерины – оставить лучших, а бродяги пусть идут куда хотят. И только троим императрица не простила прежних выходок. Кошевому Петру Калнышевскому, войсковому судье Павлу Головатому и войсковому писарю Ивану Глобе. Они были осуждены по обвинению в измене и разосланы в заточение по монастырям. Головатый – в Тобольский, Глоба – то ли в Туруханский, то ли в Белозерский, Калнышевский – в Соловецкий. Сохранились предания, что его содержали строго, выпускали из кельи только по великим праздникам – в храм. Павел I ослабил режим заключения, а Александр I амнистировал узника. Но Калнышевский отказался покинуть Соловки, постригся в монахи и умер в 1803 г. в возрасте 112 лет. Недавно Украинская церковь признала его местночтимым святым.
Черноморский кош
В 1775 г. генерал-губернатором Новороссийского края был назначен фаворит Екатерины II Григорий Александрович Потемкин, деятель талантливый, энергичный и облеченный огромными полномочиями. Новороссийская губерния разрасталась. К Малороссии она отношения уже не имела. В нее включались земли, лежавшие за пределами исторической Украины, которые присоединялись Россией в ходе войн с турками. После заключения Кючюк-Кайнарджийского мира в состав Новороссии вошли новые приобретения: низовья Днепра и территории до Буга, а также территории ликвидированной Запорожской Сечи. Центром губернии сперва был Кременчуг. В 1776 г. Потемкин заложил новую губернскую столицу – Екатеринослав (Днепропетровск, а ныне просто Днепр). А потом перенес административный центр в другой новый город, Херсон. Поближе к морю. Здесь началось строительство Черноморского флота. Население в Новороссии стало смешанным: сюда перебирались малороссы (особенно с польского Правобережья), оседали отставные русские солдаты, офицеры получали землю и переводили сюда крепостных из русских имений. Из турецких владений переселелись молдаване, греки, болгары, сербы, арнауты (албанцы). В Приазовье была образована другая губерния, Азовская. Она также была подчинена Потемкину, как и Астраханская.