оватый отправились к Потемкину просить документально оформить пожалования. Однако застали наместника в дурном настроении – лодка с 25 запорожцами была захвачена турками. Делегатов он отругал и прогнал: дескать, позже поговорим.
В январе 1792 г. был подписан Ясский мир – Турция признавала присоединение к России Крыма, отдавала земли между Бугом и Днестром и правобережье Кубани. Но Потемкин до этого не дожил. Во время переговоров заразился какой-то лихорадкой и умер. Запорожцы остались без своего покровителя. Земли, выделенные им, были несплошными. Вклинивались делянками между помещичьих, казенных, городских владений. Края на юге были благодатными. Здешние угодья раздавали в награды отличившимся военачальникам, офицерам. К ним присматривались и влиятельные вельможи, имеющие солидные связи при дворе. А на запорожцев сразу посыпались жалобы от помещиков и властей, что к ним бегут крестьяне.
Черноморское войско в это время возглавляли кошевой атаман Захарий Чепига и войсковой судья Антон Головатый. Они были очень не похожими людьми. Чепига – простой неграмотный казак из беглых крепостных. В Запорожье поступил в Кислякивский курень, участвовал в войнах, выдвинулся до полковника Протовчанской паланки. После ликвидации Сечи служил при штабе Потемкина. Головатый был из семьи украинской казачьей старшины. Учился в Киевской академии, но не закончил ее, удрал в Запорожье. Стал казаком Кущевского куреня. Был лихим казаком, поэтом, слагал песни, прекрасно играл на бандуре. Но в Сечи оценили и его ум, хитрость, образование. С 1768 г. стали посылать в Петербург с делегациями. В 1771 г. он стал писарем Самарской паланки. Потом находился при войсковом судье и кошевом атамане, хотя и нарушил традицию – женился. После упразднения Сечи получил должность капитана-исправника в Новомосковске.
Оба вместе с Сидором Белым стояли у истоков Коша Верных Казаков. Похоже, что какое-то время были соперниками. Но затем кошевой и войсковой судья составили дополняющий друг друга дуэт. Чепига – такой «батько», будто вышел из казачьих легенд. Прямой, грозный в бою, способный вздуть нагайкой провинившегося казака, но и простой, добродушный, доступный для каждого. Головатый – тоже доблестный воин, но и прекрасный дипломат, организатор, администратор. Между прочим, оба были богатыми людьми. Потемкин приближенных жаловал щедро. Чепиге принадлежали деревня на Херсонщине, дача на Громоклее, Головатому – селение под Новомосковском, хутора, мельницы, стада. Они вполне могли бы оставить войско и зажить состоятельными помещиками. Но они слишком любили Сечь, положили все силы, чтобы сохранить ее в новых условиях.
Чепига и Головатый пришли к выводу – на Днестре запорожцам оставаться нельзя. Никаких официальных документов о выделении запорожцам земли не существовало. А охотники на здешние земли с высокими связями были. После победы их число должно было ох как умножиться! Наверняка будут накапливаться какие-то прегрешения, возникать конфликты. Недоброжелатели найдут, к чему придраться, и запорожцев затрут, задавят и расформируют. В феврале 1792 г. делегация во главе с Головатым выехала в Петербург. Объясняла, что разместить войско на Днестре и Буге «за многолюдством» нельзя. Просили переселиться на Кубань. Переговоры шли 4 месяца и были трудными. Императрица все еще не до конца доверяла запорожцам – и вдруг они выразили желание обособиться.
Но в пользу Коша сыграли события на Дону. По новой границе на Кубани строились крепости, и правительство решило перевести сюда на постоянное жительство 3 тыс. семей донских казаков. На Кавказе несли службу 6 донских полков, и было издано распоряжение оставить их здесь насовсем – пускай заберут семьи с Дона и селятся. Известие об этом вызвало бунт в полках. Они отправили делегацию в Черкасск – выяснить, действительно ли поступил такой приказ. За ними самовольно оставили службу и отправились на Дон несколько сот казаков. Начались волнения в станицах. Их усмирили, мятежников выпороли. Но масштабы переселения сократили, на Кубань отправили не 3 тыс., а 1 тыс. семей – именно тех, кто бунтовал (из них составился Кубанский полк).
А черноморцы как раз в это время предлагали другое решение проблемы. Готовы были переселить гораздо больше казаков – у них насчитывалось 12,5 тыс. боевого состава, 10 тыс. членов семей! Головатый умело привлекал в союзники и тех, кто уже раскатал губы на приднестровские земли. Помогал ему и образ простоватого, бесхитростного казачуры, который умело создавал себе Головатый: он мог и выпить, и «спивать» под бандуру, и сплясать, вызывая к себе симпатии. 30 июня 1792 г. была подписана Высочайшая грамота, жалующая Черноморскому войску «в вечное владение состоящий в области Таврической остров Фанагорию со всею землей, лежашей на правой стороне реки Кубань от устья Еи к Усть-Лабинскому редуту».
Еще в ходе переговоров «для осмотру» на Кубань поехал войсковой есаул Мокий Гулик, представив Кошу подробный отчет. При этом он на Тамани записал в казаки 114 «разных бурлак». Кстати, это был не единичный случай. Некоторые казаки отказались уходить с насиженных мест, зато к черноморцам пристало изрядное число сдружившихся с ними молдаван, украинских беглых. Переселение началось сразу же после подписания указа – чтобы продемонстрировать четкое исполнение воли императрицы (и пока она не передумала). В августе 1792 г. в море вышла флотилия под командованием капитана Пустошкина – флагманская бригантина «Благовещение», 50 лодок и яхта черноморцев, 11 транспортных судов, сопровождающих крейсера. Они доставили на Тамань около 3200 казаков.
Остальные двинулись посуху – со стадами, обозами. Шли несколькими эшелонами, разными маршрутами, чтобы в пути обеспечивать себя фуражом и питанием. Колонна Чепиги зазимовала на Ейской косе, по весне отправилась к Усть-Лабинской крепости. Здесь кошевой договорился о взаимодействии с начальником Кавказской линии генералом Гудовичем, а потом выбрал в урочище Карасунский кут место для «войскового града». Будущего Екатеринодара. Последние колонны подтянулись летом 1793 г.
Когда казаки ходатайствовали о переселении на Кубань, они попросили, чтобы сама императрица высказала свои взгляды о порядке управления и структуре войска. Екатерина повелела, чтобы устройство было сообразно с «учреждениями об управлении губерний». Кроме того, ей не нравилось буквальное следование запорожским традициям, и к 38 куреням она приказала добавить еще 2 – Екатерининский и Березанский. На основе этих указаний к январю 1794 г. руководство Коша разработало законы черноморцев, «Порядок общей пользы». Авторы постарались соединить традиционный казачий уклад с государственными административными структурами. Учреждались должности городничих, полиция. Но подчинялись они войсковому правительству из кошевого атамана, войскового судьи, войсковых писаря и есаула.
Екатеринодар сперва строился по образцу Сечи – земляные валы с пушками, войсковая церковь Св. Троицы, правление Коша, 40 куреней-казарм для «бездомовных» и несущих службу – при войсковом правительстве «на непредвиденный случай» должна была оставаться тысяча казаков. Как и в Сечи, были учреждены паланки, но это слово было непонятно русским чиновникам и заменилось на «округа». А основная масса казаков, получив места поселения, основывала слободы, будущие станицы. Они получили название запорожских куреней – Пластуновская, Брюховецкая, Кущевская, Кисляковская, Ивановская, Крыловская, Щербиновская, Титаровская, Нижнестеблиевская, Стеблиевская, Минская, Переяславская, Каневская, Шкуринская, Березанская и др. Некоторые названия исказились, и от Куреновского куреня пошла Кореновская, от Тимошевского – Тимашевская, от Жералевского – Журавская…
Хотя времени на мирное устроение почти не было. Заставы казаков сразу же вышли охранять границу. А на западе началась новая война. Разразилась междоусобица в Польше. Одну партию поддерживала Франция, другая обратилась за помощью к России. В Польшу двинулись войска. К русским присоединилась Пруссия. Сопротивление противников быстро подавили. Сейму продиктовали условия: сократить армию с 50 до 13 тыс. человек, в крупных центрах до успокоения оставались русские гарнизоны. И если после прошлой войны произошел «первый раздел» Польши, императрица забрала восточные районы Белоруссии, то теперь победители осуществили «второй раздел» – Россия и Пруссия отобрали у панов еще ряд областей.
Но поляки затаились. Приказ о роспуске своих войск спускали на тормозах. Из революционной Франции ехали агенты и агитаторы, из Америки прибыл один из видных поборников «свободы», масон Тадеуш Костюшко, он стал диктатором, на первых порах тайным. Восстание было тщательно спланировано и подготовлено. 17 марта 1794 г., на Пасху, в Варшаве мятежники с криками «Кто в Бога верует, бей москаля!» набросились на русских. Было вырезано 2265 человек. Убивали и тех, на кого указывали, что он «москальского духа». Такая же бойня была организована в Вильно, распространилась по всей стране. И если в прежних польских восстаниях участвовала только шляхта, то сейчас Костюшко революцонными лозунгами поднял простой народ, создавал полки из крестьян. Очаг революции полыхнул рядом с Россией, и его подавление стало очень тяжелым.
Екатерина направила туда лучшие войска под командованием Суворова. Черноморский Кош в апреле 1794 г. тоже получил приказ выслать в Польшу 2 полка под началом своего кошевого атамана. У черноморцев полки были врменными. Знамена, перначи полковникам и есаулам выдавались на время походов, а потом сдавались и хранились в войсковой церкви. Чепига сам отобрал, кого поведет с собой. А государыня пожелала познакомиться с ним лично, и он по дороге в Польшу сделал крюк, заехал в Петербург. В беседе с ним последнее недоверие Екатерины растаяло. Кошевой ей понравился, был приглашен к ее столу, императрица собственноручно угощала его вином, виноградом и персиками, а на прощание пожаловала саблю, сказала: «Бей, сынок, врагов Отечества!»
Бил он хорошо. Суворов, чтобы избежать затяжной войны и лишних жертв, решил покончить с восстанием одним ударом – прямо на Варшаву. Костюшко, пытавшийся помешать этому, был разбит и попал в плен. Но польская столица сдаваться отказалась, основательно укреплялась, вооружилась. Последовал штурм Праги – укрепленного предместья Варшавы на правом берегу Вислы. Схватка была жесточайшей и очень кровопролитной. Полки Чепиги состояли в корпусе генерала Дерфельдена. Они наступали на фланге, перешли вброд речной залив, отсекли неприятельскую конницу и загнали ее на косу между Вислой и ее притоком. А один из отрядов черноморцев прорвался в тыл противнику, захватил мост через Вислу и перекрыл полякам путь к отступлению. Врагов было перебито 8 тыс., еще 2 тыс. утонуло, спасаясь вплавь. Русских погибло 2 тыс. Но продолжать штурм, атаковать левобережную часть Варшавы, не пришлось. После такого побоища она капитулировала.